Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон

Все указанные ей колдуны и колдуньи сочли ее сумасшедшей, однако против них нашлось немало доказательств. Так, о рыбаке Пере Матссоне из Моллёсунда уже давно ходили нехорошие слухи. Его мать после пыток призналась в колдовстве, но казнить ее не успели: она скончалась в тюрьме. Свидетели видели у Пера маленькую зеленую трубку, при помощи которой он якобы вызывал ветер и такую непогоду, что «волны попадали на борт». После испытания водой Пер признался: раньше у него действительно была такая трубка. Досталась она ему от матери, которая велела использовать ее в тех случаях, когда кончаются силы грести. Он не воспринял материнские слова всерьез и выбросил трубку, за что тут же поплатился: несколько недель он «ходил, словно в беспамятстве». Пера признали виновным и казнили.

Другим рыбаком из «ведьмовской шайки» был пожилой Пер Ларссон. Священник подтвердил, что Пер хорошо знал катехизис, но всегда проявлял некоторое высокомерие, а если кому-то пророчил неприятности, то его угрозы всегда сбывались. Испытание водой привело Пера в ужас, а предстоящие пытки «железом и тисками» заставили признаться во всем, чего жаждала комиссия. Он рассказал, что колдовству его обучила трактирщица. После первого же урока он сел на кота и отправился на свадьбу в Марстрандскую крепость (Marstrand), где невестой была молодая служанка, а женихом – сам дьявол.

Благодаря Перу в истории с лодкой Томаса Андерссона появились новые красочные детали. Так, Пер уточнил, какими птицами обернулась компания: это были ворон, ворона, галка и трясогузка. Его дочь Анна обратилась сорокой. Поняв, что наговорил лишнего, Пер попытался защитить дочку, но было слишком поздно.

Первое испытание Анна выдержала весьма достойно: продержалась ночь без сна и еды. Но увидев камеру пыток, она покорилась судьбе и все подтвердила. Своей учительницей она назвала 60-летнюю Гертруд, которую уже успели привлечь к суду. У Анны было несколько маленьких детей, последнего из которых она родила за три месяца до допроса. Она умоляла судей сжалиться над ней и позволить вырастить детей, но и ее саму, и ее отца приговорили к смерти.

В своих признаниях Пер Ларссон упомянул также некую Малин Бёрьесдоттер, на которую указывали и другие подсудимые. Власти забеспокоились: Малин была женой бывшего бургомистра. Ее 23-летний сын Фредрик Нильссон Багге был священником и активно защищал мать. Он даже составил трактат, в котором рассуждал о силе доказательств и надобности пыток. Доказательства, писал он, должны быть очевидными фактами, а не чьими-то измышлениями. Испытание водой он называл изобретением самого дьявола, но против других пыток ничего не имел: как-никак, нередко это был единственный способ узнать истину. Правда, комиссия в Бохуслене, как ему казалось, слегка перегибала палку и выдавливала лишь те показания, что нужны для обвинительного приговора.

В итоге Малин освободили, заявив: необоснованные подозрения не могут служить доказательством против человека, который всегда имел хорошую репутацию и вел исключительно праведный образ жизни.

В ноябре 1669 года апелляционный суд Гёталанда утвердил первые семь смертных приговоров и направил в Бохуслен вторую комиссию.

Вторая бохусленская комиссия

Теперь в центре внимания оказалась Элин Андерсдоттер из Стаксэнга (Staxäng). Первое обвинение против нее выдвинул в 1669 году мелкий чиновник. Он конфисковал судно супруга Элин, но по пути домой упал с лошади в выгребную яму. Изъятое судно позже затонуло, а конь чиновника провалился под лед. Сомневаться не приходилось: это месть ведьмы.

Против Элин нашлось много свидетелей. Так, жена здешнего мельника застала мужа в объятиях искусительницы Элин, после чего запретила супругу молоть для нее муку. Вскоре женщина заболела – вывод, разумеется, был очевиден: недуг наслала обиженная Элин. Но Элин отрицала причастность к болезни. Тогда жена мельника обратилась за советом к супругу Элин Иверу. Тот объяснил состояние женщины ее же собственной злобой, сказав: «Когда ты рассердилась, в тебе изменилась кровь. В Фесском приходе есть человек, известный как Якоб Звонарь. Езжай к нему – и поправишься».

Иногда черт оставлял хлебную лопату, на которой ведьма могла прилететь к нему на Лысую гору

Так она и поступила. Звонарь дал ей три бумажки с магическими надписями. Эти бумажки она должна была вшить в сорочку: одну между лопатками, две – в подмышках. С ними нужно было проходить три дня, после чего бросить в огонь. Процедуру следовало проделать трижды с перерывом в один месяц. После этого жена мельника почувствовала улучшение. Связаться со звонарем, судя по всему, не пытались, придерживаясь версии, что он лишь излечил женщину от порчи, которую наслала Элин.

Еще одно обвинение касалось любовной магии. Элин помогла благородной даме Анне Фиркс разорвать помолвку с датским женихом. Анна совсем не хотела выходить за него замуж и обратилась к Элин, чтобы та отвадила ненавистного ухажера. Она якобы просила Элин умертвить жениха, но та заявила, что с этим ничего не выйдет, поскольку он «родился в воскресенье и потому был под Божьей защитой».

Элин посоветовала Анне вшить в наволочку померанец. Предполагалось, что здесь сработает принцип схожести: кисловатый плод должен был вызвать отвращение жениха к невесте. Чтобы узнать, подействовали ли чары, Элин отправилась к знакомой знахарке. Вместе они посмотрели на начищенную поверхность чайника и увидели, как юноша подошел к даме сердца, но тут же отвернулся и более не испытывал к ней чувств.

Обвинений становилось все больше, а Элин продолжала все отрицать. В испытании водой она «плыла по глади, словно птица», поэтому суд перешел к следующей части: пыткам. Связав ей за спиной руки, ее подвесили, убеждая во всем признаться. Она лишь с усмешкой попросила палача опустить ее вниз, «ибо очень хотела поцеловать его».

Через девять месяцев допрос возобновили. На сей раз Элин призналась, что действительно сбросила с седла чиновника, конфисковавшего лодку ее супруга, а также вместе с Сатаной ездила к мысу и оставила там «несколько мотков лошадиных волос». Их она получила от дьявола, во имя которого приказала сельди покинуть прибрежные воды Швеции.

Колдовать ее научила некая Ингри, жена стекольщика из Марстранда (Marstrand). Произошло это в тот день, когда Анна Фиркс попросила Элин избавить ее от жениха. Тогда-то Элин и отправилась к Ингри. Та дала ей померанец, который требовалось разделить на три части и есть «во имя дьявола» три четверговых вечера подряд. После этого к ней явился дьявол и вписал ее имя в свою книгу кровью из левого мизинца. Сначала он предстал в образе черного пса с красными глазами, но затем обернулся маленьким серым человечком и дал