Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

партии), говорилось: «Рабочая демократия означает свободу открытого обсуждения, свободу дискуссии, выборность руководящих должностных лиц и коллегий». Резолюция осуждала бюрократизм за то, что он «считает всякую критику проявлением фракционности»[252].

Резолюцию, принятую 5 декабря на квартире у больного Троцкого, он счел победой, которую нужно развивать, и написал развернутую статью «Новый курс», в которой излагал взгляды, получившие затем название «троцкизм». Сам он существование «троцкизма» всегда отрицал, считая себя верным ленинцем. Но одно другому не мешает – так же как в рамках марксизма выделился ленинизм, так и в рамках ленинизма выделились различные идейные течения, и троцкизм стал одним из них. Главная задача, которую ставит Троцкий – «партия должна подчинить себе свой аппарат»[253].

Кто же эта «партия», которая должна подчинить себе аппарат? Молотов и Рудзутак как аппаратчики вовсе не чувствовали себя своевольными владыками, а даже Сталин как генсек был лишь одним из наиболее влиятельных вождей, но не единственным. Сталин как представитель аппарата был силен, потому что он был на стороне большинства Политбюро. Потом группа Сталина, Молотова, Ворошилова и Кагановича будет контролировать и чистить аппарат. Суть того явления, выразителем которого был Сталин, не совпадала с аппаратом. Это было ядро бюрократического класса, который, как и любой класс, был неоднороден. В его недрах шла внутренняя борьба групп и идейных стратегий.

Стороны атаковали мифологизированные цели и обвиняли противников в мелкобуржуазном перерождении. Обе группировки стремились подчинить себе аппарат, хотя и опасались укрепления позиций чиновничества. Сидя на вершине иерархии, коммунистические лидеры хотели ею повелевать, а не подчиняться социальным интересам бюрократии. Они стремились к осуществлению технократического проекта индустриализации и еще не отошли от социалистической мечты о равноправии.

В отрицательном отношении к бюрократизму Ленин, Сталин, Молотов и Троцкий сходились, но в отличие от Троцкого Молотов отказывался видеть причину усиления бюрократизма в злой воле партийного руководства. Он предпочел упирать на объективные факторы культурной и социальной отсталости: «Все дело в том, что бюрократизация в аппарате такой страны, как наша, с ее экономической и культурной отсталостью, огромным преобладанием мелко-крестьянского населения и разбросанностью его по огромной территории, с только что еще начинающим после гражданской войны восстанавливаться пролетариатом, есть такой вопрос, который ни в коем случае нельзя оторвать от всего хозяйственного и культурного развития страны и от основных задач работы партии в этом направлении»[254].

Ленин считал, что бюрократизм рассосется сам собой после индустриализации и культурной революции. Ни сам он, ни Сталин, ни Молотов, ни даже Троцкий не могли помыслить, что бюрократия воспроизводится самой структурой сверхцентрализации, вводимой большевиками ради задач модернизации. Жизнь покажет, что дело не в отсталости – уже и население станет грамотным, и «мелкобуржуазное» крестьянство исчезнет как класс, а бюрократия в СССР будет только разрастаться.

Статья Троцкого, за которой последовала серия других, изданных в январе 1924 года отдельной брошюрой «Новый курс», возмутила большинство членов Политбюро. Нападение на бюрократию и утверждение о перерождении кадров «старая гвардия» справедливо приняла на свой счет, и 14 декабря была официально объявлена дискуссия. С разгромными статьями против Троцкого и его союзников выступили Сталин, Бухарин, Каменев, Зиновьев и другие.

Итоги дискуссии были подведены на XIII партконференции 16–18 января 1924 года. С докладом выступил Сталин, объявивший, что «большевизм не может принять противопоставления партии партийному аппарату»[255]. Так был воздвигнут пограничный столб, отделяющий сталинизм от троцкизма. Аппарат – это не бюрократия, а лучшие люди партии, ее выборные органы. Чиновничество теперь будет прятаться за выборными органами, подбирая их состав. А воля выборных органов будет определяться большинством Политбюро. Оно выпускает документы от имени ЦК партии. И если Троцкий не согласен с партийными руководителями, значит он действует против ЦК, против партии. Иная точка зрения, по мнению Сталина, – это «бесшабашный анархо-меньшевистский взгляд». Пока Троцкого еще рано «ставить на одну доску с меньшевиками», однако Сталин напоминает, что Троцкий вчера еще боролся «с большевизмом рука об руку с оппортунистами и меньшевиками»[256]. Так что не ему поучать большевистскую гвардию. Молотов спел свою скромную партию в хоре обличителей оппозиции, применив ленинское определение «левого ребячества и мелкобуржуазности» к Г. Пятакову[257].

Георгий (Юрий) Леонидович Пятаков. 1922. [РГАСПИ. Ф. 393. Оп. 1. Д. 329.Л. 1]

Конференция приняла резолюцию «О партстроительстве», основанную на декабрьском компромиссе с Троцким. Она осуждала «бюрократизацию партийных аппаратов и возникающую отсюда угрозу отрыва партии от масс», провозглашала свободу дискуссий без образования фракций. Осуждалась реакция на критику как проявление фракционности, а также превращение выборов секретарей парторганизаций в их фактическое назначение[258]. После этой ложки меда для оппозиции следовала большая бочка дегтя. «Новый курс» Троцкого был объявлен «фракционным манифестом», с которого началась «небывалая еще в истории нашей партии кампания против ЦК», а взгляды оппозиции определены как «мелкобуржуазный уклон»[259]. Резолюция показала всей партии – Троцкий не является вождем и стратегом, он «уклонист». Но как ценного работника партия оставляет его в своих руководящих органах. Оппозиционеры были возмущены – приняв их предложения, партия их же и заклеймила.

5. Без вождя

Через три дня после завершения конференции Ленин скончался. Молотов вместе со всеми членами ЦК, наркомами и делегациями участвовал в похоронных мероприятиях 23 января в Горках, вместе с другими нес на морозе гроб на руках до ближайшей станции. Народ, немало претерпевший от Ленина, теперь массами выходил к железнодорожным путям посмотреть на траурный поезд. Многие неподдельно горевали. Свершилось что-то большое. Умер грозный, но умный правитель. Каким-то будет следующий? С Павелецкого вокзала похоронная процессия, заполняя улицы толпами прощающихся и любопытствующих, проследовала к Дому Советов. Здесь Молотов вместе с другими вождями стоял в почетном карауле – огромная честь и свидетельство высокого статуса. Молотов был и среди тех, кому было доверено нести гроб к Мавзолею – пока временному. Потом Молотов будет участвовать во множестве траурных прощаний и в их организации. Но это прощание было главным до самого 1953 года, когда умрет Сталин.

Членский билет № 6 В. М. Молотова, избранного в ЦК РКП(б) на XIII съезде партии. 1924. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1507. Л. 7–8]

Как писал Владимир Маяковский, «Стала величайшим коммунистом-организатором даже сама Ильичева смерть». Пропагандистская машина на полную мощь включилась в канонизацию покойного вождя. Был объявлен «ленинский призыв» в партию. Пленум ЦК РКП(б) 29–31 января 1924 года принял постановление «О приеме рабочих от станка в партию» до 15 мая 1924