Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

вход в подземелье. И вошли одни за другим триста воев, и не было от них вести, достигли града или нет. И внезапу закачался холм, будто при землетрясении, и обрушился с тяжким стоном, засыпав лутших мужей войска, и не знали, идеже копать, чтобы найти хоть тела. Страшная весть облетела стан, и заколебались гриди, говоря: уйдем (отсюда), Ятвязь – обиталище колдунов и злых духов, молятся ведь (ятвязи) не Добру, но Злу; и не смогли удержати войско и продолжать осаду. Молву об ужасном событии и поныне услышишь по Русьской земле.

И замирились с ятвяземи; часть их земли присовокупили к Волыни, еще часть к Дреговичам, ибо отка-казались дати откуп. Вот что (известно) о Ятвяжском походе. Укшег вскоре был выжжен дотла и не возродился, потонув в багнищах. Ятвязи же с тех пор переменили нрав. Великий мор, случившись вслед за поражением, погубил в них гордость; прежде ведь (их) земля доходила до моря, вбирая мнозие роды; ныне сидят по болотам, прячутся за трясинами, забыв, что были у них грады и предания.

…Повестил уже о булгарьском походе 169. Теперь об опошнем походе, еже выстоял Мирослав с дружиною за великого князя; был еще в Корсуни, але яко вельможный болярец, и про то особое слово.

В те поры Булгарь простиралась едва не до Хвалис, бе могуча велми, платили (дань) булгарьскому хакану даже печенези. Собрали булгари войско, столь огромное, что не смогли перечесть ся, и пошли в Ватичи; дым от пожаров до неба отмечал (их) дороги. Послал Удал в Кыев к Володимиру, торопя: «Приди скорей, коли назвался другом». И пока седлали, пока тороки вязали, был ранен Удал в битве; расхворелся и несчастно умре, осиротив племя. Володимир впроси хака-на: «Чего хощеши от ватичей?» Отрече: «Получити долги с друзей моих прежних, ныне с твоих». И было правдой, ибо обещали неколи ватичи за помощь су-проть Володимира половину из того, что возьмут с бур-тасей и мордвы, и не давали. Рече Володимир: «С меня получишь за них». Отрече хакан: «Еще утесняют моих купцов. Преждь позволяли торговати, идеже хо-щют, по градем и селищем без пошлин, ныне в селища не пускают, во градех неволят поборами». И паки было правдою, ибо увидел Удал, что обирают булгарьские гости людье, колеблют добрые нравы; если нет у жены серебра, наградят узорочьем за бесчестье; если нет у мужа, за шапку или чару винного зелья велят прислу-живати холопом; и сбегается людье на торжища, быц-цам на диво, оставляя работы и забывая радети о нивах и скотех. Рече Володимир: «Ни бабка моя, Олга, ни отец мой, Святослав, не дозволяли чюжеземцем торговати по селищам, но только по градем на торжищах, уплатив мыто, како водится по всем сторонем. Не пеняй ватичам, (тут) моя воля». Отрече: «Будем битись, и отниму Мордву и Буртасей; заставлю ватичей давати (дань) до конца дней моих, а тебя проучу». Рассердился Володимир на дерзость, Мирослав же остудил горячность его: «Война – не игра, и выиграешь, в карман не положишь, и проиграешь, из кармана не выбросишь. Стоит ли губити силу, рубя гнилое древо? Яко прежде Казарь, в беспорядке и смуте ныне Булгари; гибель им уже приготовили сокровища их; продают много, покупают же охотнее всего жен и не гордятся уже бранною славою, но удачливостью купечских затей. Победим булгарей, станут ли оглядываться печенези? 17° Буртасе и Мордва соузцы вати-чем, пока силен и жаден хакан; ослабнет хакан, и буртасе войдут в Ватичи грабителями». Добрын сказал: «Не сможем надолго замиритись с хаканом, ибо считает (нас) слабее. Чем ждати, доколе ударит, лутше ударом отвадить заритись на наши земли». И послушали Добрына. Впроси Володимир у ватичей: «Кого хотите?» Ответили: «Уже все равно». И указал Володимир на Сухана из рода протичей, и выбрали князем 171, и присягнул на верность Володимиру; с тех пор ватичи считают ся Русьской землею и подручны великому князю. Тако ведь слагаются судьбы: стремишься всю жизнь в муках и не можешь получити, потом, глядь, лежит обочь и доступно, плачешь от радости и жаль потраченного всуе, а не вернешь, и долга ли утеха?

Гадали маскуфи о грядущем с Булгареми, знамениты ведь их волхвы предсказаниями. Едва пала ночь и прояснел Вышезар, принес Володимир богатые жертвы; и вышли волхвы на поляну в торжественном одеянии, и бросали вверх медные поножи и соломещные вязла, и сыпали пепл от священного дуба, заклиная Небо открыта грядущее. Реша: «Вязло держит сноп, а три не удержит, ибо вязло по снопу, а не сноп по вязлу». Сице растолковали словы: «Переможет Володимир хакана; але не отнимет царства».

Сошлись оба войска на Могожи-реке; имя Реке ке от племени, еже (там) обретает, но от Всебожи; поклоняются ей тамошние роды, не зная обычая: ничто не называть именем божьим, схороняя только для памяти. И встали русьские вой в излучье спиною к реке, полноводной и крутой берегами; нельзя было отступити, зато и ворогам не обойти. Предвидя же, что поищут обойти, ибо превосходят числом, а поле брани узко, поставил Володимир в чело мордву и буртасей, за ними ис-полчил искоростенеи, новогородцев и кыевцев; в левом крыле, по речной луке, поместил свою дружину с варяжским полком, полком сюждалей и ватичской дружиною; в правом крыле, тоже по луке, Мирослава. Хакан, радуясь, что загнал словень в мешок, выступил вперед лучниками, булгари ведь тут снискали себе славу, и обрушили стрелы на войско Володимира. Отвечали булгарем, не подпуская близко, буртасе и мордиа, сами примерные стрелки. И разгадал хакан умыслье русьских воевод, не ударил лутшими полками по бур-тасе и мордве, чтобы не обрезать рук о деревляньские топоры, ударил конницей по крылам, рассудив: станут вспомогати крылам и ослабят чело; тогда и наступит час рассечи ворога пополам и потопити. Выставили поперед (себя) вой Мирослава суни, пуки заостренных лесин, яко вяжут (их) дреговичи по обычаю супроть конников, и ощетинились сулицами. Ударилась лава, сотрясая землю, и потеснила строй, но не опрокинула, ибо стояли дреговичи насмерть. Варязи же на левом крыле поступили в опромет – выслали встречь конников; и не удержали ворога, смяли их булгари, врезались в варяжские полки и разметали; бросились на подмогу сюждали и полегли до единого; варязи успели налади-ти строй, но отошли, обнажив кыевцев, а потом побежали. И вступили (в сечу) кыевцы, але без удачи, помешали бегущие варязи; тогда Володимир, по слову Добрына, велел вступити деревлянем. И почали тружа-ти ся искоростени, будто цепами, молотя жито; сдвинули булгарей в реку черные щиты с красным солнцем 172, и