Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

Раздался дикий рев, а затем мне показалось, что на меня что-то надвигается. Душераздирающий крик сорвался с моих губ и растворился в лесу, стряхивая шапки снега с ветвей. Когда эхо моего крика стихло, я оттолкнулась от земли и выставила перед собой ладони, защищая лицо. Я услышала еще одно рычание.

Я могла бы поклясться, что в воздухе что-то столкнулось, но паника застила глаза так, что я увидела лишь поднявшееся вверх облако снега. Когда снежное облако рассеялось, я увидела огромного зверя, скрывающегося в глубине леса. Его шерсть была серого цвета, и он бежал так быстро, словно что-то его напугало. Мое сердце бешено забилось в груди. Я перевела взгляд в другую сторону и увидела, как серебристый волк смотрит на меня через плечо. Через мгновение он так же бесследно исчез.

Ужас, который я только что испытывала, терзал меня еще какое-то время. Наконец я с трудом поднялась и, пошатываясь, поплелась в противоположную сторону, опасаясь, что волки вернутся. Воздух становился все холоднее и холоднее, если такое вообще возможно. С каждым шагом идти было все труднее и труднее, тело сводило судорогой, а зубы клацали друг о друга. Голова кружилась, и я могла в любой момент упасть и потерять сознание. Мне почему-то казалось, что дорога ведет меня в тупик.

Неужели все это случилось со мной всего за один день? Сначала я увидела в небе огромную заиндевевшую луну, подобной которой никогда не видела, потом встретила легендарного серебристого волка, размеры которого превосходили любого зверя…

Конечно, был еще и серый волк, который чуть не загрыз меня.

Пережить столько событий за короткий промежуток времени было очень тяжело, и любой другой человек на моем месте уже бы рыдал или уносил ноги так, что пятки сверкали. Но я знала, что слезы не помогут мне восстановить пошатнувшуюся нервную систему. Я старалась идти осторожно и медленно, чтобы набраться сил. Впереди я заметила темное дерево с толстым стволом, вокруг которого снег почти растаял. Мое внимание привлекли грибы с крупными шляпками, блестящими, как намасленная кожа. Пошатываясь, я подошла ближе к дереву и прикоснулась к твердой коре, местами покрытой мхом. Мне нужно было перевести дыхание, иначе я бы села на корень дерева и начала рыдать в три ручья, а этого мне совершенно не хотелось.

– Это все из-за бабушки, – прошептала я, убирая за ухо волосы, на которые налипали комочки снега. Я чуть не стала жертвой волков. Мало того что меня постоянно клеймили воровкой за то, чего я не крала, так еще и чуть не сыграла в ящик. И во всем этом была виновата только бабушка. Вспомнив все ее недавние слова, я еще больше разозлилась. Я прислонилась к коре дерева и стала оглядываться по сторонам.

Я очень боялась вновь встретиться с одним из этих волков. Но я была почти уверена, что именно серый волк хотел разодрать меня в клочья, и только серебристый волк не позволил ему это сделать. Я не знала, были ли они расхитителями, но будь это так, я бы уже лежала где-то с оторванной головой.

– Я должна вернуться. Если проведу ночь в этом лесу, то точно стану пищей волков или каких-то других хищников, – прошептала я самой себе.

Взглянув на небо, я поняла, что белый день перетек плавно в синий. Через некоторое мгновение бледно-голубой цвет начал таять, уступая место темно-синему, и разлившиеся по небу пятна тьмы будто отражали мои мрачные чувства. Силы начали покидать меня, и я сползла по стволу на землю. Поскольку боль в ногах казалась нестерпимой, я стала растирать онемевшие от холода пальцы под мокрыми носками, пытаясь разогнать кровь. Мне хотелось спать, я чувствовала такую усталость, что, казалось, стоит мне наклонить голову, и я просплю не часы, а дни напролет. Но я понимала, что должна заставить себя встать и вернуться в дом, даже несмотря на то, что Эфкен повесит меня на крыльце, как жертвенного барашка.

Меня тянуло в сон, и он перевешивал любое чувство страха. Одна часть меня твердила, что я больше никогда не встречусь ни с одним из волков, но другая билась в панике, вцепившись в меня смертельной хваткой. Я прижалась спиной к толстому мшистому стволу, который был не самой удобной постелью, и обняла руками плечи, чувствуя себя беззащитной девочкой. Сон начал одолевать меня, и я никак не могла ему противиться. Мне нужно было вернуться, ведь если засну здесь, то точно потеряю свой, возможно, единственный шанс на спасение. А я не хотела этого. Проклятья, вертевшиеся у меня на языке, затерялись в голове прежде, чем успели превратиться в слова. К тому времени, когда я поняла, что начинаю терять сознание, мое тело уже словно горело в огне.

Вскоре температура моего тела стала стремительно падать, а белый мир перед моими глазами заколебался и поплыл.

– Черт тебя подери, – услышала я, чувствуя, как кто-то поднял меня в воздух. Мои темные волосы беспорядочно разметались по земле, как и мысли в моем сознании. Я устремила взгляд на темнеющее небо, а потом увидела пару бездонных льдисто-синих глаз. – Ты прошла и это испытание.

– Эфкен, – прошептала я, сгорая в агонии.

– Все, Медуза, пора возвращаться домой.

RED HOUSE PAINTERS, MEDICINE BOTTLE

ЭФКЕН КАРАДУМАН

Это была неплохая идея – оставить ее там.

Но от одной только мысли у меня сводило желудок, и я чувствовал себя так, будто мне дали под дых.

Я мог бы держать ее в своих теплых объятьях, не замечая леденящий холод кожи, и она бы ощущала себя в безопасности.

– Эфкен, беги! – кричала мама в глубине моего сознания. Ее голос звучал так же испуганно, как в ту далекую ночь, и дрожал, словно крылья охваченного беспокойством ангела. Компас жег мне ладонь. Гнев сковывал душу. Я закрыл глаза и резко выдохнул через нос. Из-за нее я выронил свой компас, и по центру стекла появилась огромная трещина.

Я взял свой гнев под контроль и сжал его.

Я взял свой компас в ладонь и сжал его.

Треснувшее стекло впивалось в кожу. Мне не хотелось подавлять гнев, но и избавить свой разум от него я тоже не мог. Я не желал ей смерти, но эта идиотка собиралась убить саму себя.

Почему я не хочу ее смерти?

Внезапно я побежал.

Холод в сердце леса был слишком безжалостен для ее тонкой кожи. Метель извещала о своем приближении, и скоро это место