Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство - Юлия Викторовна Антонова-Андерссон

Но за казнь выступали почти единогласно: это должно было стать предупреждением остальным. Дилемму в итоге разрешили: сослались на то, что Лисбет сбежала из тюрьмы, отказалась от своего признания и снова принялась за старое, тем самым нарушив прежнюю договоренность с судом. Лисбет и служанок Мюры казнили 20 декабря 1676 года.

После смерти дочери мать Лисбет получила разрешение забрать тело и ходатайствовала о захоронении его на кладбище как человека, умершего обычной, а не преступной смертью. Священник передал ее просьбу суду, но мать не желала ждать и обратилась напрямую к каплану. Тот провел необходимый ритуал и объявил Лисбет «невинно погибшей». Узнав об этом, суд разозлился и потребовал отменить отпущение грехов. После многочисленных споров каплан принес суду извинения.

В Мальмё заседания судов проходили на главной площади, где устанавливали четыре бревна для судей

Среди других «важных свидетелей» были:

– Четырнадцатилетний Микаэль Якобссон. Он проживал в том же доме, где остановился Юхан Юханссон Грис, и стал первым, кто услышал его истории о Лысой горе. Лисбет Карлсдоттер утверждала, что именно от него узнала о ведьмах. Он этого и не отрицал. Более того, он нередко разыгрывал небольшие представления, изображая, как его мучат ведьмы, и получал за это подаяния. Его чистосердечное признание помогло ему избежать смертной казни: его отпустили, даже не назначив никакого наказания. Суд хотел продемонстрировать, что честность и сотрудничество со следствием могут принести весьма неплохие плоды.

– Одиннадцатилетняя Черстин Якобсдоттер прославилась благодаря умению имитировать приступы, будто на нее «нападали ведьмы». Увидевшие ее судороги давали ей деньги – видимо, из жалости. Изображать припадки ее научила мать. Признавшись во вранье, она продемонстрировала свои «выдающиеся способности», после чего судьи стали относиться к детским показаниям с большей подозрительностью. За лжесвидетельство она подверглась порке; затем ее поместили в исправительное учреждение, где она скончалась зимой 1676 года.

– Двадцатидвухлетнюю Марию Нильсдоттер ведьмы похищали чаще других, что проявлялось в приступах, которые у нее случались в церкви, сторожке, на улицах и площадях и были вызваны «нападением колдуний». Имитирование эпилептических припадков помогало ей и раньше: сочувствующие давали девушке деньги. Когда среди ведьм она назвала двух графинь, суд вынес решение поместить ее в лечебницу. Одиннадцатого сентября Мария рассказала, как в сторожках дети договаривались о том, что будут говорить и как будут вести себя при виде ведьм. Она призналась: врать ее никто не заставлял, потому и приговор ей вынесли строже: смертная казнь.

Среди остальных детей наугад выбрали нескольких, кого предстояло прилюдно высечь. Самое суровое телесное наказание назначили 15-летней Аннике, обвинившей сестер Сиппель, которые приходились ей матерью и тетей. В течение четырех дней подряд она должна была получить по 12 ударов плетью на четырех городских площадях, затем ее ждали постыдные ритуалы в церкви и год в исправительном учреждении. До пенитенциарного заведения она не дожила, скончавшись от бичевания.

Несколько семей спешно покинули Стокгольм.

Столичные процессы унесли жизни 14 человек: восьмерых казнили за колдовство, одна женщина совершила самоубийство, четырех детей лишили жизни за лжесвидетельство и одна девочка скончалась, не выдержав ударов плетьми.

С 1677 года направление работы комиссий по колдовским делам изменилось: теперь они были заняты тем, чтобы предотвратить новые вспышки истерии. Молитвы против ведьм заменили благодарственными мессами: «Спасибо Господу, что избавил страну от нечисти». Большая шумиха завершилась.

Процессы в бывших датских провинциях

В середине XVII века нынешние южные провинции Швеции входили в состав Дании. Халланд перешел к Швеции в 1645 году, Бохуслен и Сконе – в 1658 году. Первое время регионам разрешали сохранять старые законы и привилегии, если только они полностью не противоречили законодательству Швеции. В Дании допускалось применение пыток для получения признания; шведские же судьи и теологи долго не могли определиться со статусом насильственных действий, поэтому на происходившее в южных краях закрывали глаза.

Процессы в третьем по величине городе Швеции Мальмё (Malmö) по большей части относятся к датской истории, поскольку проходили значительно раньше шведской Большой шумихи: в 1577–1583 годах. Основные обвинения касались причинения вреда и частично белой магии[37], причем под удар попали в основном знахари и повитухи. О пакте с дьяволом пока речи не шло.

Заседания судов проходили прямо на главной городской площади. Здесь устанавливали четыре бревна, на которых сидели судьи. В центр выводили обвиняемого в колдовстве. В двух шагах стояла ратуша с тюрьмой и пыточной. Пытки были обычным делом, но с 1547 года пытать разрешалось только приговоренных к смерти. В исполнение приговоры приводили не в центре города, а у расположенной за крепостной стеной виселичной горы. Туда из подвала ратуши приговоренного доставляли на телеге в обществе одного или двух священников, палача и его помощника.

Процессы в Мальмё были одними из крупнейших в Дании, а методы казни – крайне жестокими. В период с 1543 до 1663 год здесь прошло 63 процесса. Из 86 обвиняемых 38 сожгли заживо. Обычно перед сожжением на поясе осужденного закрепляли мешочек с порохом.

За редким исключением, протоколов «датского времени» в Швеции практически не сохранилось. Однако некоторые сведения о процессах начала XVII века можно найти в счетах, поскольку содержание в тюрьме и казнь – крупная статья расходов для государства.

Так, в 1619 году в колдовстве обвинили некую Кирстен. В тюрьме она провела 14 дней; ее содержание там обошлось в один серебряный далер. При сожжении живьем жертву привязывали к лестнице и наклоняли к огню. Такую лестницу, как правило, сколачивал палач, и в случае с Кирстен за столярные работы он получил одну марку. За сам костер заплечных дел мастеру выплатили 15 марок. Крестьянину, поднявшему женщину на вершину виселичной горы, также полагалось немного денег.

Расходы следовало как-то возместить. Частично их покрывали суммой, собранной от продажи одежды сожженной ведьмы. В случае Кирстен выручка выглядела так:

– рубаха – 1 марка 8 шиллингов;

– кусок грубого домотканого сукна и старая рубаха – 1 марка;

– старый коричневый киртл – 1 далер;

– старый капюшон – 7 марок 4 шиллинга;

– старый красный киртл – 5 марок 8 шиллингов;

– пояс – 4 шиллинга;

– фартук – 15 шиллингов;

– два старых фартука – 15 шиллингов;

– две старые простыни – 1 марка;

– еще одна старая простыня – 6 шиллингов.

Кто покупал вещи признанной ведьмы – неизвестно, но материал в то время стоил дорого, и выбрасывать ткань считалось непозволительной роскошью.

Ведовские процессы в Бохуслене (1669–1672)

XVII век оказался не самым лучшим в истории Бохуслена. После длительных войн