Арден - Alexander

Арден широко раскрыл глаза, пораженный масштабом того, о чем говорил Каэлион. Ему казалось, что мир вокруг стал еще больше и сложнее.

— Постепенно поведение живых организмов усложняется, — продолжил Каэлион, его голос звучал теперь глубже, словно он переходил к самому важному. — И вместе с этим усложнением формируется сложная волновая структура. Это нечто большее, чем просто физическое тело. Это энергия, которая начинает осознавать себя.

Арден нахмурился, пытаясь представить это. Волновая структура? Осознающая себя? Это казалось слишком абстрактным, но он чувствовал, что Каэлион ведет его к чему-то важному.

— Мы не знаем достоверно, к каким существам это самосознание относится, — сказал Каэлион. — С какого момента оно начинается... У животных? У растений? У микроорганизмов? Но у людей эта структура очень сложная. Материальное и волновое взаимодействуют как одно целое. Тело и разум становятся единым механизмом, который поддерживает жизнь.

Он сделал паузу, давая Ардену время осмыслить услышанное. Затем продолжил, его голос стал чуть мягче, но в нем чувствовалась тяжесть:

— Но рано или поздно наступает смерть. Материальная система перестает поддерживать волновую структуру. Тело умирает, разлагается, возвращается к природе. А вот волновая структура... она не исчезает. Вместо того чтобы тихо раствориться, она выбрасывает свою часть. Некое ядро. Мы называем его искрой.

Каэлион замолчал, наблюдая за реакцией Ардена. Тот сидел, опустив глаза, словно боялся встретиться взглядом с древним кузнецом. Его руки нервно теребили края одежды.

— Кто-то называет это остаточным сознанием, — продолжил Каэлион. — Кто-то — душой. Но суть одна: искра обладает огромным запасом энергии. Она — то, что остается после смерти материальной оболочки. И куда обычно уходит душа... мы не знаем. Одно известно точно: искра всегда покидает планету быстро и стремительно. Как будто спешит уйти от места, где больше нет ее дома.

Арден поднял голову, его глаза наполнились тревогой.

— Почему так? — спросил он, его голос был едва слышен.

Каэлион слегка улыбнулся, словно ожидал этот вопрос.

— Мы знаем еще одно точно, — сказал он, его голос звучал уверенно. — Искра всегда сохраняет сознание владельца. То есть ты, Арден, если бы умер сейчас, сохранил бы свою личность. Твои воспоминания, твои мысли, твои чувства — всё это осталось бы с тобой даже после смерти. Но что происходит дальше... этого никто не знает.

Арден почувствовал, как холод пробежал по спине. Он вспомнил слова Кайроса и Эквилиса о жатве, о душах, которые забирают Рай, Ад и Равновесие. Теперь эти слова обрели новый смысл. Души — это искры. Они не просто исчезают. Их используют. Их собирают. Их... потребляют.

— Значит, душа... искра... она не умирает? — спросил он, его голос дрожал.

— Не совсем, — ответил Каэлион. — Она меняет форму. Но её энергия остаётся.

Глава 11. Одно целое.

— А что с дедом? — спросил Арден, внезапно вспомнив о главном. Его голос звучал настойчиво, почти требовательно, словно он боялся, что Каэлион уклонится от ответа.

Каэлион задумчиво посмотрел на него, его полупрозрачное лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалась глубокая печаль.

— Ты обратил внимание на то, чем Гарвин убил демона? — спросил он, не отвечая напрямую.

Арден нахмурился, пытаясь вспомнить тот момент. Он никогда не видел этого молота раньше, но образ был четким, словно выжженным в памяти.

— Это был какой-то молот, — произнес он медленно. — Очень странный. Похоже, боевой. Я такие никогда не видел.

Каэлион кивнул, словно ожидал именно такого ответа.

— Это не просто боевой молот, — сказал он, и его голос стал тише, будто он боялся, что их могут подслушать. — Великие братья — Гефейрос и Прометион в Стальгарде жили этим проектом. И он держался в огромном секрете. Это то, что они называли "молот одного удара".

Арден замер, его глаза расширились. Он чувствовал, как каждое слово Каэлиона открывает перед ним новые, пугающие горизонты.

— Основная задача молота — объединить искру владельца молота и жертвы, — продолжил Каэлион. — Происходит гибель материальной составляющей обоих. Но волновая, объединенная искра, ведомая волей владельца молота, встраивается в корпускулярно-волновую структуру близкого владельцу человека. И не просто человека, а ребенка. В структуру взрослого такое изменение внести нельзя.

Арден ошарашенно молчал. Его мысли метались, словно загнанные звери. Он пытался осмыслить услышанное, но это казалось слишком невероятным, слишком сложным для понимания.

— Мы не успели испытать молот, — продолжил Каэлион после некоторой паузы. Его голос звучал задумчиво, словно он вспоминал давно забытые события. — Это был эксперимент, который мог изменить всё... но мы так и не довели его до конца.

Арден смотрел на него, чувствуя, как каждое слово становится все более тяжелым, словно камни, падающие в бездонный колодец. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

— Молот и мой меч — это две стороны одной медали, — внезапно переключился Каэлион, и его голос стал ровнее, будто он решил сменить тему, чтобы объяснить что-то еще более важное. — Меч должен был обладать своей волей. Понимать, кому он будет служить, а кому нет. Меч — это сложный боевой механизм, который впитывает искру врага и передает ее память Душе меча...

Каэлион замолчал, глядя на Ардена. Его полупрозрачная фигура казалась одновременно реальной и призрачной, а в глазах читалась древняя усталость. Он грустно улыбнулся, и эта улыбка была полна печали и сожаления.

— В момент моей смерти меч активировался, — произнес он, и его голос стал чуть тише, почти шепотом. — И теперь мой меч и его воля — это я...

Арден почувствовал, как холод пробежал по спине. Он снова посмотрел на ножны, лежащие на алтаре, и вспомнил огненно-кровавые руны на клинке. Теперь они казались ему живыми, словно пульсирующими энергией.

— Молот? — спросил Арден, пытаясь вернуть разговор к предыдущей теме.

Каэлион кивнул, его взгляд стал серьезнее.

— У молота нет воли, — ответил он. — Его задача — передать память врага ребенку, а личность взрослого нужна для того, чтобы дать ребенку шанс выстоять против личности врага. Это опасный процесс. Ребенок может не справиться. Но если он выживет... то получит знания, опыт и силу, которые невозможно получить другим способом.

Арден