Несчастные Романовы - Анна Михайловна Пейчева

значилось в документах, а простой шталмейстер, барон де Гранси. Александр обрадовался этим слухам и решил отомстить своим родителям, сделав своей избранницей девушку «темного происхождения».

Принцесса с вишнями

Несмотря на жизнь в глуши, Мария получила достойное образование, разбиралась в музыке и литературе, была умна и наблюдательна, но при этом ее мало волновала жизнь земная – принцесса с детства часто задумывалась о возвышенных материях, глубоко погружаясь в религию. Современники так описывали принцессу: «Прекрасны ее чудесные волосы, ее нежный цвет лица, ее большие голубые, немного навыкат глаза, смотревшие кротко и проникновенно»[222]. Поэт Тютчев посвятил ей следующее стихотворение:

«Кто б ни был ты, но встретясь с ней,

Душою чистой иль греховной,

Ты вдруг почувствуешь живей,

Что есть мир лучший, мир духовный…»[223]

Марии было всего четырнадцать лет, когда она познакомилась с Александром. Девочка безучастно стояла в дальнем углу зала, где проходил торжественный прием, и ела вишни, не рассчитывая, что кто-нибудь с ней заговорит. Вдруг молодой красавец цесаревич, главный гость праздника, подошел прямо к Марии и учтиво поклонился. Принцесса ужасно растерялась, стала искать, куда выплюнуть косточку, в конце концов спрятала мокрую косточку в руку и, залившись краской, присела в реверансе. Александр весьма развеселился и потом всем рассказывал, что Мария не была бездушной куклой, как другие, не жеманилась и не хотела нравиться.

Сестра цесаревича, великая княгиня Ольга Николаевна, вспоминала: «Можно себе представить, какое волнение вызвало в Дармштадте, да и во всей Германии известие, что внимание Саши остановилось на девушке, о существовании которой до сих пор никто ничего не знал. Неужели он в самом деле станет ее женихом и не было ли это похоже на то, что выбор Наследника русского престола пал на Сандрильону[224]?»[225]

Как сообщает профессор Ляшенко, «императрица Александра Федоровна яростно воспротивилась браку своего первенца с «незаконнорожденной» дармштадтской. Император Николай I оказался гораздо хладнокровнее и мудрее супруги. Понимая, что еще одна любовная неудача может всерьез надломить наследника и заставить его наделать глупостей, он решил изучить вопрос всесторонне»[226] – и в конце концов дал разрешение на брак.

Знакомство с родителями

Не успел Александр вернуться из заграничного путешествия, как его любовь к Ольге Калиновской снова разгорелась жарким пламенем. Несколько раз заявлял он о том, что из-за нее согласен отказаться от всего. Как вспоминает сестра цесаревича, «Папа был очень недоволен слабостью Саши. Еще в марте он говорил о том, что согласен жениться на принцессе Дармштадтской, а теперь после четырех месяцев уже хотел порвать с нею. Это были тяжелые дни. Решили, что Ольга должна покинуть Двор»[227].

Отец-император понял, что Александра нужно женить как можно скорее. Родители жениха лично отправились во Франкфурт, чтобы познакомиться с невестой – беспрецедентный случай. Великая княгиня Ольга Николаевна рассказывает: «Мы с волнением думали о встрече с Гессенской семьей. Я помню совершенно точно, что после первых официальных слов и поздравлений по случаю помолвки Мари Дармштадтская обняла меня как сестра; сестрой она мне и осталась до смерти. По ее манере себя держать и по выражению ее лица ей никак нельзя было дать ее пятнадцати лет, настолько умным было это выражение и настолько серьезным все ее существо. Только по яркому румянцу можно было догадаться о ее волнении. Папа не переставая смотрел на нее. "Ты не можешь понять значения, которое ты имеешь в моих глазах, – сказал он ей. – В тебе я вижу не только Сашино будущее, но и будущее всей России; а в моем сердце это одно»… Мы спали в одной комнате. Еще сегодня я вижу ее перед собой в постели, с обнаженными прекрасными руками, в ночной рубашке, оставлявшей открытыми шею и плечи, и распущенными пышными каштановыми волосами. "Спокойной ночи, спи спокойно!" – говорили мы друг другу в которой уже раз и снова начинали болтать, вместо того чтобы спать, столько ей нужно было меня спросить и столько мне рассказать ей»[228].

Первые месяцы при дворе

Прибыв в Зимний дворец, Мария полностью погрузилась в изучение русского языка, литературы и основ православия. А после свадьбы с наследником к этому добавились и бесконечные светские обязанности.

Профессор Ляшенко пишет: «Блеск и роскошь двора, частью которого она должна была стать, угнетали ее до слез. Первые годы она боялась всего на свете: свекрови, свекра, фрейлин, придворных, своей неловкости, «недостаточного французского». По ее собственным словам, будучи цесаревной, она жила «как волонтер», готовый каждую минуту вскочить по тревоге, но еще не слишком хорошо знающий, куда бежать и что именно делать. Положение жены наследника престола, а затем императрицы требовало от Марии Александровны слишком многого… Она по природе своей была слишком не императрицей»[229].

С годами Мария все больше замыкалась в себе, муж стремительно отдалялся – ему чужда была глубокая религиозность супруги. Первое время Александр, отдавая должное уму Марии, просил ее присутствовать при докладах министров, но недовольные министры нашептали Александру, что его считают «подкаблучником» – и император тут же отстранил жену от государственных дел. Потом увлекся одной фрейлиной, другой… Бесстыдно поселил свою гражданскую жену Екатерину Долгорукую под одной крышей с официальной супругой – да ведь это же самый настоящий гарем!.. Внебрачные дети императора росли тут же, в Зимнем дворце…

Однако у этой грустной сказки светлый эпилог. Мария Александровна, став императрицей, сумела изменить жизнь к лучшему многим простым людям. Она патронировала 5 больниц, 12 богаделен, 36 приютов, 2 института, 38 гимназий, 156 низших училищ и 5 частных благотворительных обществ. На них Мария Александровна тратила и государственные деньги, и свои собственные средства, которые выделял ей неверный муж.

Революционер Петр Кропоткин, критически относившийся к царской семье, признавал: «Теперь известно, что Мария Александровна принимала далеко не последнее участие в освобождении крестьян… Больше знали о том деятельном участии, которое принимала Мария Александровна в учреждении женских гимназий. С самого начала, в 1859 году, они были поставлены очень хорошо, с широкой программой и в демократическом духе. Ее дружба с Ушинским спасла этого замечательного педагога от участи многих талантливых людей того времени, то есть от ссылки»[230].

Несбывшаяся мечта императора

Александр II всерьез планировал навсегда переехать на Лазурный берег. Он был страшно увлечен своей последней любовью Екатериной Долгорукой, а престол мешал императору полностью посвятить себя семейной жизни.

Профессор Леонид Ляшенко пишет: «В конце 1870-х-начале 1880-х годов Александр Николаевич в кругу новой