Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

его жизни, после чего земли должны вернуться к ней. Желая подкрепить свою точку зрения, Генрих потребовал, чтобы супруга посетила спорные владения. Это ознаменовало начало периода, в течение которого Алиенора получила больше свободы, хотя по-прежнему находилась под надзором.

Жоффруа де Вижуа сообщал, что Алиенора пробыла в Нормандии шесть месяцев. После десяти лет отчуждения и неприязни она и Генрих, по-видимому, достигли ровных взаимовыгодных отношений, призванных предотвратить недовольство сыновей обращением отца с матерью. Возможно, между ними сохранились остатки привязанности, поскольку, по словам Гиральда, «[Генрих] редко ненавидел тех, кого когда-то любил». Тем не менее, как показали события, он относился к Алиеноре с подозрением.

Генрих держал Ализ под охраной в Винчестере и тянул время, несмотря на требования Филиппа без промедления выдать сестру замуж за Ричарда. Английский монарх опасался, что Филипп попытается настроить Ричарда против отца. Генрих хотел помирить сыновей и стремился к более справедливому разделу империи между Ричардом и Иоанном, который имел так мало земель, что Генрих прозвал его Безземельным.

Иоанну исполнилось шестнадцать лет. У него были вьющиеся каштановые волосы и крепкое телосложение, которое с возрастом стало тучным по причине «чрезмерной прожорливости, из-за которой его живот никак не мог насытиться»171. Он получил хорошее образование в доме ответственного за охрану Алиеноры юстициария Ранульфа Гленвиля, который, возможно, разрешал принцу навещать мать.

Иоанн был хорошо образован и обладал острым, пытливым умом. Впоследствии он приобрел множество теологических рукописей и трудов Плиния и французских историков, которые составили ядро будущей королевской библиотеки. Тем не менее он был «легкомысленным»172, себялюбивым и жадным. Он жил непринужденно и беспечно, любил охоту, в том числе соколиную, кутежи и азартные игры. Остроумие, умение поддержать беседу и открытость обеспечили ему популярность. Осознавая необходимость одеваться в соответствии со своим высоким статусом, он тратился на изысканную одежду и собрал большую коллекцию ювелирных изделий. В его счетах упомянуты плащи и пояса, инкрустированные бриллиантами и сапфирами, а также белые перчатки, украшенные рубином и сапфиром.

Когда Иоанн брался за дело, то мог проявлять столько же энергии, сколько отец и брат. Он не любил войну, хотя иногда обнаруживал блестящие способности военачальника. Порой он был фатально медлителен, за что получил прозвище Иоанн Мягкий Меч. Младший сын Генриха II был безжалостен, мстителен, жесток, неугомонен, циничен, нетерпелив и по характеру не способен хранить верность кому бы то ни было. Унаследовав печально известный анжуйский нрав, он в ярости кусал и грыз себе пальцы, а однажды поджег дом своего обидчика.

Иоанн отличался неразборчивостью в связях и стал отцом двенадцати бастардов. Имена некоторых его любовниц фигурируют в записях, но, похоже, не многие из них долго наслаждались его вниманием, хотя, пока они были в фаворе, он мог быть к ним щедр. Критики Иоанна утверждали, что его безнравственность увела его в сторону от учения Церкви. Он «вел такую распутную жизнь, что перестал верить в воскресение мертвых и другие догматы христианской веры [и] отпускал богохульные и непристойные замечания»173; его любимыми клятвами были «Клянусь зубами Бога!» и «Клянусь ногами Бога!»174. Он развлекал себя, эпатируя духовенство, никогда не посещал мессу, редко отмечал церковные праздники и не соблюдал пост. Однажды при виде убитого оленя он заметил: «Ты счастливое животное, тебя никогда не заставляли скороговоркой читать молитвы и не тащили на святую мессу»175.

Алиенора провела в заточении бо́льшую часть детства Иоанна. Он рос избалованным, потому что его обаяние мешало снисходительному отцу замечать недостатки отпрыска. Генрих совершил большую ошибку. Он потребовал, чтобы сыновья заключили мир друг с другом, а также чтобы Ричард уступил Пуату и Аквитанию Иоанну. Вскипев от негодования, Ричард заявил, что ни при каких обстоятельствах не уступит никому ни пяди своей земли.

Вскоре у Ричарда появился еще один повод для недовольства. Неоднократные отсрочки его свадьбы с Ализ заставили Филиппа поверить, что Генрих намеревается развестись с Алиенорой, лишить имущества своих сыновей и жениться на ней сам. Ричард с подозрением относился к замыслам Генриха и осознавал, что его собственный брак с Ализ теперь был ему политически выгоден, поскольку предоставлял ему могущественного союзника в лице французского короля.

Когда Генрих и Филипп встретились в декабре 1183 года в Жизоре, Генрих снова запротестовал, заявив, что не может передать земли Молодого Короля в Нормандии и Анжу Маргарите, потому что они принадлежат Алиеноре. Английский монарх пообещал, что если Ализ в ближайшее время не выйдет замуж за Ричарда, то выйдет замуж за Иоанна. Это встревожило Филиппа и Ричарда, подтвердив их подозрения о намерении Генриха сделать своим наследником Иоанна. Принеся оммаж Филиппу, Генрих зловеще приписал себе все территории, которые закрепил за сыновьями, тем самым вновь поставив их в полную зависимость от себя. Генрих желал жить с детьми в мире, но на своих собственных условиях. Обида принцев вызвала такой разлад на протяжении всех отведенных королю лет, что «он не смог обрести постоянного счастья или почувствовать себя в безопасности»176.

Алиенора вернулась в Англию в конце 1183 года, чтобы «добиться прогресса в делах, связанных с землями, входившими в ее свадебный подарок»177. Она отпраздновала Пасху в Беркхамстеде, где в июне 1184 года к ней присоединилась ее дочь Матильда, которая должна была остаться с матерью на год.

Теперь королеве предоставили больше свободы передвижения. После Пасхи она переехала в Вудсток, где, по-видимому, находилась до июня, когда Генрих вернулся в Англию. Она присутствовала в Винчестере, когда Матильда родила сына Вильгельма. Ее имя начинает чаще появляться в казначейских свитках, в которых записаны подарки Генриха: алое платье, подбитое серым мехом; седло, отделанное золотом и мехом, вышитые подушки и другие предметы для Амарии. Вместе они стоили более двадцати восьми фунтов стерлингов (£20,5 тысячи).

Тайный роман Генриха и Ализ, вполне вероятно, еще продолжался, о чем Ричард не знал, хотя запись в казначейских свитках свидетельствует о том, что в это время у короля, возможно, была другая любовница. В свитках упомянута интригующая сумма в размере пятидесяти пяти фунтов семнадцати шиллингов (£40,8 тысячи), выданная в оплату «за одежду, чепцы и плащи, за отделку двух накидок из аксамита, а также за одежду королевы и Белльбелль для нужд королем». Историки высказывали предположение, что Белльбелль была любовницей Генриха или одной из фрейлин Алиеноры, однако более убедительной выглядит догадка, что речь идет о belle baubel, то есть «прекрасной безделушке».

В июле Алиенора вернулась с Генрихом Львом, Матильдой и внуками в Беркхамстед, чтобы провести там остаток лета. Ее сыновья по-прежнему враждовали из-за Аквитании, и в ноябре