На войне как на войне - Вера Кузьминична Васильева

У немцев на высоте достаточно пулеметов и минометов. Недостает только колючей проволоки в четыре кола да минных полей перед траншеей.

Делаю знак сержанту Данилину, он идет впереди, шагах в десяти:

– Подойдем к немцам метров на сто! Разведешь ребят по фронту! Дистанция двадцать метров. Пусть тут же окопаются. Саперные лопаты у всех есть. За три часа нужно успеть зарыться по грудь. Ты с ребятами останешься здесь. С наступлением темноты пошлешь двух связных к реке. Стрелковая рота подойдет туда в первой половине ночи. Солдат-стрелков будет выводить сюда лично комбат. Приведете его сюда, укажете рубеж, дождешься стрелков, сделаешь смену и сразу назад. У меня все! Вопросы есть? Приступай к работе! Мы с Кузьмой возвращаемся к себе.

Разведчики остались. Мы с Кузьмой, не торопясь, потопали назад. По дороге к себе я зашел к начальнику штаба, доложил ему о намеченном рубеже. Он выслушал меня и остался доволен.

Остаток ночи мы с Кузьмой отдыхали. Утром позвонили из штаба, меня снова к себе вызывал майор.

В полку в это время комплектовали штурмовые группы. Ночью их выдвинут на исходный рубеж, а завтра они пойдут штурмовать высоту. На этот раз по высоте сосредоточили около двух десятков стволов артиллерии, провели пристрелку вершины. Это был основной и последний укрепленный рубеж противника. Если завтра штурмовые группы полка возьмут высоту, то дорога на Духовщину будет открыта. На флангах немцы не удержатся. Силы у немцев на исходе.

– Чтобы не было, как в прошлый раз, путаницы, – сказал мне майор, – ты доведешь комбата до исходной позиции! Подождешь, пока он выведет туда штурмовые группы. Снимешь разведчиков и отойдешь к реке. Во время наступления тебе нужно быть в районе переправы. Мало ли что может быть?

Разговор был окончен. Я вышел наверх, где меня дожидался Кузьма.

Сзади ко мне кто-то подошел и тронул за рукав. Я обернулся назад. Передо мной стоял наш замполит полка.

– Готовим людей на завтра к штурму! – сказал он мне и показал на высоту. – Не возьмешь ли ты штурмовые группы в свои руки? Ты мог бы возглавить завтрашнее наступление! Считай, что полком штурмуем высоту, а пример солдатам показать некому.

– Что, нет надежных людей? – спросил я.

– Не то что надежных! А хорошо обстрелянных!

– Что же, выходит, у нас в полку нет ни одного достойного комбата? Или все боятся лично идти на штурм высоты?

– У тебя разведчики. Ты можешь отобрать и возглавить ударную группу, – продолжал он развивать свою мысль, не отвечая на мои вопросы. – Ворвешься в траншею! Все штурмовые группы последуют твоему примеру!

Он видел однажды, как я бежал под обстрел у брода через Царевич. Но тут была разница. Тогда я бежал по крутому склону вниз, а теперь мне предлагали карабкаться под обстрелом к вершине. Мне нужно было не только преодолеть открытое пространство под бешеным огнем, ворваться в траншею, но и отвечать за пехоту.

Замполит, видно, решил, что уговорить меня пойти на высоту не так уж трудно.

– Взять высоту для тебя особого труда не составит! А если ты этого и сам захочешь, то это для тебя плевое дело!

– Плевое? – переспросил я.

– Нет, конечно, не плевое! Прости, я не то сказал!

Приказным порядком послать меня на высоту было нельзя. Приказом штаба армии я мог заниматься только разведкой. Перевести меня в комбаты тоже не разрешали. Согласно приказу штаба армии я мог заниматься только разведкой. А мне предлагают пойти на штурм высоты в качестве штрафника. Штрафников обычно пускали вперед, когда не могла ничего сделать пехота.

Я мысленно оценил ситуацию, прикинул все «за» и «против». Не было ни зацепки, ни шанса пойти на высоту и остаться живым.

Траншея прикрыта мощным огнем немецкой артиллерии и пулеметов. Наши бьют куда попало. От обстрела по площадям толку обычно мало.

– Тебе рискнуть один раз, и дело сделано! – продолжал замполит.

– Я разведчик, а не штрафник!

– Мы тебя не принуждаем! Мы предлагаем добровольно возглавить атаку! – сказал он, повернулся и пошел к блиндажу.

Немецкую траншею штурмовали еще три дня. Из дивизии сыпались приказ за приказом. На высоту были брошены еще две роты. Немецкая траншея у подножия высоты к вечеру была взята.

Немцы отошли на вершину, прикрывшись огнем артиллерии дальнобойных пушек. Еще три дня наши солдаты штурмовали вершину высоты. Я с группой разведчиков в это время находился в немецкой траншее у подножия. После трехдневного рева снарядов над высотой повисло темное облако поднятой вверх земли. Телефонная связь с полком была давно оборвана. Что делалось на вершине, трудно было сказать.

К исходу дня вдруг наступила необычная тишина. На подходе к вершине происходило что-то непонятное. Немцы занимали вершину, а из нашей пехоты никого живых на подступах не было.

Ко мне из штаба полка прислали связных и передали приказ разведать подступы к вершине, установить, где находится наша пехота, и немедленно через связных доложить в штаб полка.

Я взял с собой группу разведчиков в пять человек, и в сумерках вечера мы тронулись к верху. В нескольких десятках метров не доходя вершины мы залегли и прислушались.

Ни выстрела, ни ракеты с той стороны…

Мы поднялись и вышли к окопам на вершине. В окопах сидела небольшая группа наших солдат. Они сидели на корточках и дымили сигаретами. Их было человек шесть или семь. Офицеров среди них не было.

Из офицеров я вступил первым на эту высоту. И в этом не было особого моего отличия. Я ее не брал. Вершину взяли простые солдаты. Я только сумел их быстро найти.

К утру на вершину прислали стрелковую роту, протянули телефонную связь. Рота заняла оборону. Мы ждали приказа из штаба, чтобы снова пойти вперед. До рассвета осталось немного. Видимость несколько улучшилась, когда рассвело. Я поднял бинокль и посмотрел на северо-запад. Очертания Духовщины неясно проглядывали далеко впереди.

* * *

Связной солдат довел меня до самого места.

– Вот, товарищ гвардии капитан, наш полковой НП. Здесь каждую ночь дежурят трое. Два телефониста и один разведчик.

– Этот курятник ты называешь полковым НП?

– Да, товарищ гвардии капитан. Так приказано называть.

– Интересно!

Внутри этой будки можно было от силы разместиться троим. Как сюда воткнуть четвертого? Эта задача – как ребус с картинками.

Майору я сказал, что мне нужно две недели, чтобы привести в должный вид своих солдат: три дня на баню, неделю на учебу и пару дней на тренировку. Их нужно натаскать, ввести в