Чужак. Черный титул - Константин Викторович Кузнецов

— Именно так, вы услышали меня верно.

Постучав подорожным свитком себе по ладони, Юпитер подошел к карете и погладил одного из черных коней, запряженных в упряжи.

— Удивительно, но мне почему-то вспомнилась одна давняя история. Было это в те далекие времена, когда Дряхлые Боги наслаждались праздным существованием, поднимая амброзию во славу Диониса, — монах немного помедлил, а затем продолжил: — Тогда они и не догадывались, что вскоре времена поменяются, и на небесный престол взойдет новый кумир. Я хорошо помню эти славные времена. Битва за веру только начиналась, и мир погрузился в хаос. Столетие раздора и отречение от жизни старой и путь через страдания к жизни новой. Я сделал правильный выбор, но были и другие.

— Уверен, это весьма интересная история, но хотел бы вам напомнить, что мы спешим, — напомнил священник.

— Не переживай Лучано, я не отниму у вас много времени, — успокоил его Юпитер. — Так, на чем я остановился? Ах, да, с приходом Нового Бога, не всем суждено было сделать правильный выбор. На землю с небес устремилось множество Падших ангелов, в том числе и тех, кто был особо приближен к Всевышнему. Их крылья опалил земной щит, и бывшие Божьи воины погрузились во тьму. Их тела окрасились тьмой, а глаза вспыхнули огнем от страданий, которые им были уготованы после того, как они прикоснулись к миру материальному. Тебе интересно?

— Неимоверно, — ответил фонарщик.

Услышав голос плененного духа, Кане вздрогнул и ощутил, как дрогнули его руки. Странная вибрация волной разлетелась по округе, словно наружу вырвалась наружу всего лишь с одним словом.

— Погрузившись во мрак, Падшие ангелы оказались потерянными. Их путь исчез, накинув на их глаза вуаль отчаянья. И знаете, кто их спас?

Перестав прижимать к груди томик Библии, священник опустил руку, и заметно пожал плечами.

— Его звали Люцифер — демон дарующий свет. Став проводником между двумя мирами, он встречал своих собратьев в самых глубинах ада и помогал им прозревать, — продолжил монах, но в этот раз его голос наполнился отвращением. Он не говорил, а выплевывал слова. — Ему дали имя — Утренняя звезда, способная указать путь любой заблудшей душе. Только не думайте, что Люцифер проявлял благодетель. Черное, продолжает оставаться черным.

— Разве цвет определяет наши поступки? — удивился Лучано. — Мое имя также означает свет. Разве это добавляет мне святости?

Юпитер вздохнул:

— Слишком много совпадений. Но как бы мне хотелось верить в случайности, разум твердит иное. Наш мир пронизан нитями наших поступков и последствий, к которым они приводят. Прямые линии без искажений. Я собственным глазами видел сатану, спавшего с неба, как молнию![5]

На последнем слове в руках Юпитера вспыхнул огненный меч. Ослепляющий, полыхающий пламенем. Подняв его над головой, монах уже собирался обрушить его на лжесвященника, когда тот выставил перед собой библию, словно щит, и закричал во все горло:

— Ломай печать!

Дернувшись, Кане почувствовал, как восковой кругляш выскальзывает из его рук и падает на землю. Дозорные кинулись к карете. Но обнажив мечи, они выстроились за широкой спиной монаха, не зная как подступиться к противнику. Один из них кинулся наперерез Псу — и тут же напоролся на широкое лезвие кинжала. Прикрыв ладонями мундир, который мгновенно окрасился алым, дозорный абсолютно случайно наступил каблуком сапог на красную печать. Раздался треск и символ веры — кинжал и оливковая ветвь возле креста, запечатленные на восковой поверхности, дал трещину.

Юпитер резко обернулся, бросил быстрый взгляд на землю. Его белое, почти восковое лицо сделалось багровым.

— Нет! — выкрикнул монах.

Его рука вытянулась в струну, с кончиков пальцев сорвался зеленоватый луч света, который пронзил земную поверхность. Но даже магия древних не была способна изменить произошедшее. Печать разломилась напополам.

Ветер заиграл в кронах деревьев, небо окутали массивные иссиня-черные тучи. Взгляд офицера устремился в небеса, и, кажется, только сейчас он понял, какую роковую ошибку совершил. Прижимая шапки к голове, дозорные испуганно крутили головой. Еще секунда — и мощный порыв ветра сбил их с ног.

Закинув голову назад, фонарщик вздохнул полной грудью, ощущая, как на его лице падают первые капли дождя. Кане почувствовал, как нечто враждебное ужалило его кисть, затем шею. Он резко отпрыгнул в сторону, под деревянный навес. С каждой новой каплей земля и то место, куда она попадала, откликались странным шипением, а вверх поднималась странная струйка дыма.

Взмахнув рукой, монах наколдовал некий щит, который навис над ним непроницаемым зонтом. А вот у офицера такой защиты не было. Схватившись за лицо, он попытался избавиться от жалящих укусов, что прожигали его кожу, оставляя кровавые раны.

— Прошу не надо! Остановите это! — завопил один из дозорных.

Дождь усиливался, смертельными иглами пронзая тела людей.

— Исчадие ада! — прорычал Юпитер.

Фонарщик лишь улыбнулся и развел руками. На его лице застыла маска безумия. От недавнего сдержанного и учтивого священника не осталось и следа. Клацнув зубами тот, кто называл себя Лучано, выгнулся вперед, словно готовился прыгнуть на монаха, облаченного в белые одежды.

Огненный меч вновь взмыл вверх, но противник уже не был безоружным. В его руках появились длинные иглы, которые, казалось, росли прямо из человеческой плоти. Взмахнув рукой, фонарщик заметил, как огненный меч монаха раскололся — но брешь мгновенно исчезла.

— Ты зря встал на моем пути, — произнес Лучано.

— Ты зря сделал неправильный выбор, Люцифер! — прорычал в ответ монах.

Их мечи пересеклись, когда с небес пошел огненный дождь. Мир вокруг вспыхнул, словно стог сена. Пламя пожирало все вокруг не оставляя простым смертным ни единого шанса на спасение.

Забившись в угол Кане стоял на коленях и молился. Но взывал о помощи не к новым, а старым богам, прекрасно осознавая, чья власть ныне и во веки веков установилась на грешной земле.

[1] В данном случае старое значение слова мулат.

[2] Римское обращение — раб.

[3] Одно из мест 11 знаменитых мест в современной Италии, где обитают призраки.

[4] Греческое — Зареносец или Фосфор.

[5] ЛК. 10:18

Глава 18

Глава 18. Игра

Мертвец остановился. Из его рта вырвался глубокий хрип, в уголке рта возникла кровавая струйка густой темной крови.

— Не могу, — прошипел он.

— Что ты сказал? — нахмурился Морганте.

Мертвец закашлял и повторил: