Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон

В халландских процессах обращали особое внимание на так называемые «Божьи знаки». Если, например, у приговоренного к повешению рвалась веревка, его отпускали: ведь это Господь заступился за своего раба и подал знак, что решение суда неверно.

Еще один пример – дело Ханса Свендсена из Алеслёва (Aleslöv), которого обвинили в утоплении сына. Когда тело вынесли из избы и положили на луг, Ханс снял шляпу, поднял руки к небу и произнес: «Если я виновен в его смерти, пусть Господь подаст знак». Он положил руку на грудь сына, и тут из ноздрей утопленника потекла кровь. Для суда это было очевидное доказательство: сын через Бога указал на своего убийцу.

Финны и саамы

В «Истории северных народов» Олаус Магнус писал:

«Рисунок вверху говорит о могуществе тех магов, что своими заклинаниями могут подчинять себе природу, делая ее то более мягкой, то более суровой. Это особенно присуще областям Крайнего Севера – Финляндии и Лаппонии, чьи обитатели еще со времен дремучего язычества унаследовали умения и приемы волшбы, словно сам персидский Зороастр обучал их этому проклятому Богом искусству. […] Помимо прочих колдовских ухищрений, финны чаще всего продают торговцам попутные ветры, и делают это тогда, когда корабли не могут преодолеть противный ветер и отойти от берега. Покупатель платит и получает кожаный ремешок с тремя волшебными узлами. Развязав первый узел, мореход освобождает легкий попутный ветер, по развязывании второго узла ветер становится намного сильнее, а распустив третий узел, владелец ремня вызывает дикую бурю, когда с носа невозможно разглядеть подводные скалы и избежать столкновения с ними, на середине судна нельзя опустить паруса, а кормчий в конце судна не в силах справиться с кормилом. И печален удел тех, кто с презрением отказывается от покупки, не веря, что в этих узлах скрыта такая сила.

[…]

Среди обитателей северной Ботнии в любом месте можно встретить умелых ведунов и чародеев, особенно искусных в отводе глаз и умении изменять собственное обличье, чтобы скрыться под ложной личиной; они могут также изменять и облик других людей. Этим умением обладают не только способные носить оружие мужчины, но и женщины и даже девицы нежного возраста. Они изменяют обличье по своевольному желанию и под призрачным ликом скрывают свое истинное зловредное лицо, придавая ему прельстительную бледность и красоту. Известно, что своими колдовскими песнями и заклинаниями они могут являть совершенно близко находящиеся вдалеке предметы, даже очень прочно закрепленные на месте. Они доказывают это, прибегая к своим приемам и ухищрениям. Если кто-либо желает узнать о положении далеко находящегося друга или врага – пусть даже на расстоянии 500 или 1000 миль – он обращается за помощью к лаппонскому или финскому ведуну, преподносит ему в подарок льняную одежду или боевой лук и просит узнать, что делает в этот момент его друг или враг. После этого провидец входит в потаенное помещение вместе с женой и одним спутником. Там он начинает особого рода молотом ударять по медной лягушке или змее, находящейся на наковальне, переворачивая ее с боку на бок и выкрикивая заклинания. Так он доводит себя до экстаза, падает наземь и некоторое время лежит, словно мертвый. Между тем его спутник внимательнейше следит, чтобы ни одно живое существо вроде блохи, комара или мухи не коснулось упавшего колдуна. Душа его, взбодренная волшебными заклинаниями и направляемая злым духом, в это время похищает у живущего вдалеке человека кольцо или нож в знак того, что ведун побывал там и выполнил свою задачу. Воспрянув от экстатического сна, он поясняет просителю, что означает это знамение, и описывает все связанные с ним обстоятельства.

Могут чародеи наслать на человека тяжелую болезнь. Для того они отливают из свинца небольшую, размером в палец, волшебную стрелу и выстреливают ею в человека, которого хотят наказать или поразить своею местью. Стрела настигает жертву, как бы далеко она ни находилась. На ноге или на руке у несчастного появляются мерзкие язвы, и через три дня он умирает в жестоких мучениях. Волшбой и знахарством занимаются и жители Гельсингланда. Один из гельсингландских вождей по имени Вирольф мог на кого угодно наслать такую слепоту, что пострадавший не мог различать даже большие строения и найти к ним дорогу. Под взглядом знаменитого фехтовальщика Висина затуплялось любое оружие. Однако погиб он от меча шведского великана Старкада. Вероятно, тот всегда укрывал свой меч в ножнах из тонкой кожи, что было единственным средством уберечь оружие от затупления волшбой. Но от сильно брошенного камня не может защитить ни ворожба, ни заклинания»[39].

Капитаны судов порой покупали у колдунов волшебные нити с тремя узелками для пробуждения ветра

В том, что финны умеют колдовать, не сомневались не только в Скандинавии, но и во всей Европе. В своих дневниках юрист из Швабии Иоганн фон Пфлуммер поведал историю, услышанную от католического священника. Дело было в 1633–1643 годах. Священник попал в плен к шведам, которые напали на врагов в тумане. Несколько солдат, пленивших пастора, дружно принялись рассказывать о финских братьях по оружию. Оказалось, победу в той битве шведы одержали благодаря одному из них: финский колдун произнес несколько непонятных слов, вытянул руки и затряс ладонями. Все вокруг покрыла субстанция, подобная золе, и шведское войско стало невидимым для врага. Для фон Пфлуммера вывод был очевиден: своими успехами на поле боя шведы явно обязаны дьявольскому колдовству, мастерами которого были солдаты из Финляндии.

Финн из этой истории вполне мог предстать перед шведским судом, однако в данном случае речь шла скорее о предании, нежели реальном событии. За что же жители крайнего севера и переселенцы из финских провинций подвергались гонениям?

В Линчёпинге (Linköping) в 1639 году финна Эрика обвинили в том, что он осквернил имя Господа и практиковал «языческие традиции». Он выстругал деревянного человечка и три четверговых вечера подряд носил его на перекресток. В первый раз он порезал себе мизинец и капнул кровью на голову и уши сделанному идолу, окрестив его «томтеном»[40]. На третий четверг томтен ожил и с тех пор должен был во всем помогать Эрику. Чем кончилось дело – неизвестно. Как помним, в XVII веке идолопоклонничество и приверженность языческим богам все еще пронизывали шведское общество.

С неменьшим подозрением относились и к саамам – малому народу Северной Европы, промышлявшему оленеводством, рыболовством и охотой. Саамы не ходили