Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

земли для прыжка, переворачивают одной рукой машины, заслоняют грудью народ от пулеметной очереди. Нет, Элин тихо вошла мелким деловым шагом стройных ножек, улыбнулась боссу триады, пожурила мальчишек и была такова. И было в этом что-то большее, чем её давнее знакомство с Ючоном. Даже в осанках и выражениях других мужиков, пялившихся на своего шефа, что-то изменилось. Твёрдая, уверенная и желающая защитить кого-то девушка, не пытавшаяся заискивать и соблазнять, нет! Ни грамма сексуального подтекста. Элин внесла себя как человека, знающего ценность других людей, и при ней те, кто не понимал ценности человеческой жизни, ощутили себя убого. Фактически как и сам Сынхён. Наверное, под таким давлением не прогнулся бы только один тип – Джиён. И стыдно сделалось от того, что Сынхён не поблагодарил за спасение, не успел подумать об этом, не понял сразу главного в поступке Элин. Схватившись за телефон, он вспомнил её слова о том, что не глядя в глаза всё произносится легко. Это касалось не только извинений, благодарности тоже лучше было бы преподносить, не отводя взгляда. Поэтому звонить Сынхён передумал. Оставалось дождаться воскресной прогулки, а до неё не встречаться с Джиёном, пока не выяснится, что триада не прикрепила к нему слежку. Успокоятся ли они? Почему они решили убрать Дракона после переговоров? Что произошло? Об этом Сынхён узнал тем же вечером, когда неизвестно откуда ему позвонил Джиён. Триада не поверила в то, что Дракон озвучил все свои планы и, уверенные в тайном обмане и заговоре, решила последовать его примеру, излюбленному методу Дракона, просто избавиться от соперника, чтобы не мозолил глаза. Джокер был не такой уж большой потерей. Да, сделки с ним напрямую несли бы больший доход, но в целом они могли довольствоваться и посредничеством группировки пятизвёздных в Макао, с которыми Джокер уже сотрудничал. Поэтому триада пошла по наиболее лёгкому пути, беспокоясь о своей безопасности и ликвидируя источник возможной головной боли. Микки, Джеджуну и Шиа, имевшим отделения своей триады во многих странах мира, где существовали чайнатауны, было не до мелочности, они выбрали радикальный путь. Как самый сильный клан из сообществ «Во», составляющих гонконгские триады, они привыкли диктовать, а не торговаться. Однако Джиёна они так и не нашли в тот день, что откладывало финал переговоров. Убийство или сделка? Сынхён переживал за друга, но и сам стал заражаться паранойей. Кто сказал, что его передумали трогать? В мыслях о найме телохранителей или переезде в другое государство Сынхён провёл беспокойную ночь.

* * *

Шэньчжэнь был огромным городом, не меньшим, чем Гонконг, свободной экономической зоной с восьмидесятых годов, полный преимуществ и превосходств над другими городами Китая. Он постоянно входил то в тройку, то в пятёрку лидеров страны по какому-нибудь направлению: промышленности, портовому обороту, производству электроники, мигрантам, денежному обороту, преступности. Но давление Гонконга не давало нормально дышать, там были более давние традиции, всё отлаженное, закреплённое, распределённое, и получивший почти тридцать лет назад привилегии Шэньчжэнь был наполовину поглощён властью и влиянием соседа. Город делился на десять районов, четыре из которых и сумел отстоять Джиён, захапав под своё управление и свои требования, а поскольку остальные шесть были в разных руках, то он и считал себя без пяти минут полноправным победителем и басилевсом. Яньтянь и Дапэн – прибрежно-портовые районы, наполненные туристами, парками отдыха, пляжами и кораблями. Именно на босса Яньтяня работал раньше Джиён, предав его и убив. Лунган и Пиншань были районами удалёнными от берега, более заселенными и промышленными. В основном по границам этих районов проходили горные хребты, очень удобные для того, чтобы спрятаться и на время затеряться в глуши субтропиков, по соседству с садами личи и манго, добывая себе бесплатное пропитание, если не застукают однажды. Где-то там, возможно, Дракон затих и в этот раз. У Сынхёна такой возможности не было, ему приходилось ездить на работу, на фондовую биржу, на встречи, сходя с ума от беспокойства, сдерживаясь из последних сил, чтобы постоянно не озираться, прыгая в машину так, будто она была сейфом, куда он хотел бы положить себя до лучших времён. Подъехав к католической церкви Божьей Матери раньше обычного, Сынхён осторожно выбрался из-за руля, осмотрелся, убирая с носа солнечные очки в широкой оправе, не только оберегающие зрение от ультрафиолета, но и немного маскирующие личность. Улочка была скромная, изгибом ушедшая подальше от городской суеты; по одну сторону её стоял храм, за которым росли окраинные жилые дома, а по другую начинали возвышаться горы, покрытые густой зеленью. Оставив авто на парковке, Сынхён поднялся по ступенькам в церковь. Служба ещё шла и он, тихонько, не нарушая её хода, прокрался поближе к удобной для осмотра точке. Он искал затылок Элин. К счастью, прихожан было не так много, и он быстро разыскал её на одной из ближних к алтарю скамеек. Сгибаясь, чтобы никому не мешать, Сынхён пробрался туда же и незаметно присел возле девушки. Она была увлечена ходом службы, но всё же быстро заметила движение возле себя и, повернув голову, удивленно округлила глаза. - Элин, - прошептал он, - я… - Тс-с! – нравоучительно приложила она палец к губам. – После! И он послушно замолчал, пытаясь вникнуть в процесс и насладиться им так же, как окружающие редкие верующие. Но ничего не получалось, ему было скучно и не нравился запах, а единственное, что его удерживало – это Элин рядом. Почему-то он не смог уже выйти и подождать её снаружи. Завершившееся религиозное действо вытолкнуло свою паству хлипкой волной медленных бабушек, поправлявших сбившиеся платки, косолапых домохозяек с ничуть не одухотворенными лицами и заплутавших в жизни мужчин неопределенного зрелого и пожилого возраста, в том числе господина Ли, махнувшего дочери рукой и пошедшего к своей машине. Сынхён с Элин были самыми молодыми, и от этой какой-то особенности своей в толпе они не сразу отошли, молча двинувшись к парковке. Точно мистерия совершалась из-за них, или наоборот, лишь они не были посвященными в то, что знало старшее поколение, ходя сюда, как на работу, по привычке и инерции. - А может, лучше пройдёмся? – предложила Элин, сощурившись на солнце. – Здесь есть чайная за углом. - Идём, - согласился Сынхён, и они пошли по изгибу улицы дальше, вдоль подножья горы. Ступив в тень зданий и деревьев у тротуара, молодой человек всё-таки начал: - Элин, я хотел сказать тебе спасибо, поблагодарить… - За что? – изумилась девушка. - Ты спасла мне жизнь. - Меньше