Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

Ричарду, передать Ализ под опеку Филиппа и без проволочек устроить ее свадьбу с Ричардом после возвращения сына из Иерусалима. И наконец, Генрих обязывался выплатить Филиппу компенсацию в размере двадцати тысяч марок (£980 тысяч) в знак доброй воли. Поверженный Генрих принял унизительные условия без возражений. Филипп настоял на том, чтобы он поцеловал Ричарда в знак мира, что тот неохотно сделал со словами: «Дай Бог, чтобы я не умер, пока не отомщу»188.

Пока его несли обратно в Шинон на носилках, Генрих осыпал сыновей проклятиями. 5 июля, когда король лежал больной, ему показали список вассалов, которые вероломно поддержали Ричарда и тем самым избежали кары. Первым в списке заговорщиков значилось имя Иоанна.

Для Генриха это было самым тяжелым ударом, хотя в глубине души он понимал, что Иоанну нельзя доверять. Несколькими годами ранее он заказал фрески для расписной комнаты в Винчестерском замке. «Там был нарисован орел, четверо птенцов сидели на нем, терзая родителя когтями и клювом, по одному на каждом крыле, третий – на спине, а четвертый на шее ожидал момента выклевать родителю глаза. Когда близкие друзья короля спросили его о смысле этой картины, тот ответил: „Четверо орлят – это мои сыновья, которые будут терзать меня до самой смерти. Младший из них, которого я сейчас обнимаю с нежной любовью, когда-нибудь причинит мне больше страданий и ущерба, чем все остальные“»189.

Предательство Иоанна лишило Генриха воли к жизни. В бреду он кричал: «Позор, позор побежденному королю!»190 6 июля 1189 года Генрих II скончался в Шиноне. Верный отцу до конца, незаконнорожденный Джеффри, единственный из сыновей, присутствовал у его смертного одра.

16. Ее третье гнездовье

Когда Уильям Маршал сообщил Ричарду о смерти Генриха, тот поспешил в Шинон. «По выражению лица [Ричарда] нельзя было определить, испытывал он радость, печаль, скорбь, гнев или удовлетворение»191, глядя на тело усопшего. Современники с неодобрением отметили, что сын преклонил колени для молитвы совсем ненадолго, «едва ли успев прочесть „Отче наш“»192. Все в ужасе наблюдали, как из ноздрей мертвого короля текла кровь, пока Ричард был рядом, словно дух покойного был разгневан присутствием сына.

Ричард с рыданиями сопроводил прах отца в Фонтевро. Генрих просил похоронить его в Гранмоне, но стояла жара, тело могло разложиться, а Фонтевро находился недалеко от Шинона. Гиральд счел уместным, что короля похоронили в «малоизвестном и неподходящем» аббатстве, куда он хотел заточить Алиенору, заставляя супругу принять монашеские обеты.

Похороны состоялись 10 июля. Гробницу возвели около 1200 года, вероятно по заказу Алиеноры. Надгробное изображение покойного соответствует описанию Генриха, составленному его современниками, и является самым ранним сохранившимся изображением английского короля. Радульф де Дисето воспроизвел эпитафию: «Я Генрих король. Я владел королевствами. Тому, кому тесен был мир, ныне довольно восьми футов земли». Оценки, данные Генриху II современниками, были суровыми. Священнослужители – Гиральд, Гервасий Кентерберийский и Ральф Нигер – яростно осуждали короля за угнетение подданных, несправедливость, безнравственность и вероломство. Только Радульф де Дисето упомянул о достоинствах Генриха. Позже у критиков короля появилась причина пересмотреть свое мнение. «Зло, от которого мы сейчас страдаем, возродило память о его добрых делах, и человек, которого некогда многие ненавидели, теперь повсюду провозглашается превосходным и благотворным правителем»193.

Выступив против отца, Ричард «заслужил порицание добрых и мудрых людей. Теперь он делал все возможное, чтобы воздать почести матери», надеясь загладить былые «проступки»194. Ричард незамедлительно отправил Уильяма Маршала в Англию с приказом освободить королеву Алиенору из «заточения, [куда ее поместил] супруг»195, и письмами, предоставлявшими матери полномочия правителя Англии до тех пор, пока Ричард сам не будет готов вступить во владение наследным королевством.

Прибыв в Винчестер, Уильям застал Алиенору «уже на свободе и счастливой, как никогда прежде»196. Известие о смерти Генриха опередило Маршала, и опекуны Алиеноры, памятуя о любви короля Ричарда к матери и о его грозной репутации, не возражали, когда королева потребовала, чтобы ее освободили. Маршал нашел королеву «более величественной, чем прежде»197. Алиенора немедленно устроила придворный прием, куда поспешили подданные, чтобы засвидетельствовать королеве почтение. Уильям сообщил Алиеноре, что сын «доверил ей исполнять обязанности регента» и «распоряжаться королевством так, как она пожелает». Король «издал предписания, [адресованные] высокопоставленным людям королевства», в форме общего эдикта о том, что слово королевы во всех вопросах имеет силу закона198.

Алиенора вступила в свои права. В шестьдесят пять лет – солидный возраст по тем временам – она по-прежнему обладала безграничной энергией. Исполнение новых обязанностей давалось ей легко. Имея больше власти, чем когда-либо, она стремилась взять в руки бразды правления и помочь сыну. Она пользовалась таким уважением, что занималась государственными делами совместно с Ричардом на протяжении первой половины его владычества.

Без особых усилий она взяла на себя управление государством, направив все силы на то, чтобы обеспечить Ричарду поддержку в Англии. Проведя бо́льшую часть жизни в Аквитании, король казался своим новым подданным чужаком. Собрав свиту, в которую входил юстициарий Ранульф Гленвиль, Алиенора отправилась в Вестминстер, где издала указ, «согласно которому каждый свободный человек королевства должен [был] принести клятву верности лорду Ричарду, правителю Англии»199. Бароны и прелаты съезжались во дворец, где от имени короля в присутствии архиепископа Кентерберийского Алиенора принимала клятвы верности.

В 1172 году Генрих II утвердил новый стиль королевской печати. Алиенора заказала в этом стиле печать – не королевы-матери, а «милостью Божьей» королевы-регента Англии. На оттиске была изображена Алиенора с державой, увенчанной голубем, и скипетром в руках.

Проведя несколько дней в Лондоне, Алиенора отправилась в путешествие по южным графствам, «переезжая с королевским двором из города в город и из замка в замок, как считала нужным»200. «Она устраивала дела королевства по своему усмотрению, а знати было приказано ей повиноваться во всех отношениях»201. Алиенора повсюду принимала присягу на верность и вершила правосудие от имени Ричарда. Она разослала «по графствам Англии доверенных лиц как из числа духовенства, так и мирян» с целью добиться присяги на верность новому королю и себе самой, а также чтобы устранить злоупотребления на местах. Она рассматривала судебные дела и ведала канцелярией, скрепляя официальные документы личной печатью, а юстициарий издавал предписания «по указанию королевы». Алиенора выпустила эдикты, повелевавшие использовать единые меры длины и веса, а также чеканить новую стандартную монету. В Суррее она основала больницу для бедных, больных и немощных.

Выполняя волю Ричарда, Алиенора отправила в графства гонцов, передавая повеление сына «ради блага души короля Генриха» вернуть в королевство изгнанников,