Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - Дин Джобб

Залезать в особняки и красть камешки? Кто бы отказался! В конце концов – позднее шутил он – его день рождения в апреле. «А мой камень – алмаз».

Монахан мог бы взять на себя рутинную работу – поиск «клиенток», слежку за усадьбами, планирование краж. Один из них мог стоять на стреме. Вор-одиночка, забравшийся в спальню, пока семья ужинает, имел возможность взять только то, что лежит под рукой. Читая в утренних газетах о своем вчерашнем подвиге, Бэрри порой узнавал, что упустил драгоценности на тысячи долларов – то ли просмотрел, то ли они лежали в сейфе. А вдвоем они смогут встать лицом к лицу с хозяевами и, наставив на них пушку, приказать отпереть сейф или извлечь спрятанное из тайника. У каждого в дуэте была бы своя роль. Бэрри может заговаривать супругам зубы, не давать им сбежать или позвать на помощь, а Монахан тем временем собирал бы улов. «Если говоришь с ними вежливо, успокаиваешь их, – отмечал он, – они расслабляются». Ограбление Стилуэллов стало одним из первых дел их тандема.

У них было партнерство по расчету. Иногда они работали сообща. Иногда вместе составляли план, но реализовывал его кто-то один. А порой каждый занимался собственным делом, зато тогда не требовалось делиться добычей. Оказалось, Монахан не хуже, чем Бэрри, умеет втереться в высшее общество. Он одевался с иголочки и, несмотря на незаконченное среднее образование, запросто мог в легкой и непринужденной беседе заставить кого угодно поверить, что он зарабатывает деньги на недвижимости. «Он отполировал свою элегантность в ночных клубах, игорных домах, на боксерских матчах и скачках, – напишет “Нью-Йорк Таймс”, – и был способен изобразить состоятельного человека со вкусом к играм». Он ухитрялся добывать пропуска в эксклюзивные загородные гольф-клубы Лонг-Айленда и Уэстчестера. Пока Бэрри в поисках очередных жертв штудировал «Светский календарь», Монахан собирал информацию о богатых владельцах драгоценностей, болтая с другими игроками и членами клуба.

Бэрри редко знакомил Анну с, по его выражению, «коллегами по бизнесу», но с Монаханом она встречалась. Ей сказали, что Бэрри и он – партнеры в одном рискованном проекте. «Я решила про себя, что речь идет об игорном доме», – вспоминала она.

Это был союз двух непохожих людей. Бэрри – утонченный и уверенный в себе. Монахан – раздражительный и заносчивый, вечная самодовольная ухмылка на лице и затаенная обида в душе. Репортер из бруклинской газеты имел возможность наблюдать обоих. Бэрри отличался жизнерадостностью и словоохотливостью, как продавец, за которого он себя и выдавал. Монахан же – хоть и умел напустить шарма – был «угрюм и надменен», любил грубо хвалиться своими победами. «Когда я с сумкой для клюшек и в шикарной тачке, любая женщина – моя, – заявлял он. – У дам из высших классов весьма низкий стандарт морали».

В тот вечер, когда прозвучали роковые выстрелы в Бриджпорте, Бэрри имел возможность воочию убедиться, каким импульсивным и вспыльчивым может быть Монахан, насколько мгновенно может впасть в ярость. Бэрри, скорее всего, считал, что, поскольку он ведет набирающую обороты войну с полицией и вооруженными домовладельцами, ему нужен грозный напарник, который хорошо ладит с пистолетом. Но о своем решении пригласить Монахана ему придется пожалеть.

* * *

Расширяя географию своей деятельности на Лонг-Айленде, Бэрри порой вспоминал и про Уэстчестер. В ноябре 1924 года он проник в особняк президента банка Марселиса Парсонса в городке Рай неподалеку от границы с Коннектикутом. Через пару недель забрался в дом вице-президента «Дженерал моторс», одного из директоров химического гиганта «Дюпон» Дональдсона Брауна и его жены Греты в Ирвингтоне, на гудзонской стороне округа. Добыча с двух этих краж составила шестнадцать тысяч долларов. В январе 1926 года он обокрал в Порт-Честере дом Роя Аллена, одного из первых лиц в компании, производящей конфеты и мармелад «Лайф сэйверз», а в мае вернулся в Рай, на этот раз – в дом Фредерика Уилера, президента компании «Американ кэн», бывшего президента Ассоциации гольфа США.

Однажды в июне того же года Бэрри с Монаханом изучали спальню в тарритаунском доме Альфреда Берольцхаймера, главы компании «Игл пенсил», и один из них нечаянно наткнулся на стол, разбудив жену хозяина, Мадлен.

«Не будите мужа, и вас никто не тронет, – сказал один из грабителей – вероятно, Бэрри. – Мы перерезали все провода, нам нужны ваши драгоценности и деньги». Берольцхаймер продолжал спать, напарник обыскивал комнату, а Бэрри тем временем присел на край кровати и принялся «рассуждать на актуальные темы» – как написала одна газета, – дабы отвлечь и успокоить Мадлен. Позднее она рассказала полиции, что тот человек «выглядел культурным» и говорил с ней тихим ласковым голосом. Как ей и велели, она разбудила мужа, только когда грабители ушли, прихватив с собой ценных вещей на десять тысяч долларов. В заголовке газеты «Йонкерс Стэйтсмен» их назвали «учтивыми бандитами».

В сентябре, чуть больше чем через месяц после ограбления Стилуэлла, Бэрри с Монаханом решились забраться вглубь Нью-Джерси, в прибрежный городок Рамсон, где стояла усадьба Матиаса Плама, вице-президента компании «Интернейшнл пэйпер». От Среднего Манхэттена дотуда потребовалось проехать сто миль. Безлунной ночью, в три часа, они взяли железную стремянку из парника здесь же, в усадьбе, и забрались на крышу крыльца.

Бэрри всегда славился прекрасным знанием планировки домов, которые собирался обокрасть, но на сей раз подготовка была очень слабой. Прокравшись в спальню, партнеры разбудили двух взрослых сыновей Плама. Заперли их в стенном шкафу, а сами направились в комнату родителей. Мэри Плам заявила, что только она знает комбинацию от сейфа, и отказалась открывать. Грабители пригрозили расправиться с сыновьями, потом – что убьют ее саму, и она в итоге уступила.

Пока один опустошал сейф, второй стоял на страже с пистолетом. Они сорвали джекпот – унесли драгоценностей на пятьдесят тысяч. Уже поспешно удаляясь от дома, один из них – наверняка это был вечно хватающийся за оружие Монахан – не целясь, выстрелил в сторону пары, стоявшей у задней двери, и пуля чудом не угодила в Матиаса Плама.

Полиция Нью-Джерси провела расследование, но никто не заподозрил, что злоумышленники – те самые воры с лестницей из Уэстчестера. Один из мужчин был в маске, а угрозы и стрельба наводили на мысль о прожженных опасных преступниках, а не об учтивых джентльменах-бандитах, которые масок никогда не носили.

На уэстчестерских детективов давили не меньше, чем на коллег с Лонг-Айленда, их торопили поймать воров и поскорее положить конец разгулу преступности. «Для покоя, процветания, для самих наших жизней чрезвычайно