«Великая Германия». Формирование немецкой национальной идеи накануне Первой мировой войны - Константин Николаевич Цимбаев

– для различной аудитории: чиновников, студентов, торговцев, ремесленников. Возникают и различные виды литературы – не только общепросветительского и пропагандистского характера, но и обучающего, настоящие учебники и книги для чтения, а также методические работы. При этом приоритет имела школьная литература, ибо была признана первоочередная важность воздействия на самое юное поколение, наиболее восприимчивое, еще не испорченное антигосударственной пропагандой (социал-демократов или иезуитов)[349], которое еще можно «научить тому, как все прекрасно в его отечестве, как силен и велик может быть его народ, если он един и умен»[350]. Под девизом «Кто владеет молодежью, тот владеет будущим!» именно за молодые умы шла самая упорная борьба[351].

2

Вообще о работе в школе, о преподавании правильного государственного мировоззрения говорили и раньше. Однако до начала 1910-х годов это были лишь отдельные голоса. Первым и, пожалуй, самым выдающимся был Фридрих Карл Бидерман, профессор лейпцигского университета, «известный реформатор исторического преподавания»[352]. Проживший долгую и необычайно плодотворную жизнь (1812–1901) и ставший в 26 лет профессором Лейпцигского университета, Бидерман был известен как педагог, публицист и политик. Один из зачинателей и в дальнейшем заслуженный ветеран национального либерализма, он был членом Национально-либеральной партии и представлял ее в 1869–1871 гг. в саксонском ландтаге, а в 1871–1874 гг. – в рейхстаге. Добрые отношения связывали его с руководителем партии Рудольфом фон Беннигстеном[353], а также со многими выдающимися людьми, которые входили в его «обширный круг друзей и единомышленников»[354]. Один из «политических профессоров», он действительно целиком посвятил себя «национальной идее», имея полное право во многом отождествлять свою жизнь с ее развитием: его автобиографический труд «Моя жизнь и часть современной истории»[355] большей частью рассказывает о различных фазах развития «национальной идеи» за предыдущие 50 лет, как бы предваряя книгу «Пятьдесят лет на службе национальной идее».

С 1880-х годов К. Бидерман, видя упадок интереса к национальному вопросу в объединенной Германии и ослабление активного национального патриотизма у многих, считавших главную задачу немцев выполненной[356], обратился к пропаганде необходимости воспитания школьников в национально-государственном духе и сам создал целый ряд учебников, прежде всего исторических, написанных не с позиций обычной в то время чисто политической истории, а с убежденностью в том, что «история наряду с ее собственной ближайшей задачей – рассказом о прошлом – должна использоваться и для того, чтобы готовить наших юношей к их будущему положению в общественной жизни». Бидерман с его последовательно выходившими историческими работами – «Германия в XVIII веке», двумя книгами о Германии периода с 1815 по 1840 г. и с 1840 по 1870 г., культурологическо-просветительскими и воспитательными книгами был первым и долгое время почти единственным активным воспитателем немецкого юношества и тем самым будущего немецкого народа[357].

Конечно, и в его время создавалось немало исторических учебников, в том числе написанных с позиций культурно-исторического метода, в отличие от традиционной политической истории более пригодного для пропаганды «национальной идеи»[358], и высказывались близкие ему мысли об историческом образовании: «Цель преподавания истории в гимназии – историческое образование; главное этическое воздействие занятий историей – политическое воспитание, политическое чувство долга, государственное сознание… воспитание всегда должно сочетаться с особыми задачами нации и исторической эпохи, если оно действительно желает служить национальным интересам»[359]. И такие книги – скорее популярные, нежели учебные, как труды Людвига Хана, главный из которых – «Основы отечественной истории для школы и дома»[360] – выдержал к 1899 г. 50 (!) изданий, – существовали всегда, но именно Бидермана следует считать основоположником воспитательного обучения отечественной истории, и только после него эта литература стала заметным, а затем и ярким явлением.

Можно ли считать К. Бидермана, никогда не относившего к себе слово «экспансионизм», идеологом германского экспансионизма? Скорее – практиком, причем активным и удачливым. Объективно его требования о «необходимости формирования нравственно-политических исторических идеалов»[361], таким образом, чтобы история служила «правильной подготовкой для участия в общественной жизни» в духе создания «правильного» гражданина («для устранения вредных учений социал-демократии»), сплачивала всех немцев на национально-государственной основе («Наше время требует, чтобы каждый образованный человек, я даже пойду дальше – каждый житель страны… не проходил безучастно мимо того, что касается интересов всех сограждан и отечества или даже части их»[362]), полностью соответствовали экспансионистской идеологии. Донося ее до молодых – и немолодых – немцев, Бидерман через книги, статьи не только создавал новый тип немецкого гражданина, осознающего свою ответственность за страну и отождествляющего свои цели с целями Германии, но и распространял идеи, почерпнутые им из газет, книг, педагогической литературы, научных и преподавательских дискуссий[363], партийной идеологии. Его личные убеждения также целиком вписываются в систему взглядов экспансионизма: и общие – о великом будущем Германии и конкретных шагах, требующихся от каждого для его реализации; и частные – как, например, его убежденность, что по Франкфуртскому миру 1871 г. «Германия вновь получила свои старые границы»[364].

Некоторый упадок идеи гражданского образования в школах, наступивший после Бидермана, стал восполняться к середине 1900-х годов. Вновь выходят пропагандистские брошюры и книги[365], К. Негенборн издает по заказу Союза по распространению отечественных сочинений сокращенный вариант своей брошюры[366], продаваемый за 5–10 пфеннингов, максимально увеличивая тем самым охват аудитории, в движение вступают массовые национальные союзы. Первым это сделал Немецкий союз (Deutschbund), когда его председатель Фридрих Ланге, издатель «Дойче Цайтунг», на заседании бундестага в июне 1906 г. заявил о необходимости введения гражданского образования в школах. Осенью 1908 г. Пангерманский союз на своем заседании поддержал это требование. Очень показательно, что оно не осталось достоянием правых и консервативных кругов. Весьма либеральная газета «Berliner Tageblatt», «столь далеко стоящая слева»[367], опубликовала в своем приложении «Дух времени»[368] статью гимназического профессора Л. Бернхарда с аналогичным требованием ввести в школе «Учение о государстве». Отдельные до времени голоса постепенно слились в мощный хор.

С того же 1911 года, когда задача пропаганды необходимости гражданского воспитания общества считалась успешно решенной, в общем потоке литературы возникло новое мощное течение – литература школьная. В 1910 г. «Объединение для имперско-гражданского воспитания» объявило конкурс со значительной призовой суммой для создания брошюр о методических проблемах и практических примерах гражданского воспитания в школах. В отличие от предыдущего конкурса на литературу общего характера, оказавшегося слишком сложным для потенциальных участников, в данном случае «Объединение» получило 76 работ, из которых в 1911 г. было издано пять[369]. Были посланы опытные педагоги для изучения подобного опыта во Франции, Голландии, Дании, Швейцарии, Англии и США, часть сообщений которых также была