Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

синего леса донесся вой, я резко остановилась, как будто бы кто-то натянул поводья, и лошадь встала на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами. Я оглянулась назад и уставилась в лес большими кроваво-карими глазами, полными неподдельного ужаса.

Мои черные волосы с рыжеватыми прядями, горящими на солнце, как огонь, ударили меня по лицу и рассыпались по плечам. Взгляд устремился вперед, на единственную точку в темноту. Я задыхалась, ощущая, как смерть дышит мне прямо в затылок, но продолжала слушать обрывочное эхо воя. Сердце билось так быстро, что готово было выскочить из груди, а моя душа стояла передо мной и со стороны наблюдала за дрожащим от страха телом.

Снова послышался душераздирающий вой. И еще раз… Отголоски воя разносились по всей округе и звучали так, словно кто-то разбивал стекло раз за разом и осколки разлетались во все стороны. Я судорожно осматривалась, поворачиваясь то туда, то сюда. Волосы нещадно били меня по лицу словно плеть. Проклятье.

Я пребывала в смятении, как будто художник в экстазе наносил на холст краску жесткими мазками, которые в какой-то момент превратились в мое сердце, вобравшее в себя все цвета. И каждый цвет означал эмоцию, которую я сейчас переживала.

Страх обвился вокруг шеи, как черная лоснящаяся змея. Я оглянулась через плечо на другую часть леса, но ничего не увидела, потому что волосы закрывали обзор. Мне было страшно, и я не знала, что делать. Пожалуй, среди остальных чувств отчетливее всего проступал именно страх. В глубине леса явно скрывался не один волк, потому что их вой будто множился, ударяясь о стекло, и эхом разлетался по всему лесу. Разве Эфкен не должен преследовать меня? Если он считал меня сундучком с секретами, то просто обязан прийти за мной. Но сейчас я была совсем одна в лесу, далеко от его дома, в центре темного стола, сервированного для волков.

– Go. Jūs neesat gatavs. – «Уходи. Ты еще не готова».

Так сказала женщина с темными волосами и мрачным взглядом, сидящая в моем сознании. Ее голос рассеялся в моей голове. Я не понимала, что она хотела сказать, но чувствовала, как внутри нарастает ужас. Потребность бежать переросла в жгучую тоску, и я, протиснувшись через ветки, выскочила на одну из тропинок. Я без остановки бежала по лесному лабиринту, подстегиваемая наполнявшим меня страхом.

Сквозь хриплое дыхание до меня снова донесся голос.

– Tu labāk skrien! – «Лучше беги!»

Я начинала злиться, потому что не понимала ни слова.

– Заткнись, я тебя не понимаю! – закричала я так громко, что снег на ветках задрожал и упал на землю. Я ни на мгновение не остановилась и продолжила бежать. Я бежала так, как будто ничего другого мне оставалось, как будто собиралась сделать свой последний вдох. Носки промокли настолько, что тащиться по снегу стало невероятно трудно. Я словно бежала по шипам, которые вонзались мне в стопы.

Двойник в моем сознании приняла позу пантеры, демонстрируя сексуальность своего тела и хищными глазами наблюдая за этой сценой. Словно желая изгнать из головы этот образ, я продолжала бежать, размахивая руками.

– Stubls! Es tev saku skriet! – сердито крикнула она, не меняя позы. «Глупышка! Говорю тебе, беги».

– Заткнись, я не понимаю твоего языка!

Я бежала и кричала как сумасшедшая, но похожая на меня сучка не унималась и продолжала наблюдать за мной, сидя в моем сознании в хищной позе. Если бы она говорила на понятном мне языке, я бы, возможно, ее послушала. Но разве я не должна понимать ее, раз уж она была моим отражением? Наконец эта глупая женщина замолчала. Внезапно я оступилась и, потеряв равновесие, упала в лужу растаявшего снега. Ладони обожгло так, что мне показалось, что я сейчас сойду с ума. Застонав, я перекатилась на бок и попыталась выбраться из снежного плена. Моя кожа покраснела от холода, волосы спутались, а я терзалась от нестерпимой боли.

В тот момент, когда я подняла голову и посмотрела на равнину впереди, небеса будто раскололись надвое, и разверзся настоящий ад. Прямо передо мной стоял серебристый волк. Даже синие тени, падающие на его блестящий мех, не могли нарушить его окрас. Его глаза были такого же серебристого цвета, практически белого, отчего казалось, что глазницы вовсе пусты. Меня пронзила острая боль, как будто кто-то воткнул мне в горло кинжал и несколько раз провернул его. Но то был скорее страх, а не боль. Внезапно волк встал на задние лапы, и я могла бы поклясться, что он был выше среднестатистического человека. Он свел передние лапы так, что между образовался перевернутый треугольник темно-серого оттенка, как будто специально хотел показать мне это.

Расхититель.

Возможно ли это?

Паника накатила на меня с такой силой, что мне показалось, будто я утонула в океане, и несносная волна выбросила мое растерзанное тело на скалы. Упершись ладонями в сугроб, я медленно опустила голову и исподлобья посмотрела в серебристые, как и сама шерсть, глаза большого зверя. Я не знала, что делать. Мне никогда раньше не приходилось видеть волка ни вблизи, ни на многие километры вокруг.

Я впервые столкнулась с волками и не знала, как себя вести, чтобы не стать их добычей. Волк же просто стоял и смотрел на меня, на беззащитную девушку, которая была намного меньше его. Он напоминал восковую статую, и, как бы реально ни выглядел, он не мог быть настоящим. Я видела, как шерсть у него на спине вздымается в такт дыханию, и, могу поклясться, слышала биение его сердца.

Я же старалась дышать очень тихо, как будто боялась, что если вздохну полной грудью, то волк бросится на меня, вырвет мне горло огромными зубами и оставит истекать кровью в сугробе. Хотя в его глазах не скрывалось ярости, нужно быть идиоткой, чтобы не ощутить исходящую от него тьму. А я была полной дурой, раз убежала из того странного дома и попала в такую ситуацию, ожидая, когда волк сожрет меня.

Когда я посмотрела в волчьи глаза, то почувствовала не только сожаление и страх. Как будто я шла по снегу в белом платье, крепко сжимая в руках поводья черного коня, а в конце пути меня ждал этот серебристый волк. Казалось, осколки воспоминаний, разрозненные и разбросанные в моем подсознании, наконец-то начали собираться воедино. Спокойствие в глазах волка внезапно сменилось злостью, когда вой его сородича прокатился по заснеженному лесу.

– Отпусти меня, – прошептала я слишком тихо, чтобы он мог меня услышать. Я впилась ногтями в снег и зажмурилась от страха,