Искусство просвещать. Практическая культурология для педагогов и родителей - Евгений Александрович Ямбург

Илаем, отключает мобильный телефон. Где культурному человеку найти убежище в такой глубокой печали? В поэзии, где же еще. И Лиза читает стихи любимой-прелюбимой Марины Бородицкой.

Я хотела убежать

в книжку,

Но захлопнулась, как дверь,

Книжка.

Я пошла сооружать

стрижку —

Не к лицу мне, говорят,

Стрижка.

Что перчатки! Я в башмак

правый

Долго тыкалась ногой

левой,

Чтоб протопать, как солдат

бравый,

По садам, где ты бродил

с девой.

Доктор-доктор, молодой

месяц,

Вот те денежка, привстань

с ложа,

Этот воздух сто пудов

весит,

О касанье вопиет

кожа.

Вот монетка, музыкант

смуглый,

Потруби мне в свой рожок

млечный,

Дай ударить в барабан

круглый,

Забери меня в свой ритм

вечный.

Со временем с помощью друзей Лизы выясняется, что Илай здесь совершенно ни при чем. Выясняется, что таких авторских блокнотов в продаже было два. Коварная Вика приобрела второй для унижения Лизы.

Но Лиза замкнулась в себе, глубоко переживая «измену» друга. Сколько потеряно сил, здоровья, которого и так немного. А всего-то надо было решиться на прямой разговор с Илаем, который не понимал, какая кошка пробежала между ними. Увы, так происходит почти всегда, когда мы замыкаемся в своем горе. Отсутствие решимости выйти на прямой разговор с обожаемой женщиной привело к крушению любви героя следующего романа, о котором речь впереди. В любви не хватает одной буквы, одного шажка – взаимного доверия!

Слава богу, «вся эта ветошь маскарада» (А. С. Пушкин) вовремя рассыпалась. Но Лизу ждало следующее тяжелое испытание. На передний план вышел его величество интернет. Я помню, как в самом начале его освоения в сети уходили тишайшие чудики-интроверты, которые прятались в них от грохочущего шума и суеты. Не то теперь. Агрессия, захватившая интернет, зашкаливает, оскорбления и травля льются грязными селевыми потоками. Анонимность авторов обеспечивает им безнаказанность. Справедливости ради следует отметить, что телевидение не отстает от интернета, внося свою лепту в этот мутный поток.

Абсолютно прав папа Лизы – Дима, который объективно оценивает данную социально-психологическую ситуацию: «…сейчас в мире царит такая злоба, агрессия и ненависть, что взрывы и стрельба слышны отовсюду».

Вика – типичный хейтер (от английского hate – «ненависть»). Интернет-хейтерами называют людей, ненавидящих чужое творчество и деятельность. Намеренная провокация в оскорбительном тоне – их излюбленное занятие.

По наводке Вики Лиза становится жертвой буллинга (так называют сегодня травлю, агрессивное преследование одного из членов коллектива) в интернете.

«Утром позвонила Лали. Сказала, что в „ВК“, на странице „Сплетницы“, целый пост, посвященный мне. Выходи пораньше, – сказала Лали, – я покажу на телефоне. (У меня нет страницы в „ВК“, у Лали есть.) А еще Лали сказала, что лучше пусть она меня подготовит, чем мне скажут другие, с кривыми мордами. В посте меня называли Анорексичкой. Именно так, с большой буквы. Там было написано, что Анорексичка Бернадская увела у своей подруги Красотки Вики (так и написано) молчела. („Молчел“ – это молодой человек на их языке, у них тоже есть общий язык.) Красотка Вика ответила на вопрос, как она к этому относится: „Встречаться с парнем своей подруги – все равно что доедать надкусанное гнилое яблоко“».

Я не пишу педагогический трактат о методах борьбы с буллингом, хотя один из них очевиден: воспользоваться формулой Сергея Есенина: «При тяжелых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым – самое высшее в мире искусство»[49]. Иными словами, не подавать вида, что тебя задевают эти сплетни. И тогда, видя, что ты никак не реагируешь на оскорбления, инициаторы травли теряют интерес к твоей особе. То есть надо быть выше этого и перетерпеть.

Но это легко сказать людям с большим жизненным опытом, претерпевавшим в жизни и не такие унижения: партийные проработки, шельмование в прессе и т. п. А человеку молодому, с неокрепшей душой и ранимой психикой, занять такую позицию не так-то просто.

Вероятно, Лиза выдержала бы эту интернет-атаку, но низкая Вика организовала бойкот в классе. И приятели Лизы поддались общему настрою. Позже выяснилось, что Вика приплачивала каждому, кто включился в коллективную травлю.

Вика в этой ситуации выглядит мерзкой, низкой и завистливой девушкой. Казалось бы, чему и кому здесь завидовать? Больной однокласснице, чья жизнь постоянно висит на волоске? Уровню благосостояния семьи, которая едва сводит концы с концами? Оказывается, очень даже есть чему, о чем Вика проговаривается в одном из разговоров с Лизой еще до начала травли.

«Конечно, тебе хорошо, ты брала частные уроки, у тебя, наверное, там была хорошая школа». Вот он, злосчастный корень неистребимой классовой ненависти – источник вдохновения всех социальных революций, неизбежно чреватых кровью. Дело не только в частных уроках и хорошей школе. Лизе повезло родиться в интеллигентной семье, где она с молоком матери впитывала КУЛЬТУРУ. У Вики такого нетленного запаса духовных и интеллектуальных богатств нет. Будучи от природы человеком неглупым и наблюдательным, она это прекрасно осознает. Отсюда делает соответствующие выводы.

Единственный путь завоевания жизненного пространства для нее – это агрессивная наступательная стратегия во всех сферах, включая личную жизнь и карьерный рост, без оглядки на средства достижения результатов. Старо, как мир: цель оправдывает средства. Но во все времена, особенно при резких поворотах истории, на авансцену выдвигается тип личности, избирающий эту стратегию, где в качестве тактики используются обескураживающая наглость, нахрап, фейк (фальшивая новость, вокруг которой разворачивается скандал, привлекающий повышенное внимание публики к автору фальсификации и создающий ему отменную рекламу). Когда торжествующий цинизм зашкаливает, такое болезненное состояние общества с точностью сейсмографа фиксирует поэзия.

Цель, говорят, оправдывает средства…

У людоеда, к примеру, цель – людоедство.

Спор, говорят, беспредметный,

если в душе свербит – не чеши!

Это не стихи, даже не крик души:

Это скорее хрип, быть может – предсмертный.

Мы созданы по образу и подобию,

напишут на нашем надгробии.

Все бессмысленно, если нет любви,

если Спас возведен на крови.

Ян Пробштейн[50]

Вполне вероятно, что, пробивая себе дорогу грудью, Вика достигнет степеней известных, став подругой олигарха или помощницей депутата, если, говоря молодежным языком, не случится облом.

Между тем дело стремительно идет к трагической развязке. В один из последних дней пребывания