Картографы рая и ада - Василий Андреевич Владимирский

читателей по вкусам. И вообще много придется рубить. Слишком много. И стоит ли? Давайте все-таки лучше стремиться сильнее писать, пропагандировать самое хорошее (это тоже надо уметь – мы, например, не умеем), помогать молодежи. Короче говоря, давайте лучше пробовать сдвинуть вправо всю гауссиану».

По сути, вся работа Стругацких в литературе – отрефлексированная и осознанная попытка сдвинуть вправо проклятую гауссиану, хоть на миллиметр сместить центр тяжести. АБС азартно рубились за это не только как писатели. В шестидесятых соавторы участвовали в составлении ежегодников «НФ» издательства «Знание» и «Фантастика» издательства «Молодая гвардия», приложили руку к формированию портфеля легендарной «Библиотеки современной фантастики», красноречиво отстаивали в высоких кабинетах произведения Евгения Войкунского и Исая Лукодьянова, Ариадны Громовой и Ольги Ларионовой, Геннадия Гора и Михаила Анчарова, статьи Всеволода Ревича и Рафаила Нудельмана. Вопреки кокетливому «мы не умеем», АБС часто удавалось настоять на своем, пробить в печать странные, нешаблонные тексты, которые резко выламывались из канона советской НФ и, признаем честно, имели мало общего с сочинениями самих братьев-соавторов.

В семидесятых, когда издательские двери для Стругацких-писателей подзакрылись (хотя не захлопнулись вовсе) и Аркадий Натанович сосредоточился в первую очередь на киносценариях, основной груз культуртрегерских обязанностей лег на плечи его брата. Обучать молодых, мотивировать молодых, защищать молодых от нападок ревнивого старичья и безмозглой цензуры, создавать новые площадки для публикации – вот те задачи, которые наполняли жизнь Бориса Стругацкого смыслом несколько последних десятилетий. Сборники «Синяя дорога» (1982) и «День свершений» (1988), книжные серии «Новая фантастика» и «Альфа-фантастика», премия «Бронзовая улитка» (1992–2012), учрежденная Борисом Натановичем под нажимом питерского фэндома в 1990 году, и «АБС-премия», основанная в 1999-м, журнал «Полдень. XXI век» (2002–2013) – все эти начинания, по сути, имели одну цель: «сдвинуть гауссиану вправо». Не бороться с «шаблоном, безвкусицей, пошлятиной», а наметить альтернативный путь, дать дорогу тем самым авторам, которые «поставляли идеи, новые формы, новые стили, переоценивали ценности и выворачивали наизнанку привычные представления».

В марте 1980 года, когда Аркадий Стругацкий потерпел очередное поражение на московских окололитературных фронтах, когда коллеги из Союза писателей зарубили его новаторскую инициативу, Борис Натанович писал ему: «Наверное, тебе стало ясно, что ты ишачишь на других, угли им загребаешь. И ты рассвирепел. Понимаю. Но ведь, кроме этих говнюков, есть еще и дело – журнал, молодые ребята, которые загибаются без публикаций, общая атмосфера вокруг фантастики, наконец. Вот игра, которая стоит свеч! Только игра эта изнурительная, длинная, тухлая и неблагодарная, игра без выигрыша. Точнее, выигрыш достается надувателям щек. Но ведь не только же им! И ребятам молодым, и читателям тоже. Не-ет, я бы так просто не уступил!» И не уступал – до последнего.

Но, безусловно, самым любимым и нежно лелеемым детищем БНС стал знаменитый Ленинградский, а позже Петербургский литературный семинар, который начал работать в ленинградском Доме писателя под руководством Бориса Натановича в 1974 году и оставался главным «литературным клубом» отечественных фантастов вплоть до кончины мэтра в 2012-м. Борис Стругацкий оценивал свой вклад в процесс творческого становления молодых авторов очень осторожно, с присущей ему скромностью: «Разумеется, никакой семинар не может научить писать человека, к этому неспособного. Но в наших силах предостеречь начинающего литератора от стандартных ошибок, помочь ему освободиться от распространенных заблуждений, освоить некие основные принципы литературной работы. Регулярное общение с коллегами, обмен информацией и идеями, дискуссия о методике работы – все это может оказаться весьма полезным для начинающего, да и не только для начинающего».

То ли именно такой «точки сборки» остро не хватало советским фантастам нового поколения, то ли проявился наконец редкий педагогический талант БНС, о котором до сих пор с придыханием вспоминают его ученики, но семинар действительно стал мощным центром интеллектуального притяжения, альтернативой казенным «кузницам кадров». Из него вышли авторы, показавшие, что фантастику можно писать совсем иначе, не так, как было принято в брежневском СССР, – Святослав Логинов, Вячеслав Рыбаков, Андрей Столяров, Андрей Измайлов; среди заочных иногородних членов семинара числились Борис Штерн, Алан Кубатиев, Андрей Лазарчук, Михаил Успенский, Любовь и Евгений Лукины, Владимир Покровский – «золотовалютные резервы», костяк Четвертой волны советской фантастики, потрясшей тверди в конце восьмидесятых.

«Он действительно мог вытащить из книги не только то, что в ней есть, но и то, что в ней могло бы быть, – вспоминал в 2018 году на конвенте «Интерпресскон» один из старожилов Ленинградского семинара Сергей Переслегин. – В этом плане можно сказать, что он мог видеть альтернативные версии реальности, где автор оказывался гораздо более умным, талантливым. Вот это было для меня самым потрясающим в семинаре. И этому я пытался по мере сил научиться – как видеть в книге не только то, что в ней есть, но и то, что в ней могло и должно было бы быть».

Какое-то время, пока мир советского человека оставался зыбок, неясен, многовариантен, казалось, что Борису Натановичу действительно удалось сдвинуть эту неподъемную глыбу, осуществить давнюю мечту, небывалым напряжением воли вытащить из небытия альтернативную версию реальности, где фантастика шагает по новому, невиданному, совсем иному пути. Но постепенно иллюзия развеялась: сила инерции оказалась чересчур велика, Гомеостатическое Мироздание держало за горло слишком крепко.

В «Бессильных мира сего», последней своей сольной повести, горькой, страшной, во многом пророческой, Борис Стругацкий подводит неутешительные итоги – надо сказать, с убийственной самоиронией. «Восторженный циник Тенгиз считает его последним Чародеем на нашей Земле, и вот этот последний из чародеев возомнил себя способным вернуть племя исчезнувших волшебников – людей, знающих свой главный талант, а потому бескомплексных, уверенных, самодостаточных, добрых. Он плодит их десятками ежегодно и никак не поймет (или не хочет поверить?), что жизнь идет следом, как свинья за худым возом, и подбирает, перемалывает их всех своими погаными челюстями: дробит, мельчит, ломает, корежит, покупает, убивает…» Герой книги, пожилой ленинградский учитель, обладает фантастической способностью раскрывать главный талант любого ребенка, часто талант сверхъестественный, небывалый – например, разговаривать с животными, чувствовать чужую ложь или убивать словом. Но в его силах только раскрыть потаенное: как использовать этот чудесный дар, на что его растратить, каким способом скормить «свинье жизни», каждый выбирает в одиночку.

Миссия Учителя завершена. Дальше – сами, все сами.

15.04.2023

Кир Булычев: Недобрый сказочник

Часть 1

Поперек реки Хронос

Шестидесятые – переломное десятилетие в истории СССР, особая эпоха для отечественной литературы. Десятки новых перспективных имен появились в эти годы и в советской фантастике. Листая альманахи «Мир приключений», «Фантастика»,