Сказки весеннего дождя. Повесть Западных гор - Уэда Акинари

Раз уж Ситиро пал духом и ведет такие речи, живой Каэ домой не вернется, одно лишь ваше слово все решит. От того, что может случиться, и вам добра не будет. Загляните в свою душу поглубже и дайте ответ.

Но Хатиро покачал головой:

– О чем идет речь? У меня забот много, ни о каких любовных клятвах не знаю. Сколько ты тут ни говори, нам не сговориться.

Увидев, что он собирается подняться с места и у Каэ тоже такое лицо, словно она думает: «Вот, сейчас!..» – Ситиро громче громкого выкрикнул:

– Что ж, Хатиро, раз ты здесь, смотри, как поступают самураи!

Раздался скрип, так крепко схватил он Каэ за ворот, приподнял, опрокинул навзничь и вонзил меч под вздымавшуюся грудь. Хатиро оцепенел от ужаса.

– Я не думал, что до этого дойдет! – воскликнул он и хотел взяться за рукоять меча.

Ситиро гневно сверкнул очами:

– У тебя сердце пса, но у людей в этот миг глаза полны скорби. Мне легко покарать тебя тут же, пока кровь не высохла на этом клинке, но в благодарность за то, что, когда болела матушка, у тебя еще было человеческое сердце и ты помогал нам, я оставлю тебе жизнь.

С этими словами он вонзил меч в тело Каэ еще два или три раза, и Каэ сразу умерла, словно отделилась от стебля зрелая дыня. Оставив ее лежать распростертой, Ситиро вышел со словами: «Расскажу властям все, от начала до конца».

Надеясь, что Ситиро услышит его, Хатиро обнял бездыханное тело Каэ и молвил, проливая слезы:

– Поистине безвременная кончина. Наверное, все считают Хатиро дьяволом, думают, что он зверь. Если душа твоя еще не покинула это мертвое тело, услышь то, что скажет сейчас Хатиро, ибо даже одна десятая от услышанного развеет твою обиду. Про вас с Усуми я знал с самого начала. Отношения ваши всегда были такие, как и следует. Видя в этом удобный случай отблагодарить Ситиро, которому я был признателен, я хотел ввести тебя в дом и как родную почитать твою матушку. Так я думал, и когда к нам случайно забрел предсказатель, я заставил его погадать о тебе и Усуми. Хорошенько взвесив соотношение инь и ян, он объявил: «Этот союз очень несчастливый. Если они соединятся, то не жить обоим. Даже если они не будут вместе, кто-то один непременно лишится жизни. До этого я гадал для многих людей, но не встречал столь рокового союза!»

Услышав это, я испугался. Ведь все уже было решено, и, желая союза влюбленных, я обратился к богам с молитвой об изменении их судьбы. После этого я спрашивал гадателей еще четыре раза, но всегда ответ был такой, как в первый раз. Ничего поделать было нельзя. Сердце мое изболелось: как разлучить вас? Днем и ночью думал я об этом, и поскольку не было меж вами ни трещинки, ни щелки, скрепя сердце я решил, что сам сделаю все, чтобы порвать с твоим семейством. Это было бессердечно, но я человек, а люди пекутся о своих детях не меньше ночных журавлей. У меня, словно у оленя, всего лишь одно дитя, и я ни на минуту не переставал со страхом думать о том, что на Усуми обрушится возмездие. Если бы я знал, что все так обернется! Если бы я знал, что предсказание указывало на твою судьбу! Я подумывал, не поделиться ли своими опасениями с вашей семьей, но ведь Ситиро не таков, чтобы верить колдунам. Он бы назвал меня глупцом, высмеял… Оберегая свое достоинство, я вынужден был поступить вопреки голосу сердца. Никто не знал истинных обстоятельств дела, и в конце концов твоя матушка и брат порвали все отношения со мной. И все же, когда скандал утихнет, я устрою торжественную заупокойную службу. Поистине, горько, что ты считала меня бессердечным. – Сказав так, он в голос разрыдался.

Тут послышался шум, пришли люди. Хатиро встретил их, словно ничего не произошло, привел в порядок мертвое тело и ушел в комнату.

В доме как раз в этот день монах одного из храмов Западных гор читал сутры – такое устраивают каждый месяц. Только лишь начал он читать сутру «Ниокё», как случилось это происшествие. Монах слышал все от начала до конца, а когда у него на глазах Ситиро совершил убийство, силы его оставили. Уронив сутру в очаг, босой бросился он из дома и дотемна бродил в окрестностях Западных гор. Когда монах пришел в себя и вернулся в храм, полы и рукава его одежд были изорваны в клочья, словно он продирался сквозь густые заросли, к ногам прилипла грязь и нечистоты, глаза налились кровью, лицо было бледно. После этого он несколько дней лежал больной и ничего не ел.

Глава 9

Царство мертвых

Власти закончили разбирательство, когда уже настала вторая луна.

И столб священный не успели возвести…[245]

Горько раскаянье,

Коль не ушел ты первым.

Но то, что вспять вода не потечет,

Во много тысяч раз печальней.

Люди говорили, что мать Каэ сложила тогда это стихотворение.

Настало время, когда Хатиро, повинуясь приказу князя, должен был вместе с ним выступить в поход. Но тут Усуми после всех событий тяжело захворал: даже головы не мог поднять, а тело его «стало словно утренняя тень». Беспокоясь о том, сможет ли он отправиться в дальнюю дорогу, решили его оставить дома, пока окончательно не поправится. Но он возражал: «Если останусь лежать в этом доме, многое мне будет приходить на память, вспомнится и то, и это… Хорошо бы поселиться где-нибудь в уединенном месте, в тиши, в любом горном селении – ни о чем я больше не мечтаю». «Хоть так, хоть эдак – все равно», – думали все, но перевезли его в селение Фукакуса, в уезд Кии[246]. Там нашли ему тихое пристанище, а также знающего лекаря и несколько почтенных женщин для ухода и помощи по хозяйству. Тем временем настала третья луна, и Хатиро отправился с князем в восточные земли.

О разлуке с Каэ, столь безвременной и внезапной, Усуми не забывал ни на мгновение. В глубине дома, возле постели, он поместил статую Будды, написал на груди статуи назначенное умершей имя и с поклоном ставил перед ней цветы и воду каждое утро и каждый вечер. Он молился