Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон

Протоколы комиссии четко демонстрируют, что каждое свидетельское показание подвергалось сомнению. Если ведьма, улетая на Лысую гору, оставляла вместо себя деревяшку или сноп, то мог ли этот предмет действительно говорить, двигаться и работать, пока «настоящее тело» отсутствует?

Появляются встречные вопросы, допрос становится перекрестным. Юристы начинают давить на детей, указывая на несоответствия в их показаниях: «Ты утверждаешь, что у дьявола был хвост. Но, по словам твоей сестры, у дьявола в тот день не было хвоста». «Твой брат сказал, что на Лысую гору вы ездили на лошади, а в твоей версии лошадь превратилась в корову».

Записывается каждая реакция. Во время обсуждения предлагается опросить родителей, выяснить у них, что именно они говорят детям, как влияют на них.

В конце концов юристы сошлись на том, что для вынесения смертного приговора необходимо чистосердечное раскаяние. Объясняли они это не заботой о «вечной блаженной жизни души», а нежеланием отступать от законов, требовавших несколько совершеннолетних свидетелей. Таковых на тот момент не оказалось: среди обвинителей были только дети. Юристов этот факт очень смущал: во-первых, по закону дети вообще не имели права давать показания. Во-вторых, если верить любому слову ребенка и казнить каждого, на кого тот укажет, суд просто-напросто захлебнется в крови.

И все же большинство склонялось к тому, что сложность ситуации позволяет отступить от обычной юридической практики и прислушаться к рассказам детей. Священники не отрицали, что лучше иметь более достойные доказательства, но за неимением таковых «придется пользоваться тем, что есть».

По большому счету, члены комиссии выбирали между двумя аргументами:

1) Стоит ли попирать права одного индивида и закрывать глаза на принятые правила доказывания вины в делах, которые по сути своей неясны и неоднозначны?

2) Стоит ли отказаться от казни за одно из самых тяжких преступлений лишь потому, что его сложно доказать?

На суде юристы оказались в меньшинстве, и из 40 обвиненных смертные приговоры вынесли 10 женщинам. Председатель Густав Русенхане не сдался: он лично написал письмо королю Карлу XI, попросив четких инструкций в отношении тех, кто пока еще находился в тюрьме. К тому же он выразил сомнения в необходимости лишать жизни такое количество людей: массовые казни, по его мнению, едва ли успокоят людей.

Монарх согласился с позицией Русенхане. В ответном письме он сообщил, что для вынесения смертного приговора по делу о колдовстве следует соблюсти три условия: во-первых, против подозреваемого должны выступить минимум два совершеннолетних свидетеля. Во-вторых, подозреваемый должен признаться в содеянном. И наконец, необходимо «отягчающее обстоятельство»: подозреваемый должен являться одним из лидеров «дьявольского заговора».

Эти ограничения были весьма серьезны. На практике такой подход означал, что казнить могут лишь тех, кого захотят четыре юриста, и мнение большинства в комиссии не играет никакой роли. Заручившись согласием короля, Русенхане потребовал пересмотра дел, и несколько вынесенных смертных приговоров отменили. Позже Русенхане отказался от работы в комиссии, сославшись на то, что «большинство все равно жаждет осудить и казнить». Благодаря его активным протестам во всей провинции Хельсингланд из нескольких сотен привлеченных к суду жизни лишили «только» 34 человека.

Ведовские процессы в Йестрикланде (1674–1675) и Онгерманланде (1675–1676)

Из Хельсингланда и Хэрьедалена слухи о ведьмах распространились по Йестрикланду и Онгерманланду. В марте 1674 года Карл XI направил туда комиссию из 25 человек – крупнейшую в истории Швеции. Настрой короля теперь был совсем другим: он приказал «искоренить сатанинское племя из Господней общины».

Не всех побывавших на Лысой горе следовало считать одинаково виновными. Комиссии предстояло выяснить, кто оказался у дьявола, сам того не подозревая, а кто сознательно отступил от Бога и нарушил его заповеди. Случайно очутившихся на Лысой горе следовало считать невиновными, освободить и по возможности снова приобщить к истинной вере.

Главой комиссии назначили губернатора северных провинций Карла Спарре (1627–1702). Он, однако, не желал вникать в случаи колдовства: вверенные ему края страдали от неурожаев и голода, люди питались корой, почками да ягодами, поэтому гораздо важнее было понять, как в таких условиях выжить. Король оставался непреклонным: комиссия должна немедленно приняться за дело, ведь колдовство доставляет людям много проблем.

С делами в Суллефтео (Sollefteå) и Бутео (Boteå) комиссия разобралась быстро. Следующим на очереди был Хэрнёсанд (Härnösand): здесь и начались масштабные преследования. В городе царили панические настроения. В комиссию поступило прошение лишить жизни либо ведьм, либо детей, ибо «если помиловать ведьм, детей по-прежнему будут мучить полетами на Лысую гору, а потому детям лучше сразу умереть». В числе свидетелей насчитывалось 175 детей. Работала комиссия с семи утра до семи, иногда восьми-девяти вечера.

В общей сложности перед судом предстало 100 человек, 40 из которых казнили (среди них было пять мужчин). Все они до последнего отрицали вину, но на месте казни в своих грехах раскаялись три женщины. Их похоронили на церковном погосте; остальных зарыли рядом с костром.

В декабре комиссия ушла на каникулы, и Спарре направил подробный отчет монарху, задав при этом шесть вопросов:

1) Из Хельсингланда, Медельпада и Онгерманланда поступает много жалоб на колдунов. Каждый регион требует как можно скорее направить к ним комиссию, опасаясь, что в противном случае детей обучат злу. С какой провинции следует начать?

2) Особую проблему представляют нераскаявшиеся. Если отложить их казнь в надежде на исправление подозреваемых, существует риск, что те обучат детей злу или замучат их до смерти. Но если лишить их жизни, не дождавшись признания, то умрут они без отпущения грехов. Как поступить?

3) Инструкция приписывает проявлять сдержанность в отношении тех, кто поддался греху не по собственной воле. Теперь же даже самые маститые ведьмы заявляют, будто их склонили к нечистому делу, когда они были маленькими. Следует ли щадить исключительно тех, кто еще не начал забирать детей на Лысую гору? Следует ли учитывать возраст как критерий при вынесении приговора? Появились дети 12 лет, которые бывают на Лысой горе и забирают туда других. Как определить границу? Для какого возраста ее установить: для 20, 30 или 40 лет? Кроме того, некоторые подозреваемые выражают готовность исправиться, однако неизвестно, смогут ли они сдержать обещание. Как поступать с таковыми?

4) Часть подсудимых признаются по доброй воле и хотят умереть за грехи, однако просят избавить их от сожжения. Можно ли казнить их иным образом, а также похоронить на кладбище, как подобает добропорядочным христианам? Местом погребения в таком случае рационально избрать северную сторону погоста[30].

5) Что делать с количеством осужденных? Их число явно будет расти; надо ли