Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

настолько восхищался образованностью и умом Беренгарии и привлекательностью ее личности, что посвящал ей стихи. Не сохранилось никаких свидетельств, подтверждающих романтическую историю о том, что в 1177 году Ричард посетил наваррский двор в Памплоне и видел Беренгарию на турнире.

Король Санчо VI, известный как эль-Сабио, то есть Мудрый, был правнуком знаменитого героя-воина эль-Сида, который сражался за освобождение Испании от мавританского владычества. Санчо VI был либеральным монархом, который основывал религиозные обители, издавал благодетельные законы, заботился о процветании народа и защищал королевство от посягательств врагов. В 1140 году короли Кастилии и Арагона заключили пакт о захвате и разделе Наварры и с тех пор совершали набеги на ее границы, которые Санчо безуспешно пытался отстоять вплоть до 1168 года, пока король Арагона не вступил с ним в союз против Кастилии.

Санчо и его жена Санча Кастильская были красивой парой. Беренгария, чье имя означало «копье медведя», была одной из семерых детей. Ее старший брат Санчо, родившийся около 1157 года, являлся наследником наваррского трона. Беренгария поддерживала близкие отношения с младшей, единственной выжившей сестрой Бланкой. В 1960 году анализ останков, предположительно принадлежащих Беренгарии, показал, что она родилась около 1165–1170 годов, тогда как хроника, которую составил примерно в 1240 году Родриго Химинес де Рада, архиепископ Толедо, относила ее рождение к середине 1170-х годов. Скорее всего, Беренгария родилась десятилетием раньше.

Беренгария провела юность во дворцах отца: украшенном колоннадами романском дворце королей Наварры в Эстелье; довольно аскетичном дворце Сан-Педро в Памплоне; дворце Олитэ в Памплоне, от которого со времен Беренгарии сохранились только внешние стены; а также в монастыре Лейре, где покоились ее предки. Наваррский двор размещался поочередно в Памплоне, Эстелье, Туделе и Нахере. О принцессах заботилась aya, или воспитательница.

Беренгарию обучали грамоте, поэтому она, должно быть, впитала знания, так ценимые ее образованным отцом, который наслаждался произведениями Вергилия и Овидия, покровительствовал ученым, учреждал библиотеки и собрал большую коллекцию иллюстрированных рукописей. При дворе Санчо VI процветала школа полифонической музыки, сюда часто приезжали трубадуры и приглашенные из Барселоны музыканты. Возможно, именно они пробудили в Беренгарии увлечение поэзией и музыкой, которое она могла разделить с Ричардом.

Помимо рассказа Бертрана, других записей о переговорах по поводу брачного союза с Наваррой за это время нет. Бертран писал о стыде, который предположительно испытал Филипп, услышав о новой помолвке Ричарда с Беренгарией, и утверждал, что Генрих II наложил на этот брак вето. На самом деле Ричард не был свободен в выборе невесты. Он, вероятно, досадовал из-за затянувшейся помолвки с Ализ, тогда как его отец продолжал тщательно следить за тем, чтобы его собственный роман с невестой сына оставался в тайне. В течение нескольких лет Ализ родила Генриху сына и дочь, «которые не выжили»185.

Ричард, долго копивший обиды на отца, в конце концов бросил его и отправился в Париж, чтобы объединиться с Филиппом, который «так почитал [Ричарда], что каждый день ел [с ним] за одним столом из одного блюда, а ночью делил с ним постель. Король Франции полюбил [Ричарда] как родного, их взаимная привязанность была столь сильна, что ее пылкость ошеломила короля Англии»186.

На основании этого отрывка некоторые современные авторы пришли к выводу, что между Ричардом и Филиппом были гомосексуальные отношения. Однако Роджер из Ховедена, написавший эти строки, не высказывал морального осуждения. В том, что аристократы делили постель, не было ничего необычного. Среди мужчин было принято брать друг друга за руку и обмениваться поцелуями в знак мира и дружбы. Дружба между Ричардом и Филиппом носила политический характер. То, что они делили ложе, было знаком королевского братства и высокой честью. Возможно, они всеми силами старались продемонстрировать свою привязанность, чтобы бросить вызов Генриху, который имел все основания для тревоги, поскольку Филипп убедил Ричарда в том, что его отец намерен выдать Ализ замуж за Иоанна и сделать младшего сына герцогом Аквитании. Уязвленный таким вероломством, Ричард предложил Филиппу помощь в войне против Генриха.

В 1180 году Ги де Лузиньян, отпрыск мятежной семьи Лузиньян из Пуату, женился на Сибилле Иерусалимской и шесть лет спустя по праву супруга стал королем Иерусалима. 4 июля 1188 года мусульманские войска во главе с блестящим полководцем Саладином уничтожили его армию. Мусульмане сметали все на своем пути и 2 октября, к ужасу христианского мира, заняли Иерусалим – самый священный из городов и заветную цель для огромного числа паломников. От великого королевства крестоносцев осталось только три морских порта.

Долг правителей Запада был очевиден: им следовало объединиться, чтобы освободить святой город от неверных. Папа римский провозгласил новый Крестовый поход. На следующий день после известия о падении Иерусалима Ричард принял крест, поклявшись, что посвятит свою жизнь освобождению Гроба Господня. Однако он заявил отцу, что не уедет, пока тот не подтвердит, что наследником Анжуйской империи является Ричард. Генрих отказался, что еще больше укрепило Ричарда в мысли, что отец намерен передать престол Иоанну.

Весной 1189 года Генрих и Филипп опять вступили в конфликт из-за Ализ, а в июне разразились военные действия. 10 июля Генрих в последний раз покинул Англию, посетив перед отъездом Сарум, вероятно, чтобы удостовериться в том, что Алиенору содержат под надежной охраной. Видимо, королеву снова поместили в заточение. Это следует из сообщения Гервасия Кентерберийского о том, что Алиенора обрела свободу после смерти Генриха, а также из сообщения Радульфа де Дисето, писавшего, что Алиенора «много лет находилась под строгим надзором». У Генриха были веские основания опасаться, что жена встанет на сторону Ричарда.

На Пасху 1189 года Филипп и Ричард вторглись во владения Генриха, захватывая замок за замком. Бароны короля в Мэне, Турени и Анжу, устав от самодержавного и деспотичного правления Генриха, покинули его. Когда армия Филиппа появилась перед стенами Ле-Мана, где родился Генрих, в качестве оборонительной меры английский король приказал поджечь предместье, но ветер раздул пламя, которое перекинулось на город, позволив французам прорвать оборону и вынудив Генриха бежать. Страдая от свища прямой кишки и заражения крови, он удалился в Шинон, тревожась об Иоанне, который таинственным образом исчез.

4 июля, на следующий день после того, как Тур перешел к французам, Генрих с трудом поднялся с постели и поехал на встречу с Филиппом в Коломбьер, жалуясь: «Все мое тело горит»187. Филипп предложил расстелить на земле плащ, чтобы английский монарх мог присесть, но Генрих сухо возразил, что пришел не сидеть, а узнать цену, которую ему придется заплатить за мир. У него не было иного выбора, кроме как согласиться оставить все свои земли