Социальное евангелие в России. Православное пастырское движение в условиях голода, войны и революции - Дэниел Скарборо

что приведет к обеднению прихода. Подобный результат был бы позорным, отметили они, поскольку их приход уже испытывает нехватку денег «вследствие широкой благотворительности»[604]. Здесь также благотворительность упоминается как второстепенное дело, а не как важнейшая обязанность активного пастыря. Таким образом, задача пастырского движения заключалась в том, чтобы интегрировать взаимопомощь в традиционную жизнь прихода.

В организационной работе пастыря приоритеты мирян и духовенства совпадали. В целях поддержания литургической стороны приходской жизни миряне полагались на умение священников аккумулировать пожертвования и вовлекать местных жителей в приходскую жизнь. В письмах прихожан в духовные консистории часто говорится, что их пастырям принадлежит инициатива и организация обновления храмов. Помимо простого сбора средств, прихожане ценили пастырей, которые могли соединить разрозненные сообщества в сплоченный приход: «В отношении пасомых своим благоговейным служением, проповеданием слова Божия привлекает, несмотря на раскинутость нашего прихода по разным местам Сергиева Посада, к посещению храма Божия и старается соединить в одно, общее стадо»[605]. Это качество особенно ценилось в начале XX века из‑за кризиса веры, который миряне ощущали так же остро, как и их священники. Несоблюдение религиозных предписаний, появление городских пороков в деревнях и распространение радикальной идеологии – то, что сопутствовало процессу стремительной индустриализации, – заставляли многих православных верующих почувствовать, что их мир находится под угрозой. Участники крестных ходов в православные праздники подвергались насмешкам со стороны пьяных молодых фабричных рабочих, которые потеряли веру, оказавшись вдали от деревни[606]. Жители нескольких приходов Новоторжского уезда Тверской губернии боялись прийти на службу в пасхальное воскресенье 1905 года, потому что распространялись листовки, содержащие угрозы взорвать в этот день бомбы в их церквах[607]. Православные верующие ценили инициативы своего приходского духовенства по привлечению молодежи обратно в церковь. Так культурный переворот начала XX века стал для духовенства шансом для перестройки приходской жизни.

Общества трезвости, возможно, были наиболее подходящей формой ассоциации, доступной священникам для укрепления своих приходских общин. Впервые священники начали открывать приходские общества трезвости в 1880‑е годы, но куда большую популярность они приобрели в начале XX века[608]. Общества трезвости находились под контролем Министерства внутренних дел в лице губернатора. Членство было открыто для людей, живущих на определенной территории: обычно это был приход, но иногда и целый город. Студентам, солдатам и бывшим преступникам было запрещено вступать в них. Также общества подлежали немедленному закрытию, если губернатор узнавал о критике государства со стороны его членов. Тем не менее это учреждение давало приходскому духовенству возможность обходить официальные ограничения на объединения, поскольку в обществе трезвости практически любая деятельность могла быть оправдана тем, что она представляет собой альтернативу пьянству. Члены могли участвовать в развлекательных мероприятиях, таких как игра в шахматы, бильярд, спектакли, концерты и публичные лекции с проецируемыми изображениями. Все это помогало восстановить приход как центр общественной жизни[609]. Организаторы сохранили религиозную направленность этих ассоциаций, включив в них богослужебное пение и крестные ходы, а также душепопечение в отношении прихожан, борющихся с алкоголизмом. В отчете о работе общества за 1906 год один тверской священник продемонстрировал особую чувствительность к алкогольной зависимости, признавая вероятность рецидивов: «На людей слабых духом, слабовольных (а таковы все алкоголики) заклятие действует слишком сильно; оно потрясает все их существо и, в случае неисполнения обета (что бывает нередко), весьма тяжело ложится на совесть, возлагает на нее страшный гнев. В Троице-Вязниковском обществе дело поставлено проще: „вступающий в общество трезвости должен выслушать молебен местночтимой „Иверской“ иконе Божией Матери. Во время молебна новопоступающие целуют св. икону, евангелие и крест, давая внутренний обет Богу“ (Устав, §6)»[610]. Таким образом, общества трезвости предоставили пастырям возможность сочетать религиозные практики с социальной активностью.

Выделение такой социальной проблемы, как алкоголизм, в качестве важного фокуса приходской активности позволило пастырям подчеркнуть личную ответственность прихожан друг перед другом. Помимо поддержки общих усилий по утверждению трезвости, членам было предложено спонсировать участие тех, кто был слишком беден, делая соответствующие взносы в общество. Один священник объяснил это так: «Каждый вступающий действительный член вносил в пользу Общества 1 руб. 20 коп., из коих 1 р. поступал на текущие расходы по Обществу, а 20 коп. отчислялось в особый капитал для вспомоществования особенно нуждающимся членам»[611]. Членам также было предложено расширить эту практику за пределы общества. Организация благотворительных пожертвований для бедных членов прихода в целом почти всегда входила в сферу деятельности местного общества трезвости. В 1906 году одно такое общество в Тверской епархии потратило 121,06 рубля на одежду, обувь, книги, домашний скот, продукты питания, похороны и бракосочетания для бедных прихожан[612]. Священник, организовавший это общество, подчеркивал, что такие пожертвования и членские взносы в целом были строго добровольны, во избежание обвинений в том, что это объединение существует для его выгоды, а не для общины. «Взимаемое пожертвование или членский взнос в пользу общества некоторыми из вступающих в общество трезвости принимается в качестве платы… [Иначе] возможно подозрение, что и самое общество учреждено для увеличения личных доходов священника»[613]. Многие из этих обществ трезвости, таким образом, напоминали епархиальные учреждения взаимопомощи самого духовенства. Пастыри включили благотворительность и взаимопомощь в эти ассоциации не только для того, чтобы обеспечить массовую поддержку общему стремлению к трезвости, но и для того, чтобы ввести эти практики в религиозную жизнь прихожан. К XX веку многие общества трезвости насчитывали более тысячи членов[614].

Хотя общества трезвости, приходские школы, хоры и братства помогали приходским священнослужителям включать взаимопомощь в религиозную практику, приходские объединения обычно организовывались ради конкретных целей, таких как образование или миссионерская работа. Благотворительная активность прихожан служила необходимым ресурсом. Несмотря на все свои недостатки, приходское попечительство оставалось лучшим институтом, доступным приходскому священнику для привития взаимопомощи как необходимой религиозной практики и важного направления приходской жизни.

Приходское попечительство

Иерархи и министры в Особой комиссии в первую очередь намеревались использовать попечительства для борьбы с бедностью духовенства и для поддержания приходов. В 1868 году в ответ на просьбы ряда приходских попечительств о разъяснении того, как им следует распределять собранные средства, Синод издал указ, в котором было сказано: «Цель учреждения этих попечительств состоит в воспособлении Правительству и св. Церкви, в поддержании благолепия церковного и обеспечении служителей ее»[615]. Как указывает Татьяна Панкрат в своем исследовании приходского попечительства: «Благотворительные цели стоят здесь далеко не на первом месте»[616]. Однако именно приходские священнослужители, которым было поручено организовать попечительства, переориентировали их на нужды мирян. В статье 1907 года священник из