Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

Сергий, конечно, не мог отмолчаться. Его предложения сводились к необходимости, во-первых, добиться исполнения прежнего распоряжения патриарха об устранении во всех храмах и монастырях всякого повода к глумлению и соблазну в отношении святых мощей; во-вторых, снабдить духовенство соответствующими материалами богословского осмысления существа понимания слова «мощи»; в-третьих, убеждать мирян, что церковь никогда не связывала поклонение чудодейственным мощам с обязательным наличием «целых» тел угодников Божьих.

Патриарх, подводя итоги обсуждению, наверное, опирался на суждения Сергия и признал необходимым реализацию всех его «трех мнений». Что касается новых обращений в Совнарком, то было признано немного повременить…

В 1920 г., после принятия Совнаркомом постановления «О ликвидации мощей», предусматривавшего «ликвидацию» их во всероссийском масштабе, и утверждения циркуляра Наркомюста «О ликвидации мощей», кампания вскрытия приняла организованный партийно-государственный характер. Несмотря на протесты верующих, обращения патриарха во власть, накал кампании до середины 1920-х гг. не спадал.

Постановление СНК «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе»

10 августа 1920

[РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 320. Л. 7, 22]

Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей

Весной 1921 г. небывалая засуха охватила наиболее хлебородные районы европейской части России и частично Украины. Летом для правительства РСФСР стало очевидным, что стране не избежать серьезных затруднений с продовольствием. По указанию председателя Совнаркома В. И. Ленина советские и партийные органы в центре и на местах начинают изыскивать финансовые, продовольственные и иные ресурсы для борьбы с надвигающимся бедствием (см.: Приложение 3 к настоящей главе).

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о докладе Комиссии по золотому фонду

11 ноября 1921

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 212. Л. 3–5 об.]

В Политбюро за вопросы, связанные с борьбой с надвигающимся голодом, «отвечал» Л. Д. Троцкий. В августе 1921 г. им были разработаны специальные тезисы о голоде, которые стали идеологическим обоснованием всех последующих действий партийно-советских органов как в центре и на местах, так и за рубежом. В ноябре 1921 г. он возглавил Специальную комиссию по учету, сосредоточению и реализации драгоценностей всех видов, где бы и в чьем бы они ведении не находились. А в марте – июне 1922 г. фактически руководил и действиями ЦК Помгола, хотя формально его возглавлял М. И. Калинин.

Голод в Поволжье

[Из открытых источников]

По указанию Троцкого в короткие сроки Президиум ВЦИК готовит, принимает, а 26 февраля публикует постановление (декрет), которое обязывало местные органы власти в месячный срок «изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий по описям и договорам, все драгоценные предметы из золота, платины, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Наркомфина со специальным назначением в фонд Центральной комиссии помощи голодающим»[113].

Как и во всех центральных губерниях, во Владимирской губернии в начале марта 1922 г. началась кампания по изъятию церковных ценностей. Практическим руководством для властей была инструкция ЦК Помгола «Об изъятии церковных ценностей». Архивные источники зафиксировали факты распространения накануне начала изъятия различного рода антиправительственных слухов и проявления недовольства со стороны духовенства и верующих. Так было, к примеру, когда Комиссия явилась в Успенский кафедральный собор во Владимире, где «толпа в числе около 150 человек потребовала от членов комиссии объяснения и была в возбужденном состоянии, что мешало работать комиссии, вследствие чего Комиссия оставила собор и не производила работу»[114].

Изъятие коснулось в первую очередь наиболее богатых храмов и монастырей епархии. Непосредственно во Владимире данной процедуре были подвергнуты 46 церквей. Если верующие желали оставить богослужебные предметы, им предлагали заменить их соответствующим денежным или материальным эквивалентом. В областной столице общий вес изъятых предметов составил около 27 пудов.

В храмах Владимирской губернии изъятие ценностей носило в целом довольно спокойный характер. Примечательно, что в сводках ВЧК отсутствовала какая-либо информация об инцидентах в ходе изъятия из храмов и монастырей Владимирской губернии.

Особняком стоят события в Шуе, которая хотя и относилась к Владимирской епархии, но административно входила в состав образованной летом 1918 г. Иваново-Вознесенской губернии. Если опираться на достаточное число сохранившихся документов, то ситуация выглядела следующим образом.

В воскресенье, 12 марта 1922 г., в городском Воскресенском соборе состоялось собрание верующих. Несмотря на то, что отдельные из присутствовавших и выступали против изъятия, все же большинство высказалось за избрание представителей от прихода, которые должны были присутствовать в храме во время работы уездной комиссии по изъятию ценностей.

13 марта в самом конце богослужения Комиссия пришла в храм, где подверглась со стороны собравшейся толпы оскорблениям и физическому насилию. Видя невозможность работать, комиссия удалилась, а толпа принялась петь благодарственные молитвы по случаю «спасения» ценностей и не расходилась до самого вечера, по временам разражаясь угрозами по адресу коммунистов и евреев.

В среду, 15 марта, на соборную площадь стекаются толпы народа, по разным данным от 3 до 6 тысяч. Раздаются погромные призывы. Подъехавшую конную милицию (8 всадников) встречают угрозами и поленьями. С колокольни начинают бить в набат. Народ все прибывал… Вызывается полурота 146-го пехотного полка, а также два автомобиля с пулеметами. При проходе красноармейцев через соборную площадь к храму из толпы по ним стреляют из револьверов, а потом красноармейцев окружают со всех сторон. Они стреляют в воздух и пытаются пробиться из толпы, но подвергаются насилию, их забрасывают поленьями со всех сторон. Четыре красноармейца оттираются толпою и жестоко избиваются. Спасая своих и пытаясь навести порядок войска стреляют… На очищенной от народа площади остаются четыре трупа с огнестрельными ранениями: трое мужчин и оставшаяся неопознанной женщина. Дополнительно были зарегистрированы 10 раненых и ушибленных граждан. Все раны легкие, с застрявшими в мягких частях пулями от рикошета или от револьвера[115].

Установлен в 2002 г. в скверике перед бывшей усадьбой Сабашниковых в Большом

Лёвшинском переулке, где в советские годы размещались Московский комитет

Красного Креста и детская больница.

Авторы памятника: скульптор-монументалист В. Цигаль; архитекторы Е. Розанов и В. Лазарев.

Ф. Нансен, будучи с 1921 г. верховным комиссаром Лиги Наций по вопросам беженцев, внес большой вклад в дело помощи голодающим Поволжья в Советской России. В 1922 г. удостоен Нобелевской премии мира «За многолетние

усилия по оказанию помощи беззащитным».

Москва. Памятник Фритьофу Нансену

[Из открытых источников]

По настоянию врачей Ленин в эти мартовские дни находился на кратковременном отдыхе вне Москвы. 17 марта