Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

при тех органических и неорганических условиях, которым он подвергается во все периоды своей жизни. Окончательный результат выражается в том, что каждое существо обнаруживает стремление сделаться более и более совершенным по отношению к окружающим его условиям. Это усовершенствование имеет неизбежным последствием постепенное повышение организации большого числа живых существ во всем мире. Но здесь мы вступаем в область очень запутанного вопроса, так как натуралисты до сих пор не предложили удовлетворяющего всех определения того, что следует разуметь под этим понятием о более высокой организации. В применении к позвоночным развитие умственных способностей и степень приближения к организации человека играют главную роль. Можно было бы подумать, что размеры тех изменений, которым подвергаются различные части и органы при их переходе от эмбрионального состояния в состояние вполне зрелое, могли бы служить мерилом для сравнения; но известны случаи, как у некоторых паразитных ракообразных, когда часть организации с развитием становится менее совершенной, так что вполне развитое животное не может быть названо более высокоорганизованным, чем его зародыш. Мерило, предложенное фон Бэром, по-видимому, наиболее применимо и представляется наилучшим, именно: степень дифференцирования частей того же организма (я бы прибавил, во взрослом состоянии) и их специализация по отношению к различным отправлениям или, как выразился бы Мильн-Эдуардс, степень полноты физиологического разделения труда. Но мы убедимся, как темен этот предмет, если обратимся, например, к рыбам, у которых одни натуралисты считают высшими тех, которые, подобно акулам, всего ближе подходят к земноводным, между тем как другие натуралисты считают высшими обыкновенных костистых рыб, потому что в них наиболее ясно выражен тип рыбы и они наиболее отличаются от других классов позвоночных животных. Еще очевиднее нам станет запутанность этого вопроса, если мы обратимся к растениям, к которым мерка умственных способностей неприменима; здесь мы встретим ботаников, признающих высшими те растения, в которых все органы, как, например, чашелистики, лепестки, тычинки и пестики, вполне развиты в каждом цветке, между тем как другие ботаники, и по всей вероятности с большим основанием, признают высшими те растения, у которых различные органы наиболее изменены, а число их сокращено.

Если мерилом высокой организации мы признаем степень дифференцирования и специализации различных органов взрослого организма (а это включает и степень развития мозга, определяющей умственные способности), то в этом направлении действие естественного отбора будет очевидным; все физиологи допускают, что специализация органов полезна обладающему ими существу, так как при этом условии они лучше исполняют свои отправления, а отсюда ясно, что накопление изменений, клонящихся к специализации, входит в круг действия естественного отбора. С другой стороны, имея в виду размножение в геометрической прогрессии и стремление всех органических существ захватить каждое свободное или плохо занятое место в экономии природы, мы легко поймем, что естественный отбор может постепенно прилаживать организмы и к таким положениям, где некоторые органы оказались бы излишними или бесполезными, и в таком случае его действие обнаружится возвратным движением на низшие ступени организации. Подвинулась ли организация в целом со времени отдаленнейших геологических периодов и до настоящего дня, удобнее будет рассмотреть в главе, посвященной геологической последовательности.

Но могут возразить: если все органические существа обнаруживали стремление восходить на высшие ступени организации, то как же объяснить себе существование во всем мире такого множества низших форм и каким образом в пределах одного и того же класса можно встретить формы, гораздо более высокоразвитые, чем другие? Почему более высокоорганизованные формы не вытеснили и не истребили повсеместно формы низшие? Ламарк, убежденный в присущем всем организмам неуклонном стремлении к совершенствованию, был так сильно поражен этим затруднением, что пришел к предположению о постоянном нарождении новых и простейших форм путем самозарождения. Что бы ни предстояло раскрыть науке будущего, до настоящего времени она, однако, не подтвердила этого предположения. С точки зрения нашей теории постоянное существование низших организмов не представляет никакого затруднения, так как естественный отбор, или переживание наиболее приспособленного, не предполагает обязательно прогрессивного развития – он только дает преимущество тем изменениям, которые благоприятны для обладающего ими существа в сложных условиях его жизни. А спрашивается, какую пользу, насколько мы в состоянии о том судить, могли бы извлечь из более высокой организации инфузория, глист или даже земляной червь? А если в этом нет никакой пользы, то естественный отбор или не будет вовсе совершенствовать эти формы, или усовершенствует их в очень слабой степени, так что они сохранятся на бесконечные времена на их современной низкой степени организации. И геология свидетельствует, что некоторые из самых простейших форм, инфузории и корненожки, в течение громадных периодов времени сохранились такими же, какими мы их знаем теперь. Но предположить, что большинство существующих низших форм нисколько не подвинулось вперед с самой зари органической жизни, было бы крайне опрометчиво, так как всякий натуралист, исследовавший какой-нибудь из этих, так называемых низших организмов, должен был поразиться их поистине изумительной и прекрасной организацией.

Почти те же замечания применимы и по отношению к сравнению различных степеней организации в пределах той же большой группы; например, когда среди позвоночных мы встречаем одновременно млекопитающих и рыб, когда среди млекопитающих встречаем и человека и утконоса, среди рыб – акулу и ланцетника (Amphioxus); последний по крайней простоте своей организации приближается уже к беспозвоночным. Но едва ли имеются случаи взаимной конкуренции млекопитающих и рыб: достижение всем классом млекопитающих или некоторыми его представителями высшего предела организации не понудило бы их занять место рыб. Физиологи полагают, что для высшей деятельности мозга необходимо, чтобы он омывался теплой кровью, и для этого, в свою очередь, необходимо воздушное дыхание; таким образом, теплокровные млекопитающие, живущие в воде, принуждены в ущерб себе постоянно высовываться для дыхания из воды. По отношению к рыбам акулы не стали бы стремиться заменить ланцетников, так как этот последний, как сообщает мне Фриц Мюллер, имеет единственным спутником и соперником на бесплодных песчаных берегах Бразилии какого-то аномалического кольчатого червя. Три простейших отряда млекопитающих, именно сумчатые, неполнозубые и грызуны, живут в Южной Америке совместно с многочисленными обезьянами и, по всей вероятности, мало соприкасаются друг с другом. Хотя организация в целом подвинулась и продолжает во всем свете подвигаться вперед, тем не менее органическая лестница будет всегда представлять различные ступени совершенства, потому что высокое развитие целых классов или отдельных их представителей не влечет за собой необходимым образом вымирания тех групп, с которыми они не конкурируют непосредственно. В некоторых случаях, как увидим далее, низкоорганизованные формы, по-видимому, сохранились до настоящего времени только благодаря тому обстоятельству, что они держались в совершенно исключительных и замкнутых местообитаниях, где подвергались менее ожесточенному