На войне как на войне - Вера Кузьминична Васильева

Днем улицы города стразу опустели. Душа радовалась на такую картину смотреть. Чувствуешь в себе силу и уверенность. Ночами мы тоже стреляли. Не давали немцам свободно ходить.

Мы чувствовали, что немцы нервничали. Они иногда в нашу сторону открывали беспорядочную стрельбу. Но дело все в том, что они не видели, где мы с пулеметами сидим. За две недели мы показали немцам, что здесь, на дороге, у нас сильный опорный пункт.

И вот однажды в небе над городом появилась «рама». Она сделала облет нашего района обороны. Через неделю над Демидками появились пикировщики. После интенсивной бомбежки по дороге из города немцы пустили танки. Я видел в стереотрубу, как из Демидок метнулись мелкие группы солдат. Через час деревня была в руках у немцев.

Немецкие танки не стали задерживаться. Они перевалили бугор и не спеша двинули на Журы. Оборона дивизии была рассечена. Со стороны Оленино на оборону дивизии наступала группа немцев. Артиллерия наша была разбита. Немецкие танки ринулись громить наши тылы. Когда танки появились в деревне, где в медсанбате лежали раненые, медперсонал и ходячие раненые кинулись кто куда. 17-я гвардейская дивизия была разбита и окружена. Генерала Березина последний раз видели в деревне Жиздерево. Охрана генерала попала в плен к немцам. Из деревни Жиздерево вырвался лишь один солдат. Мы стояли на дороге Белый – Пушкари. Это была прямая дорога на Оленино. Но немцы на нас не пошли. Они, вероятно, думали, что здесь располагался сильный опорный пункт. Я стоял с пулеметом на дороге. Слева от меня никого не было. Я не особенно волновался, что слева от меня весь фронт открыт.

Потом мне доставили официальный приказ оставить свои позиции и начать отход на Пушкари. Пулеметные окопы быстро опустели, ходы сообщения остались позади. Было еще светло, когда мы, пригнувшись к земле, вышли на поверхность земли, спустились в овраг и пошли в сторону дороги, которая уходила от города Белого в тыл. Впереди на дороге в ночной темноте шли солдаты соседней дивизии.

К полудню мы подошли к оврагу, который охраняли автоматчики при медалях и орденах. Меня выслушали, но в овраг не пустили, сказали, что доложат о нашем прибытии (кому надо). Я отвел роту на обочину дороги, и солдаты легли под кусты.

Через некоторое время из оврага вышли двое. Один из них был капитаном из нашей дивизии. Я спросил его, давно ли они здесь.

– Мы ночью группой в пять человек сумели проскочить через шоссе и уйти в болото. Потом вышли еще трое. Они вынесли знамя дивизии. Двое суток они проблуждали в этом лесу. Два дня назад они прибыли на командный пункт. Здесь их встретил полковой комиссар Шершин. Он приехал на КП армии за несколько дней до немецкого наступления. А когда он узнал, что штабы и тылы полков и дивизии разбиты и отрезаны, стал здесь собирать бегущих из окружения людей.

Капитан продолжал свой рассказ. Когда их группа пришла на КП и те трое вынесли знамя дивизии, Шершин доложил командующему армии, что дивизия спасена.

«Дивизия будет расформирована! – ответил тот. – Я вижу перед собой неорганизованный сброд людей, солдат и беглых офицеров. Посмотрите на их внешний вид. Они явились сюда без документов и без ремней, некоторые потеряли свои головные уборы. Что вы, полковой комиссар, называете дивизией? Этот сброд паникеров и трусов! Покажите мне одно боеспособное к бою подразделение! Дивизия ваша будет расформирована! Березин и вы пойдете под суд!»

Вот и вся история о генерале Березине. Вскоре появился полковник Добровольский, новый командир дивизии.

Потом появился начальник политотдела Пшеничный. В полки стали прибывать офицеры, сержанты и рядовые. Маршевые роты приходили со стороны Нелидова.

Вскоре зафыркали лошади, загрохотали по гатям повозки, появилось оружие, боеприпасы, фураж, продовольствие и обмундирование. Потом в дивизии появились связисты, они натянули провода, проложили связь по полкам и батальонам. Артиллеристы получали пушки. Дивизия пополнялась, готовилась к боям.

Немцы были уверены, что 17-я гвардейская стрелковая дивизия больше не существует, а она из земли воспряла в полном боевом составе. Она встала под боевое вынесенное знамя, и вскоре дивизии поставили задачу – прорвать немецкую оборону и перерезать дорогу Белый – Пушкари. Дорогу, которая соединяла город Белый и город Ржев.

Но прорвать немецкую оборону наскоком не удалось. Стрелковые роты зарылись в землю и лежали без дела.

* * *

14 августа 1943 года дивизия вышла на исходные позиции и изготовилась к наступлению. Справа от нас перед Ломоносово и Афонасово стояли 219, 158 и 262-я стрелковые дивизии.

Немцы здесь около года укрепляли рубеж обороны. Основным опорным пунктом была Духовщина, которая отстояла от передней линии обороны немцев на двадцать километров. В Духовщине был штаб немецких войск, оборонявших так называемый «Восточный вал» обороны.

На линии Ломоносово – Афонасово – Забобуры – Кривцы – Понкратово у немцев был вырыт солидный противотанковый ров.

17-я гвардейская сосредоточилась в лесу южнее деревни Отря. Наш правый фланг охватывал участок прорыва Отря – Дмитриевка в общем направлении на Кривцы и Забобуры.

После мощной артподготовки наметился участок прорыва по дороге Отря – Плющево. Кривцы на время у нас остались в стороне.

Наш полк наступал по лесному массиву в направлении деревни Понкратово. От Понкратово мы свернули еще раз на юг и вышли к оврагу, где обозначена деревня Сельцо. Далее мы наступали вдоль оврага в направлении отметки бывшей церкви Никольской, что стояла когда-то на бугре перед болотом и поймой реки Царевич.

От Сельца в направлении брода через Царевич идет дорога. За бродом на том берегу развилка дорог. Одна дорога, огибая Кулагинские высоты с севера, идет на Духовщину. Другая дорога от развилки поворачивает на юго-восток, пересекает Кулагинский овраг и лесом уходит на Худково и Воротышино и на Попово-Скачково. До Ярцева здесь километров тридцать.

Участок линии фронта между позициями первой и второй рот в изгибе реки Царевич уходил клином к подножию высоты 235,8.

Солдаты нашего полка здесь не наступали, потому что выступ излучины реки простреливался с трех сторон: со стороны высоты 220, из траншей с высоты 235,8 и слева, со стороны брода, где еще держались немцы.

Если полк возьмет высоту 220 и отбросит немцев от брода, то на пути наступающих рот встанет сильно укрепленная высота 235,8.

Новый командир полка, сменивший на этом посту Пустового, решил провести операцию: застать