С-101 в воспоминаниях экипажа - Михаил Константинович Чуприков

Весь переход, начиная от города Ленина и до самого Белого моря, проходил в напряженном ожидании и, особенно, когда проходили через Беломорско-Балтийский канал, который неоднократно подвергался бомбежке с воздуха. Опасность перехода была еще и в том, что весь экипаж по существу был обезоружен, так как подводная лодка, находясь в доке, была мишенью, а не боевым маневренным кораблем. Наконец мы в Белом море, вышли из дока и своим ходом подошли к берегу, где строился большой завод. Личный состав сумел немного отдохнуть от напряженного и длительного перехода. На второй день начали переход в Соломбальский порт. Там мы стали готовиться к переходу в Полярное.

В один из сентябрьских дней, когда мы вышли из Соломбальского порта из устья Северной Двины и взяли курс к берегу Белого моря, из-за неудовлетворительной работы службы оповещения нас в надводном положении атаковали наши самолеты. Бомбовый удар был произведен в момент погружения. От сильной взрывной волны у нас вырубило автоматы, погас свет, и мы без хода сели на дно моря на глубине 54 метров. И на этот раз нас не подвело военное счастье и удача. Получив некоторые повреждения, лодка снова вернулась в Соломбальский порт для ремонта. В декабре 1941 года, уже при нормальном обеспечении, мы вышли из Соломбальского порта и благополучно прибыли в базу Полярное.

Несмотря на все трудности, переживания и лишения военного времени, личный состав С-101 не терял боевого духа, еще ближе сплачивался вокруг командования корабля и партийного ядра, еще больше мужал и закалялся в огне суровой войны. С зачислением подводной лодки С-101 и ее экипажа в состав бригады подводных лодок Северного флота началось самое тяжелое испытание: борьба за жизнь, славу и победу над фашистскими инквизиторами. Как Вам, Оля, уже известно, что сначала для экипажа подводной лодки С-101 в Баренцевом море наступил период невезения, в это время злопыхатели и пришили подводной лодке С-101 ярлык «бомбоулавливатель».

Наш экипаж совершил 12 боевых походов (если память мне не изменяет), и кто знает, возможно, стоит поверить такому афоризму «Счастлив тот, кто связан с числом в двенадцать, при встрече с единицей». (Автор воспоминаний неточно привел цитату из романа О.Д. Форш «Одеты камнем»: «Ужас испытывает каждый, кто связан с судьбой числом двенадцать при встрече с единицей». – О.З.) Первый боевой февральский поход у нас прошел успешно, мы потопили транспорт, и нас радушно встречали при возвращении на базу. По установившейся традиции североморских подводников в честь победы нам устроили торжественный обед.

Во втором боевом походе нас вторично бомбили свои, на этот раз корабли охранения. Самое страшное испытание, закончившееся победой жизни над смертельной опасностью, экипаж перенес и испытал 25 мая 1942 года на позиции в районе Тана-фьорда. 24 мая мы находились в районе зарядки аккумуляторов на расстоянии 30–35 миль от места позиции. Наша лодка в светлую полярную ночь (25 мая солнце уже не заходит) закончила зарядку батареи и взяла курс на 180° к берегу противника. Мы начали подходить к минным полям, погрузились на глубину 60 метров и начали форсировать минное поле. В этот момент несколько минрепов со скрежетом прошли по бортам горемычной С-101. Каждый из нас в эти напряженные минуты мысленно желал и твердил: «Хоть бы минрепы прошли, не зацепив винтов и горизонтальных рулей». Это были страшные, смертельные минуты.

Форсировав минное поле, мы выплыли на перископную глубину и определили свое место (навигационно). Через некоторое время акустик Филиппов доложил командиру корабля, что слышит шум винтов кораблей. Подняли перископ и на горизонте обнаружили силуэты кораблей. Командир изменил курс, и мы начали идти на сближение с противником. До берега расстояние было примерно 20–25 кабельтовых. Была объявлена торпедная атака. Перед самым залпом командир лодки поднял перископ и вдруг на нашу хранительницу «эску» обрушился шквал глубинных бомб.

От сильных и близких разрывов глубинных бомб на лодке погас свет, вырубило автоматы, и С-101 без движения легла на грунт на глубине 94 метра. Над нами проносились миноносцы и сторожевые корабли, которые сбрасывали одну серию глубинных бомб за другой. У нас полопались швы у некоторых цистерн легкого корпуса и стали всплывать соляровые пятна, которые стали еще больше демаскировать местонахождение нашей лодки. Под эти воющие, неистовые взрывы фашистских глубинных бомб экипаж продолжал вести единоборство за спасение корабля и своих жизней.

В эти напряженные минуты борьбы за жизнь люди, особенно в центральном посту (отсеке), действовали четко и безотказно: инженер-механик Г.А. Динцер, старшина трюмных Ф.Ф. Цыбин, командир отделения трюмных Б.А. Смирнов, штурманский электрик А.В. Осипов. Мне также вспоминается та вдохновенность и отеческая забота командира лодки В.К. Векке, который своей беззаветной преданностью Отечеству был готов в критические минуты жизни и смерти с врагом принять неравный бой и отдать жизнь за честь и славу всего экипажа.

Находясь на дне моря во время бомбежки глубинными бомбами, командир лодки дает команду откачивать воду с уравнительной цистерны, и после откачки лодка стала отрываться от грунта и начала на глубине 60 метров отход на норд (север). Для того чтобы уменьшить шумы на лодке после ее отрыва от грунта, мы перешли на ручное управление горизонтальными рулями. Мне как боцману по боевому расписанию надлежало стоять на горизонтальных рулях и держать лодку на заданной глубине.

От долгого пребывания лодки под водой (более 32 часов) во время ее преследования миноносцами противника внутри лодки не хватало кислорода, от обилия углекислоты и водорода дышать становилось с каждым часом все труднее. В подводном положении шли самым малым ходом, так как аккумуляторы сильно разрядились.

У меня после длительного управления горизонтальными рулями вручную образовалось кислородное голодание, меня часа два приводили в чувство кислородными подушками. От долгого пребывания под водой в лодке образовалась большая концентрация углекислоты и водорода, что грозило опасностью кессонного удушья и взрывом лодки.

Командир корабля решил пройти по отсекам, проверить самочувствие и состояние личного состава, а также сообщить обстановку и своё решение о потоплении нашей дорогой и могучей «эсочки». Все коммунисты и комсомольцы одобрили решение командира без боя врагу не сдаваться. Следует сказать, что на нашей лодке 90% были коммунисты и комсомольцы, многие из которых связали с ней свою судьбу еще с самого строительства С-101. Потопление подводной лодки и всего экипажа предполагалось только тогда, когда против коварного врага будут использованы все боевые средства: торпеды, снаряды, боевое маневрирование.

Через некоторое время командир корабля приходит во второй отсек,