Естественная религия. Религиозные верования и практики в эволюционной истории человека - Анастасия Александровна Зубковская

Современный эволюционизм отличается от классической теории эволюции тем, что он не градуалистичен. Проще говоря, он не выстраивает иерархию живых существ, где один более приспособлен, чем другой, и где человек – это венец эволюционного развития. Помимо того, что homo sapiens отнюдь не самое превосходное существо из всех организмов, вряд ли у эволюционного процесса есть какой-то дизайн. Природа циклична, и не думаю, что ее заботит доведение какого-то одного вида до совершенства. Природа не чувствует страха, находясь на пороге очередного, шестого по счету вымирания. У нее нет амбиций, поэтому естественный отбор, выживаемость и приспособление – это теоретические фреймы, которые позволяют нам оценить сложность эволюционного процесса, наряду с дополнительными концепциями типа «эволюционный ландшафт», «конструирование экологической ниши» и т. д.

Мне вспоминается, как в одном видео Карл Саган говорит, что разум человека возникает в процессе эволюции Вселенной, потому что та хочет познавать сама себя. Можно подумать, что эволюция человеческого разума – это попытки природы изобрести такой универсальный инструмент, который решит все проблемы. Мне нравится, как психолог религии Ли Киркпатрик говорит, что

эволюция не могла сконструировать мозг как устройство для решения общих проблем, поскольку такой вещи, как «общая проблема», просто не существует в природе[234].

В этом смысле говорить, что религиозные верования возникают, чтобы выполнять какую-то эволюционную задачу, означает упростить сам эволюционный процесс.

Теория религии как «побочного продукта» эволюции в некотором смысле близка к фрейдистской интерпретации возникновения религии. Стивен Гулд полагает, что религия, вероятно, появляется в результате невротических переживаний человека.

Осознание собственной смертности, – пишет он, – является в чистом виде «антрвольтом» нашего большого мозга, поскольку, конечно же, никто не будет искать адаптивного преимущества увеличенного размера мозга в достижении этого знания! Если Фрейд был прав, этот центральный и организующий концепт религии – «антрвольт» мозга, увеличившегося по другим причинам[235].

В общем, религиозное мышление возникает не как конвенциональный адаптивный механизм, способствующий эволюционному преимуществу его носителей, а как побочный результат или возможный ответ, реакция на стимул, как, например, невротические состояния по Фрейду.

Объявляя религию «побочным продуктом» эволюции, нельзя отрицать то, что она действительно выполняет полезные функции, как просоциальную, так и терапевтическую. Исследователи полагают, что, скорее всего, религия, будучи изначально «побочным продуктом», в процессе эволюции приобрела адаптивные черты. Этот эффект в эволюционизме называется «экзаптация». В более широком смысле экзаптация означает принцип функциональной перестройки органов или структур. Проще говоря, это процесс, при котором какие-либо органы начинают выполнять функции, изначально им не предназначенные. Чарльз Дарвин тоже высказывал идею изменения функций какого-либо признака или органа живого существа и называл это явление «предадаптация». Впоследствии Стивен Гулд и орнитолог Элизабет Врба, заменив его «экзаптацией», пояснили, что «предварительная адаптация» – это телеологически нагруженный термин, как будто подразумевается, что есть какая-то адаптивная цель[236].

Классический пример экзаптации в природе – оперение птиц. Изначально, перья использовались для терморегуляции, однако в дальнейшем оперение было адаптировано для полета. Есть и более сложные случаи «перепрофилирования» эволюционных функций, связанные с развитием легочной системы у рыб[237] или c таким феноменом, как ретропозоны, то есть повторяющиеся фрагменты ДНК. Так или иначе, в эволюционном процессе создаются сложные продукты, но их составляющие не всегда носят какой-то специальный биологический смысл.

В связи с адаптационизмом мне вспоминается забавный пример из повести Вольтера «Кандид, или Оптимизм», где он высмеивает оптимиста Лейбница. Один из вольтеровских персонажей Панглос[238], наставник Кандида, преподаватель «метафизико-теолого-космологонигологии» говорит следующее:

Доказано <…> что все таково, каким должно быть; так как все создано сообразно цели, то все необходимо и создано для наилучшей цели. Вот, заметьте, носы созданы для очков, потому мы и носим очки. Ноги, очевидно, назначены для того, чтобы их обувать, вот мы их и обуваем. Камни были сотворены для того, чтобы их тесать и строить из них замки <…>. Свиньи созданы, чтобы их ели – мы едим свинину круглый год. Следовательно, те, которые утверждают, что все хорошо, говорят глупость – нужно говорить, что все к лучшему[239].

Получается, однако, что, даже если носы не появились как «подставка для очков», вряд ли кто-то станет отрицать, что они впоследствии приобрели такую функцию.

Религиозные верования и практики, скорее всего, тоже имеют экзаптивную природу, точно так же как искусство и другие виды символической деятельности человека. Споря о том, имеет ли религия полезный эволюционный смысл или же появляется в истории как «побочный продукт», мы заранее помещаем эту дискуссию в телеологические рамки, в которых все, что возникает в процессе эволюции, имеет основные цели и случайные последствия. На мой взгляд, лучше всего рассматривать религию по ту сторону эволюционных задач. В силу ее сложности можно говорить о том, что одни религиозные феномены совершенно бесполезны и существуют просто так, ради человеческого удовольствия, в то время как другие действительно могут быть адаптивными инструментами для индивидов и групп, точно так же как крылья, хвосты, клыки, танцы и другие эволюционные адаптации.

Послесловие

У Редьярда Киплинга есть замечательный сборник произведений «Просто сказки»[240] (Just so stories[241]), где рассказывается о том, как был придуман алфавит, откуда у леопарда пятна, почему у носорогов складчатая кожа, откуда у китов такая глотка, отчего у дикобраза такая прическа и т. д. В этих историях, конечно, не приводятся достоверно научные факты и вряд ли хобот у слона появился из‑за его любопытства, что ест крокодил на обед, однако сами сказки звучат правдоподобно, если вы не посещали уроков биологии в школе и в целом не пользуетесь научной картиной мира.

Эволюционная история религии всегда рискует превратиться в «просто сказку», и некоторые теории возникновения религиозных верований действительно звучат правдоподобно (как, например, те, в которых утверждается, что жрецы решили обмануть легкомысленных людей и придумали культ). Хотя нам, увы, не удастся верифицировать существующие теории религии, мы можем, по крайней мере, создать объяснительную модель при помощи тех исследовательских инструментов и критических оптик, которые нам доступны.

Натуралистическая парадигма в науке о религии рассматривает религиозные феномены с точки зрения их естественной природы. Размышляя над тем, что такое религия, я сформулировала свое рабочее определение. На мой взгляд, религиозными мы можем считать такие представления и действия человека, которые подразумевают включение «сверхъестественных существ» в социальный обмен или социальное взаимодействие. Боги, ангелы, «потусторонние силы» или «высшие силы»