Этруски - Жан-Ноэль Робер

V века до н. э. — почти всегда обращен на юг. До этого его ориентация, похоже, определялась городским планом и направлением улиц. Впоследствии этим стала управлять «небесная топография», которой ведали жрецы и которую также можно обнаружить на печени из Плезанса. Ф. Прайон выдвинул интересную гипотезу «соотношения между направлением храма и делением неба, принятым в этрусской религии». Поэтому в древние времена этрусско-италийские храмы всегда были обращены к южной части «небесного круга», с тенденцией к юго-западу для храмов, посвященных божествам-женщинам, и — гораздо реже — к юго-востоку (главным образом, для храмов, посвященных богу-громовержцу Тину).

Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что наши знания в этой области остаются очень неполными. Но даже если принципы построения храма остаются сходными (это священное здание, хранящее статую бога, и где совершаются культовые действия, посвященные этому божеству), мы снова видим, что за неизбежной игрой влияний скрывается то, что отличает Этрурию от Греции. И именно в этих различиях кроется специфика этрусского менталитета.

VII

Этрусская письменность

Голос этрусков доходит до нас ослабленным, словно разрушенным временем, почти неслышимым. Как Одиссей, привязанный к мачте своего корабля, чтобы не попасть под влияние пения сирен, ученые и просто любопытные хотели познать его, очарованные словами, смысл которых скрывался от них. Объявленный загадкой с XV века этрусский язык соблазняет результатами богатых археологических находок — этих единственных свидетельств ушедшей в небытие цивилизации, но все напрасно. Этим он лишь еще больше способствует сгущению этрусской тайны, которая решительно отказывается уступать усилиям тех, кто хотел бы ее разгадать.

Понять — не значит расшифровать. Этрусский язык хорошо читается, так как тексты создавались при помощи хорошо известного греческого алфавита. Но его невозможно понять. Этот язык уникален — по крайней мере, для нашей стадии познания. Многочисленные исследователи, охваченные энтузиазмом, верили, что сумеют выявить его родство с баскским языком, ивритом или турецким языком. Но каждый раз им приходилось отказываться от этой идеи. Этрусский не является индоевропейским языком, мы в этом уверены. Но он не является также и абсолютно изолированным языком, который развился без внешнего контакта. Вероятно, он изменялся по мере расширения исторических и культурных связей этрусков, обогатившись разговорными идиомами тех народов, с кем этруски общались, кого побеждали или от кого терпели поражения. Без сомнения, этрусский язык берет начало в наиболее древних средиземноморских лингвистических традициях. Возможно, он имеет структуру, которая характерна для самых темных и неизвестных нам языков, которым не предоставился — как самому этрусскому — шанс дойти до наших дней. Но мы об этом никогда ничего не узнаем, и тут историкам следует быть поскромнее.

Кто-то утверждает, что наше непонимание этрусского языка связано с недостаточностью текстов. Действительно, они не выглядят очень уж многочисленными, особенно если сравнивать этрусский язык с тем же латинским. Речь идет, главным образом, о коротких надписях. Длинные тексты вызывают у нас чувство неудовлетворенности по сравнению со свидетельствами, которые говорят о существовании мощной священной литературы. И тем не менее, мы располагаем более чем двенадцатью тысячами этрусских надписей, что немало по сравнению с несколькими сотнями, выполненными на умбрийском или оскском языках. Но эти языки италийские, индоевропейского происхождения, и мы можем их понять. Этрусковедам же остается лишь мечтать об обнаружении своего Розеттского камня, который позволил бы им быстро продвинуться в расшифровке этрусского языка.

Однако несмотря ни на что, они продвигаются вперед. И факт того, что этрусский язык находился в тесной связи с индоевропейскими идиомами, благоприятствует пониманию его лексики. Было использовано множество методов. Один из них — этимологический метод, который состоит в том, чтобы находить сходства между этрусским и другими языками в происхождении слов, быстро показал свою ограниченность. Так называемый комбинаторный метод, который требует очень тонкого критического анализа этрусских текстов при сравнении их между собой, также оказался недостаточным, потому что он редко давал какую-то уверенность. Наконец, метод, названный методом параллельных текстов (или билингвистическим), основанный на сравнении надписей сходного происхождения (например, эпитафий) на двух языках, из которых один известен (латинский язык, греческий язык), дал интересные, но чересчур ограниченные результаты, которые могут привести к ошибкам, так как они не принимают в расчет культурную специфику этрусков. В отсутствие настоящих двуязычных текстов ученые-лингвисты используют различные методы одновременно и с осторожностью, основываясь, как правило, на контекстах. Они понимают, что медлительность и осмотрительность являются основами их продвижения вперед, и этим они отличаются от торопливых любителей, характерных для нашего века скоростей.

Еще надо добавить, что, если методы исследования лексики дают какое-то продвижение, то структура языка остается почти на мертвой точке. Знания о ней сводятся, чаще всего, лишь к гипотезам. В этих условиях можно только радоваться состоянию наших знаний в этой области и считать, что этруски начали с разговорного языка, даже если он и был поначалу всего лишь невнятным бормотанием.

Алфавит

История алфавита, использовавшегося этрусками, кажется очень ясной, но содержит множество вопросов. Нам известно его происхождение — оно финикийское. Мы почти точно знаем, что он был принесен греческими колонистами, прибывшими с полуострова Халкидики (Греция) и обосновавшимися в Кумах. Его первые следы появляются в VIII веке до н. э., а наиболее известные памятники этрусской письменности — это надгробия и керамика. В настоящее время известно около девяти тысяч надписей, выполненных с помощью этрусского алфавита и найденных на надгробных плитах, вазах, статуях, зеркалах и драгоценностях. По расположению на третьей позиции буквы «с» можно утверждать, что латиняне заимствовали свой алфавит у этрусков, а не у греков.

Но существуют и многочисленные темные места — даже в том, что касается происхождения алфавита. Например, филологи, изучая надпись на Лемносской стеле, констатировали поразительные подобия, которые не могут быть случайными, с лемносским алфавитом и языком. Тем не менее, несмотря на аргументы приверженцев тезиса о восточном происхождении этрусков, греческий источник (Кумы) этрусского алфавита кажется определенным.

По другим пунктам, напротив, вопросы остаются: например, по поводу того, что привело этрусков к заимствованию алфавита у греков. Сегодня кажется, что причины этого были больше экономического, чем религиозного порядка. Тезис, согласно которому алфавит был нужен этрускам для того, чтобы записывать священные тексты, отброшен в пользу другого тезиса, который объясняет это потребностью вести счета и составлять регистры в эпоху, когда эволюция торговли вывела ее за рамки простого товарообмена, и когда Этрурия стала ввозить больше товаров, чем вывозить. С этой точки зрения выглядит нормальным, что греческие колонисты в Кампанье оказались первыми заинтересованными в этом, так как именно они развивали торговые связи, привлеченные минеральными богатствами Тосканы.