Ленинград: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Анна Юлиановна Броновицкая

Кафе во 2-м корпусе

➧Правда, с ленточным остеклением и тут были проблемы (простенки оказались все же широковаты и активнее стекла визуально), но зато оконный проем был во всю ширину номера. Поэтому даже одноместные номера (площадью 14 кв. м) не казались убогими, а в люксах (в торце корпуса) дух захватывает и сегодня. Этот узкий торец оказался вообще самой яркой деталью здания: он эффектно вырастал в перспективе 8-й Красноармейской улицы, а над Лермонтовским проспектом нависал, пропуская под собой пешеходов.

Торец отеля в створе 8-й Красноармейской улицы

Е. Левинсон, И. Фомин. Проект гостиницы «Интурист» на Петровской набережной. 1931

➧В остальном «внешний облик здания не изобилует архитектурными мотивами»[189], а вертикальный и горизонтальный корпуса решены одной пластической темой — чередованием светлых полос облицовки и темных полос стекла. Этот второй корпус (1973) добавил отелю еще 400 мест (всего их стало 1713), в первом его уровне расположились коктейль-холл, кафе самообслуживания и валютная «Берёзка». А у самой Фонтанки, на крыше, выстрелила кнопка бара («шайба») — точно придуманный акцент, с террасы которого открывался вид на реку и дивный дом первого питерского автогонщика Константина Капустина (архитектор Алексей Бубырь, 1912).

Вид с Фонтанки. 1975

Эскиз площади перед гостиницей

➧Параллельно этому корпусу к Фонтанке выдвинут параллелепипед ресторана, который в первых эскизах был сплошь остекленным и на ножках, а потом немного заматерел, но тоже неслучайно: «Находясь в этом ресторане, не чувствуешь себя словно выставленным в витрине магазина»[190]. То есть от повальной «остеклёнки» стали уставать — и ресторан обложили камнем: получился стеклянный пирог на противне. Ресторан спускается винтовой лестницей во двор, который не совсем двор (хотя и окружен корпусами гостиницы), не совсем площадь (хотя и является открытым пространством на перекрестке двух улиц), не совсем сквер (хотя чего здесь только не растет: березы, сосны, ели, яблони, японская айва, черемуха, розы, тюльпаны). Неизбалованные петербуржцы рады тому, что «питерский ветер, который по Фонтанке дует в любое время года, здесь оказывается бессилен»[191]. И все же это странное место, и не зря в первых эскизах его украшала скульптура на высокой колонне — точно в створе Троицкого проспекта. Но зато эта пустоватая территория наглядно демонстрировала интуристам (непосредственно из окон их номеров) преимущества государственной собственности на землю: на 25 тысячах квадратных метров стоит всего 250 тысяч метров кубических! Ну не богачи ли мы были?

Интерьер двухместного номера. Эскиз и реализация

➧«Все это привело к тому, что гостиница перестала соответствовать современным требованиям, предъявляемым к ней как к отелю высшего международного класса»[192], — сегодня эти слова можно отнести и к «Советской», но пишет их Анатолий Прибульский в 1987 году, защищая проект своего «новодела» на месте гостиницы «Англетер»…

20. РЕЗИДЕНЦИЯ «К-2» (ДОМ ПРИЕМОВ ИСПОЛКОМА ЛЕНСОВЕТА) 1965–1967; 2007

АРХИТЕКТОРЫ А. ЖУК, В. КАМЕНСКИЙ, Т. КОРОТКОВА, Л. МОДЗАЛЕВСКАЯ

РЕКОНСТРУКЦИЯ Ф. РОМАНОВСКИЙ

НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ МАЛОЙ НЕВКИ, 6

ЧЁРНАЯ РЕЧКА

Уникальный образец социалистического минимализма

Конспиративное название резиденции несколько диссонирует с тем, что она прекрасно обозревается с противоположного берега Малой Невки, но это вообще очень странный объект. Вроде бы вилла, но не частная; дом приемов, но еще и дом отдыха; дом отдыха, но не долгого. Его можно принять и за музей: стены отделаны мрамором, на них — голландские гобелены XVII века, над ними — световой потолок, как в Русском музее. Есть также и скульптура: «Единственным напоминанием о стоявшей здесь вилле сохранилась… одинокая купальщица. Она стыдливо прикрывала изящной ручкой юную грудь… Вокруг мраморной девы всегда толпилась кучка мужиков. Они… всматривались в нее сальными глазками, цокали языками и многозначительно подмигивали друг другу»[193]. Архитектор Жук, построивший на месте старой виллы виллу новую, неслучайно описывает эту статую не как произведение искусства, а как Галатею, производящую в мужчинах животворный эффект. Cтроилась вилла для приема иностранных делегаций, но «в наш областной Ленинград редко приезжали президенты или премьеры. Куда чаще в „К-2“ высшие партийные руководители проводили бурные вечеринки со своими подругами и женами»[194].

➧Дома особого назначения для истеблишмента строили в СССР и раньше, а в 1930-е среди них было много прогрессивной архитектуры: дома отдыха Гинзбурга, Иофана, Весниных, санатории и дачи Мирона Мержанова. В 1970-е эту модернистскую линию продолжат Илья Чернявский, Владимир Гинзбург, Тимофей Долгой, Игорь Василевский. В их цековских и совминовских резиденциях и домах отдыха много такого же мерцания: между старым и новым, западным и советским, классическим и модернистским. Но особенно мощно подобная идеологическая межеумочность начинала звучать, когда объект предназначался зарубежным товарищам — в посольствах, дипломатических резиденциях, домах приемов. Здесь архитектор не только мог позволить себе больше, чем обычно, здесь он должен был это сделать.

Интерьер виллы Отмар-Нейшеллера. 1931

В. Гинзбург. Санаторий в Красновидово. 1970-е

➧Правда, первые полвека советская власть обходилась особняками эпохи модерна, но в 1960-е стало уже неловко пичкать Запад такой трухой. А первым образцом по-настоящему европейского здания стала как раз эта вилла на Каменном острове. Пропорции ее фасада намекают на виллу Савой Ле Корбюзье, скругленный торец ассоциируется с экспрессионизмом (питерское «Красное знамя» Эриха Мендельсона), а постановка обнаженной фигуры у стеклянной стены на фоне воды наводит на мысль о германском павильоне Миса ван дер Роэ. То есть Жук собрал тут маленькую энциклопедию мирового модернизма. «Ну не таись, ну скажи, небось, все подсмотрел, все содрал или сам выдумал?»[195] — похохатывал начальник общего отдела Совета Министров СССР.

➧Восторг его был связан, конечно, не с этими цитатами, а с тем, что и весь набор помещений Жук сочинил тоже сам. «А хрен их там разберет, чего им там нужно и к чему они в своих резиденциях привыкли!»[196] — в сердцах сказал ему председатель Ленгорисполкома Василий Исаев. До Жука над этим проектом уже работала другая мастерская: «Мудохались над ними около полугода, Исаев все забраковал»[197]. Пришлось Жуку все изобретать заново. От парадного входа, минуя гардероб, гости попадают в музыкальную гостиную, расположенную по центру здания. С одной стороны от нее — банкетный зал с примыкающей