Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

начал учебу во Львове, но из-за своей политической и террористической деятельности так никогда ее и не окончил. Зато Бандера быстро поднялся по карьерной лестнице в ОУН. В июне 1933 г. он стал официальным главой Краевой экзекутивы, а ранее, в качестве главы референтуры пропаганды, он проявил себя как талантливый организатор и преданный делу националист. Под его руководством политика Краевой экзекутивы претерпела радикальные изменения: организация стала совершать все большее количество убийств, часто - по инициативе Бандеры. Жертвами этих преступлений иногда были и украинцы, в том числе члены ОУН, обвиняемые в предательстве.

Формирование мировоззрения Бандеры можно отследить по книгам и газетам, которые попадали в поле его зрения, по группам и организациям, к которым он принадлежал, по действиям, которые он совершал, и по речам, которые он произносил. Анализ всех этих данных показывает, что Бандера, очевидно, интернализировал идеологию ОУН, Донцова и других современных фашистских и крайне правых мыслителей. Мировоззрение Бандеры было сформировано на базе большого количества различных крайне правых ценностей и концептов: ультранационализме, фашизме, расизме, антисемитизме, культе насилия, враждебном отношении к демократии, коммунизму и социализму и вере в то, что создать украинское государство можно только с помощью войны. Его мирововоззрение, как и у других молодых украинских националистов, сочетало в себе экстремизм и приверженность религии (с помощью которой он пытался сакрализировать политику и насилие).

Глава 3. Убийство Перацкого. Варшавский и Львовский судебные процессы

Убийство Перацкого

Утром 15 нюня 1934 г. министр внутренних дел Польши Бронислав Перацкий попрощался с министром пропаганды Германии Иозефом Геббельсом, который находился в Польше с официальном визитом и из Варшавы улетал в Краков. Перацкий (ил. 95) вернулся в свой кабинет в Министерстве внутренних дел (ул. Новы-Свят, 69). После работы он отправился в клубный ресторан Towarzyski (традиционное место встречи политиков), расположенный по адресу: улица Фоксал, 3 (ил. 92). Министр прибыл на улицу Фоксал около 15:40 и отпустил водителя до 17:30 К ресторану Перацкий направился один, бет телохранителей. В нот момент к нему начал приближаться Григорий Мацейко, 21-летний член ОУП. Мацейко встряхнул пакет, завернутый в бумагу из кондитерской Гаевского. В пакете находилось самодельное взрывное устройство, которое Мацейко безуспешно попытался взорвать. Для активации требовался энергичный толчок детонатора, металлического Т-образного поршня, предназначенного для разрушения стеклянной трубки с азотной кислотой. Чтобы разбить трубку, нужно было приложить чуть больше усилий, чем это получилось у Мацейко. Если бы взрывное устройство сдетонировало, то от его взрыва погиб бы и министр правительства, и его убийца. Когда Мацейко понял, что его план не удался, он вытащил из пальто пистолет и побежал за Перацким, который, пройдя мимо него, уже входил в ресторан. Догнав его, Мацейко дважды выстрелил ему в затылок. Когда министр упал на землю, Мацейко сделал третий выстрел, но промахнулся. Убегая с места происшествия, молодой убийца несколько раз выстрелил в преследователей, в результате чего один из полицейских получил ранение в руку400.

Удалившись от места преступления, Мацейко избавился от орудия убийства. В общежитие, где он проживал под именем Влодзимеж Ольшанский, он не вернулся. Вместо этого он отправился в Люблин, где провел несколько дней в компании украинского студента Якова Чорния. Впоследствии Мацейко скрывался во Львове, в чем ему помогали оуновцы Иван Малюца (ил. 76), Роман Мигаль и Евгений Качмарский 5 августа другие оуновцы, в том числе Екатерина Зарицкая, помогли

Мацейко перебраться в Чехословакию, снабдив его оружием и необходимыми средствами. Позднее, воспользовавшись лиговским паспортом, он отправился в Аргентину, где поселился под именем Петр Кныш. Обосновавшись в ной стране, он женился на украинке, но гак и не сумел привыкнуть к местному климату. Позднее, пристрастившись к выпивке, он стал страдать психическими расстройствами. В 1966 г. он скончался401.

В рядах ОУН Мацейко оказался в определенной степени случайно. 19 ноября 1931 г., идя по львовской улице (двумя годами ранее он переехал во Львов из маленького городка Щирец), Мацейко услышал выстрел и крики толпы: «Лови убийцу!» Люди кричали и указывали на человека, бежавшего прямо в сторону Мацейко, и ему ничего иного не оставалось, кроме как поймать беглеца. Впоследствии выяснилось, что это был оуновец Иван Мицик, только что застреливший украинского школьника Евгения Бережницкого. Чтобы искупить вину за случайную поимку Мицика, Мацейко решил стать членом ОУН. До нападения на Перацкого Краевая экзекутива уже поручала Мацейко исполнение убийств, но ему это не удавалось. Перацкий стал первой его жертвой402.

Перацкий был польским патриотом, сражавшимся за польское государство во время и после Первой мировой. С 22 июня 1931 г. он занимал пост министра внутренних дел. Как политик, Перацкий был преданным сторонником Пилсудского и правительства санации (Sanacja)403 и выступал против всякого рода экстремизма, угрожавшего польскому государству. Gazeta Polska и политики режима санации называли Перацкого польским патриотом, который, подобно Тадеушу Голувко и Генрику Юзевскому, поддерживал польско-украинское примирение404. По-иному охарактеризовала Перацкого писательница Мария Домбровская, более критичный и непредвзятый наблюдатель: «Перацкий убит. Он был отвратительной фигурой, клерикальным, не в меру благочестивым... социальным паразитом - я немного знаю его, поскольку у Ст. [Станислав Стемповский, спутник жизни Домбровской] были с ним большие неприятности. Правительство делает из него великого национального героя: оно объявило официальный недельный траур и пишет панегирики. На его похоронах Епископ Гавлина выступил с одиозной речью. Но для меня - он экспонат в [моем] “музее гадостей”»405.

Язвительно выраженная неприязнь Домбровской к Перацкому, по-видимому, имела под собой серьезные основания, хотя отчасти была вызвана проблемными отношениями между ее спутником жизни и Перацким и религиозно-националистическими коммеморациями, с которыми убитого министра провожали в последний путь.

Решение об убийстве Перацкого было принято ОУН в связи с тем, что он был известным польским полигиком и считался ответственным за пацификацию украинских сел, предпринятую властями осенью 1930 г. В своем бюллетене за октябрь 1934 г. ОУН писала об этом убийстве так: «15 июня в Варшаве боец УВО убил одного из палачей украинской нации. Боец УВО убил Бронислава Перацкого, министра внутренних дел правительства, оккупировавшего западноукраинские земли»406. Особое значение имело место убийства. Перацкий был убит в центре Варшавы, столице Польши, а не на юго-восточных территориях П Речи Посполитой, которые ОУН считала «западноукраинскими землями» и которые он посетил 3-9 июня 1934 г., незадолго до убийства407.

Подозрения полиции первоначально пали не на ОУН, а на польский Национально-радикальный лагерь (ONR), который также представлял опасность для правительства и действовал в Варшаве гораздо более активно, чем украинские националисты. Среди подозреваемых,