Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - Дин Джобб

важно, чтобы полиция не жалела сил, дабы призвать живущих среди нас бандитов к ответу», – ворчал в августе 1926-го автор редакционной колонки в «Йонкерс Стэйтсмен». Грабители размахивают оружием и произносят туманные угрозы, но при этом никто из жертв не пострадал физически. «Остается надеяться, – добавил журналист, – что этих Раффлсов схватят раньше, чем они изменят свой миролюбивый настрой».

Глава 18. Сокровища Рокфеллеров

Гринвич, Коннектикут. 1926

Бриллианты засверкали в луче фонарика Артура Бэрри. Четыре изысканнейшие ювелирные вещицы лежали на туалетном столике в Оуэноук-Фарм, летнем доме Перси и Изабеллы Рокфеллеров размером с отель. Он протянул к ним руки в шелковых перчатках, схватил, и тут раздался женский визг: его застукала проходившая через спальню двадцатидвухлетняя дочь Рокфеллеров Уинифред. Он нырнул в окно. Слуги и ночной сторож со всех ног бросились наружу как раз в тот момент, когда Бэрри, приземлившись, рванул к краю поместья. Там он запрыгнул в свою машину и умчался прочь.

Совершенная в октябре 1926-го дерзкая кража в усадьбе Перси Рокфеллера, племянника основателя «Стандард ойл» Джона Д. Рокфеллера, попала в заголовки газет по всей Северной Америке. Сорокавосьмилетний Перси унаследовал около ста миллионов долларов от своего отца Уильяма, сооснователя нефтяного гиганта и одного из ведущих нью-йоркских банкиров, приходившегося Джону Д. Рокфеллеру братом. Отец Перси был один из самых богатых в мире людей и важный игрок на Уолл-стрит, входил в советы директоров десятка с лишним корпораций и, по мере того как акции в стране летели к небесам, продолжал богатеть. В газетах его называли «капиталист первой величины» и «прозорливый разносторонний финансист».

Изабелла, жена Перси, была дочерью Джеймса Стиллмана, бывшего президента и председателя нью-йоркского Нэйшнл Сити Банка, ближайшего друга Уильяма Рокфеллера и его соратника по бизнесу. Стиллман тоже был мультимиллионером – после его смерти в 1918 году состояние перешло к дочери. Свадьба этих двух «отпрысков миллионов», как назвала их «Балтимор сан», состоялась в 1901-м, и они стали второй парой в этих богатейших и могущественнейших семьях «позолоченного века» – брат Перси был женат на сестре Изабеллы.

В результате краткого налета на их спальню Бэрри положил в карман четыре усеянных бриллиантами предмета – золотые наручные часы, золотой браслет, кулон и кольцо – в общей сложности на двадцать пять тысяч долларов.

Изабелла Рокфеллер понятия не имела, сколько они стоят. «Я не покупала эти вещи, мне их подарил отец», – сказала она нью-йоркской «Дейли Ньюс». Все четыре предмета были презентами по поводу того или иного важного события – например, часы отец вручил ей после рождения одной из дочерей. «Поэтому мне они дороже, чем все остальные мои украшения вместе взятые».

Полиция заподозрила, что преступление – дело рук того же вора, который месяц назад вынес бриллианты на тридцать тысяч из Фристоун-Касла, особняка в стиле эпохи Тюдоров, окруженного тремястами пятьюдесятью сотками земли, всего в трех милях от Оуэноук-Фарм, где со своей женой Джейн жил ушедший на покой владелец обувной фабрики Дуэйн Армстронг. И полиция была права. В улове Бэрри в тот вечер фигурировало кольцо шириной с палец и с бриллиантом в десять карат.

Для Перси Рокфеллера, который избегал публичности, внимание прессы после кражи стало сущим кошмаром. Оуэноук-Фарм – «Нью-Йорк Таймс» позднее назовет усадьбу «одной из выдающихся резиденций на юге Коннектикута» – была его убежищем. В свое время он присоединился к исходу супербогачей из Нью-Йорка в Гринвич, который превратил скромную деревушку в усыпанное виллами поселение с самым высоким в Америке – как говорят – доходом на душу населения. Обширная территория усадьбы изолировала ее от мира. Солидный дом с шестьюдесятью четырьмя комнатами на трех этажах источал величественность и изысканность. Он служил выставочной площадкой для собранной хозяевами масштабной, музейного качества коллекции изобразительного искусства и антиквариата, включая фламандские гобелены XVIII века, восточные шелковые ковры, китайский фарфор, статуэтки, картины и резную ореховую мебель эпохи Возрождения.

Еще дом выполнял функции бункера для Рокфеллера. Магнат с Уолл-стрит «до смерти боялся землетрясений», как позднее поведает одна гринвичская газета. С момента последнего крупного землетрясения, тряхнувшего Коннектикут, прошло уже больше века, но он все равно не пожалел миллиона на страховку, покрывающую ущерб от этого бедствия, и заказал железобетонные стены метровой толщины.

Но выяснилось, что искусный «работник второго этажа» угрожает святилищу Рокфеллера и покою его семьи больше землетрясений. В поспешном бегстве грабителя газеты увидели повод для шуток, публикуя фото Уинифред Рокфеллер рядом с карикатурой, где стриженая девчушка зонтиком прогоняет потрепанного типа в маске. Рокфеллер нанял прославленное международное детективное агентство Уильяма Бернса, чтобы попытаться поймать человека, проникшего в его крепость.

Эта кража – как позже признался Бэрри – была «импровизированной авантюрой». В тот вечер он работал один, планируя забраться совсем в другую усадьбу неподалеку, но там оказалось полно гостей. Уже на обратном пути в Нью-Йорк он приметил Оуэноук-Фарм. Как выяснилось, он лишь потом узнал, что это усадьба Перси Рокфеллера. Бэрри, по его словам, «не собирался ничего трогать». Просто пробраться внутрь, ознакомиться с планировкой и вернуться в другой раз – как он многократно уже делал. Но, приметив драгоценности, не смог побороть искушение. Улов за несколько минут работы составил четыреста тысяч сегодняшних долларов.

Глава 19. «Изящный по форме и славный буйным весельем остров»

Лонг-Айленд. 1926–1927

Проезжая как-то вечером через Грейт-Нек у границы между Нассо и Квинсом, Гарольд Кинг с двумя патрульными остановились у будки с телефоном экстренной связи и позвонили в минеольский штаб. «Только что поступил звонок от жителя Грейт-Нека», – доложил диспетчер, – на лужайке в соседней усадьбе он заметил двух подозрительных типов. Где именно? Дом через дорогу».

Полицейские достали револьверы и бросились к дому. Один человек придерживал стремянку, а другой вылезал из окна второго этажа.

– Не двигаться! Буду стрелять! – выкрикнул Кинг.

Артур Бэрри скатился по лестнице, и они с Джеймсом Монаханом исчезли в зарослях кустарника. Полиция открыла огонь. Монахан выстрелил в ответ, вынудив Кинга с патрульными укрыться за припаркованными машинами. Отстреливаясь на бегу, он ринулся через лужайку и спрятался за гаражом. Один из патрульных двинулся к дому. Бэрри в первый и последний раз в тот день выстрелил в него, и полицейский бросился на землю. Тут Бэрри понял, что вспышка из дула указывает, где он прячется, и попятился к ограде. Перепрыгнув через нее, он понесся через задний двор и бежал, пока не понял, что за ним уже не гонятся. Монахан скрылся в противоположном направлении.

Перестрелка продолжалась всего пару минут. Никто не пострадал. Кингу выпал, наконец, прекрасный шанс