Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон

Фонтелиус едва ли пользовался популярностью в охваченных колдовской истерией деревнях и селах. Он отказался читать предписанную всем шведским церквям «молитву против ведьм», не принимал поступавшие жалобы о случаях колдовства и утверждал, что дети, которых якобы увозили на Лысую гору, – обычные лгуны и заслуживают хорошей порки. Одним словом, весьма странные заявления для пастора XVII века, ведь обычно именно священники охотились на ведьм и подогревали к ним интерес.

Ко всему прочему, Фонтелиус однажды предложил более престижное место в церкви супруге старого врага бургомистра. С тех пор Карл Фальк распускал слухи о жене священника Катарине Бюре (1629–1706): мол, она ведьма и возит детей на Лысую гору. Фонтелиус обратился в суд, требуя компенсации за оскорбление чести и достоинства, а Фальк направился прямиком в комиссию, занимавшуюся делами о колдовстве. В 1675 году Катарина Бюре предстала перед судом.

Против нее выступило 20 детей; 14-летняя девочка заявила, что Катарина возила ее на Лысую гору на самóм бургомистре. Тот подтвердил, что в указанное время чувствовал себя уставшим, и наутро все его тело болело и ломило.

Во главе детей-обвинителей стоял 13-летний сын Карла Фалька. Мальчик сообщил, что жена Фонтелиуса неоднократно возила его на Лысую гору, причем один раз она явилась в образе птицы. Там, на пиру у дьявола, ребенок видел всех пасторских детей, которых Катарина затем от души отлупила. Сатана провел с детьми собственный обряд «крещения» и записал кровью их имена в книгу, после чего Бюре пустилась в пляс с дьяволом, а потом и вовсе занялась с ним любовью. Дети Фонтелиуса все отрицали, но суд счел их околдованными, поскольку те «не плакали и не выказывали каких-либо эмоций».

Ведьмой Катарину Бюре назвала и ее крестная, которая ранее уже призналась в колдовстве и заявила, что приобщила к нему свою крестницу, пока та была еще совсем юной. По просьбе Фонтелиуса невиновность Катарины подтвердил ее брат, тоже священник, но это не помогло.

Катарина Бюре защищалась весьма достойно. Колдовство, по ее словам, шло вразрез с Божьими заповедями, для нее эти два понятия были столь же далеки друг от друга, «как запад от востока». Дети, утверждала она, повторяли то, чему их научили, а часть их историй и вовсе могла быть не более чем обыкновенными сновидениями. Она считала, что детей всего лишь убедили обвинить ее – или просто-напросто подкупили. Несмотря на слова свидетелей, Катарина отрицала свою вину, «ибо даже если против нее будет выступать весь мир, она уверена в собственной невиновности, и пусть на свете дьяволов не меньше, чем камней в стене, она никогда не признается в том, в чем ее обвиняют».

Пастор Фонтелиус был вынужден бежать из дома вместе с семьей

Петрус Фонтелиус со слезами умолял отпустить жену: в конце концов, ей надо заботиться о своих многочисленных детях! Суд пошел навстречу пастору, но преследования продолжались, и семейство бежало в Упсалу (Uppsala), где обратилось за защитой к соборному капитулу и попросило поддержать ходатайство королю. В своем письме монарху священник сообщил, что показаниям детей нельзя доверять, поскольку их то и дело провоцирует губернатор Фальк, задавая им наводящие вопросы.

Одновременно правителю написала и комиссия, заочно приговорившая Катарину Бюре к смертной казни. В послании значилось, что против Бюре слишком много доказательств – в том числе и свидетельства уже осужденных ведьм. К тому же побег из Евле – лишнее подтверждение ее вины. При этом комиссия признавала: Катарина – супруга достойного человека, многодетная мать, потому казнь ей предлагалась соответствующая, «милостивая»: отрубить голову и похоронить на кладбище.

Дело передали на рассмотрение в Стокгольм. В августе 1676 года Катарину Бюре наконец освободили, и семья вернулась в Евле, где продолжила воспитывать восьмерых несовершеннолетних детей.

История Катарины в значительной степени повлияла на ход шведских ведовских процессов. Поскольку она была представительницей древнего уважаемого рода, на ее сторону встали многие чиновники. К обвинениям в колдовстве стали относиться с большей настороженностью.

Разобравшись с ведьмами в Евле, южная комиссия отправилась в соседние приходы. В результате ее работы в исполнение привели 34 смертных приговора.

Между тем губернатор Карл Спарре ничего не знал о бушевавших страстях во вверенных ему провинциях. В 1675 году вспыхнула Датско-шведская война, и он отправился в сторону Норвегии, где и узнал о произошедших в его провинциях казнях. Спарре был вне себя: женщин лишили жизни, не поставив его, главу комиссии, в известность!

Показания детей

Основными обвинителями на шведских ведовских процессах выступали дети. Все потому, что одним из главных обвинений был увоз детей на Лысую гору. С древних времен в похищении детей обвиняли сначала еретиков, потом иудеев, а затем и ведьм. В некоторых европейских странах верили, что на Лысой горе детей убивали и съедали. Жир, который стекал во время их приготовления, использовали как магическую мазь, которая помогала ведьме взлететь. Если ребенка оставляли в живых, то заставляли служить дьяволу, тем самым лишая его душу вечного блаженства.

В Швецию рассказы о похищении детей пришли довольно поздно. Только во второй половине XVII века появляются слухи о том, что Сатана, который ранее требовал от ведьм плату в виде масла, теперь решил расширить свое царство и приказал колдуньям возить к нему «и стара, и млада, и крещеного, и некрещеного». Примечательно, что из всех европейских уголков полномасштабная «детская истерия» наблюдалась лишь в Лабурдане – одной из баскских земель. Там процессы отшумели в 1609–1610 годах, и принцип очень напоминал шведский: дети обвиняли взрослых в том, что те отвозили их на Лысую гору.

Более всего родители переживали за неокрепшие детские души. Окажись те у дьявола – пусть и не по собственной воле, – и станут они служить Сатане, за что лишит их Господь своей милости. Чтобы уберечь детей от похищений, взрослые стали организовывать своеобразные сторожки: в каком-нибудь доме на ночь запирали множество детей, за которыми наблюдали родители. Поскольку душа наиболее уязвима для злых духов в момент сна, активно практиковалось бдение с молитвами и распеванием псалмов.

Иногда взрослые вооружались ножами и топорами: стальные предметы отпугивали нечистую силу. Порой дети впадали в истерику и кричали: «Ведьма! Ведьма! Она лезет через стену!» Родители бросались к указанному месту, стараясь ударить по стене «защищающим предметом». Наутро «оружие» внимательно осматривали: нередко на нем находили застрявшие нити или