Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

Когда Володимир с Добрыном почали сбирати Русь-скую землю [164], умножились междоусобья. Вспыхнула вражда помеж Дреговичами и Волынью; Волынь воспротивилась Володимиру, желая посадити своего князя Велизара на кыевский стол. В дни осады Родни Ве-лизар купно с ятвяземи и лехами вошел в Деревляны и достиг Случи, отнимая грады и подбивая деревляней на мятеж; вступил (Велизар) и в землю Дреговичей, захватив Берестье. И подускал тамошние роды супроть Мирослава; встребовали они (от Мирослава) оставити помогу Кыеву и вернутись с дружиною, указуя, что радимичи и ватичи не вмешались. Едва сев в Кыеве, выступил Володимир вместе с Мирославом против Волыни [165]. Мирослав пошел от Турья, Володимир от Иско-ростеня. И ударили с двух боков, и в жестокой и долгой сече перемогли волыньцев и их соузцев; Мирослав вернул Берестье, а Володимир присоединил к Кыевской земле Перемысл и Червен с волостями и тем отсек от

Волыни галичан, како звали ся хорвате, смешавшись с уличскими и тиверьскими племенами, и восставил у них свое княжение. Велизар бежал к лехам, и выбрали волыньцы нового князя, присягнувша Володимиру на вечную дружбу; не полагаясь однако на обещания, Володимир посватался за его дщерь, но она, сказают, умре за день до свадьбы, а причина не ведома.

На другое лето Мирослав дваждь ходил с дружиною в помощь Володимиру супрсть ватичей [106], еже отложились сразу по смерти Святослава. Убеждал Мирослав взяти еще и войско от волыней, Володимир же отказался, и потерпели поражение от князя Удала, вел ми изощрена в ратном деле; не ведал вовсе поражений; покорил Мещеру, Мокшу и Буртась, а булгарей понудил признати ся данниками, позволив однако (им) торгова-ти по своей земле без мыта. Воеводил у ватичского князя Могута, како назвал ся Доброслав, сын деревлянь-ского великого князя Мала.

Удал бе из племени маскуфей, иже ведут начало от последних скуфьских царей; маскуфи ставили честь превыше всего и скорее погибали в бою, нежели отступали; повестят, в старости маскуфи убивают сами себя, избирая смерть по желанию, ко больше отдавая ся на растерзание диким зверем; землю свою (они) называют Маскуфь, что значит Мать-Скуфь; размовляют же почти все уже давно чисто по-словеньски. До покорения Володимиром Ватичей Маскуфь имела свое княжение; понеже по доброй воле уступила землю, и лесье, и реки, ватичи всякое лето дарили Маскуфи сорок самых прекрасных дев в жены; тяготело над маскуфеми проклятие: из десяти рожденных в племени дщерей девять уносили злые духи; утверждают, происходило в темные и ветренные ночи, и маскуфи покорно принимали кару бозей. Наказаны были за царя Артуга, родоначальника; пресытясь блуда, нарушил обычай, дав право женам избирати мужей, отчего приключилось много несчастий, навлекших погибель на неколи огромную державу. Сам Артуг умре нечестиво: жена его, цариця, связавши ся с челядином, уби мужа и бежа к его ворогам. И се прокляли бози род Артуга, известив, не снимут проклятье, доколе не очистятся от блуда в помыслах маскуфьские жены.

При рождении Удала отцу его, князю Маскуфи, предсказали, еже приимет смерть от сына; и повеле (князь) бросити новорожденного в реку. Але младенец поплыл и выбрался на берег. И поведали слуги князю; он же приказал сжечь. Слуги повиновались и бросили в огнь, але порыв ветра вынес младенца из пламени. И замыслил князь удавити сына, и в тот же миг отнялись (у него) руки. Убедившись в неизменной воле бозей, князь повеле отнести ребенка в дремучее лесье, говоря: «Коли не уйду судьбы, пусть хоть забуду о ней». Но не забыл и вскоре явися в месте, идеже оставили младенца. И вдруг все увидели, выехал из гущарья на волке отрок. В ужасе князь бросился бежать, ступил в болото и захлебнулся. Маскуфи же поклонились отроку, прося в князи; недаром родовое прозвище Удала Увлук; на прежнем языке маскуфей значит «оседлавший волка».

Володимир остерегался новой брани с Ватичами, настоял же Добрын: «Удача, что можем побивати (противников) порозь, сложится Удал с кем-либо, не управимся». И собрали новое войско, взяв от Новгородской земли, от волыней и от переяславских сечей, а всего с дружиною Мирослава больше 16 тысяч. Пришли в пору созревания жита и почали жечь поля и угоняти скотье. Искали дружину Удала, чтобы разрешити спор, и тщетно; Удал нападал малыми отрядами в ночь и на переходах, и таяло занепогляд кыевское войско.

Рече Мирослав к Володимиру: «Николи не переможем здесь, ибо насилим. Замирись, не требуя дани, и прибавь (земли) Ватичам за счет сиверей; дай еще ясито дешевле, нежели продают булгари, возместити же попроси скотьем, ибо меняют (ватичи) коней и овец у булгарей; станут разводить сами, чтобы отдать, и поссорятся с булгареми; тогда поможешь ватичам су-проть булгарей и тем обретешь (их) доверие и покорность». Похвалил Добрын совет, и принял Володимир: «Тако поступлю, чтобы не увязнути на посмешище ворогам. Але боюсь, промечемся в хитрых надеях». И послал Мирослава к Удалу, и уставили почетный мир. Через два лета случися по предречениго. Рассорились булгари с ватичами, и вступися Володимир за ватичей, разбил булгарей, хакана не тронул, але детей (его) взял заложниками в Кыев. Рече Удал к Володимиру: «Обманули мя, оставили без соузца, и се понуда отныне давати дань в Кыев». Могута же, воевода Удала, бежал в Радимичи и тамо поднял совесть 167 супроть Володимира.

В то время ятвязи, промышлявшие разбоем, пройдя лесные завалы и топи, напали на мазовей и, воюя их, достигли поморских градей. Взяв богатую добычу, (ятвязи) с литеми и земголью вступили в Волыньскую землю, а после сусечили по Дреговичем; в Полоте к ним пристали варязи. И позвали дреговичи и волыньцы Володимира в помощь, и выступил Володимир. И преследовали ятвязей по пятам, понуждая сразитись. Сошлись на правом берегу Бужа, и потерпели ятвязи поражение, ибо литы, земьголь и варязи, устрашенные жестокостью побоища, отступили в неподходящий час. Оставшиеся в живых ятвязи укрылись в Укшеге, осте-режье по Бужу; бе градец мал, але неприступен: стены высоки, а под стенами рвище с глубокой водою, – лестниц не поставити, вала не насыпати. Але Володимир не похотел уходити, прознав, что спрятаны в Укшеге сокровища, одного серебра в дирхемах [1б8] десять больших кадей. И вот некий ятвяжин согласися показати за мзду подземный ход. И дал золото Володимир вопреки предостереженьям Мирослава. Привел человец к подножию холма за рекою и показал