Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

Наращивание объемов экспорта

Ефремовская часть трансукраинского трубопровода была наконец закончена как раз перед началом зимы 1969/70 г., т. е. с задержкой в один год. Эта линия увеличила подачу природного газа в Киев на 11 млн кубометров в день (что соответствовало 4 млрд кубометров в год). Линия от Киева до Западной Украины могла быть введена в эксплуатацию летом 1970 г. Эта часть трубопровода проектировалась таким образом, чтобы иметь пропускную способность 6,4 млрд кубометров в год. Добиться этой цели успешно удалось в конце 1970 г. Приблизительно половина газа, который транспортировался по этой линии, потреблялся самой Украиной. Вторая половина транзитом шла в Белоруссию и Прибалтику[29].

Однако, несмотря на мощное вливание восточноукраинского газа, структурные проблемы поставок в самые западные регионы СССР продолжали ухудшаться по двум причинам: во-первых, местная добыча газа на галицийских месторождениях, достигнув максимума в 1969 г., начала резко сокращаться и, во-вторых, были повышены экспортные обязательства перед Чехословакией и Австрией. Недавно введенный в эксплуатацию трансукраинский газопровод оказался недостаточно мощным для того, чтобы компенсировать объемы газа, уходящего на экспорт. В результате заметно усилилась конкуренция за остающийся газ из Галиции. От начавшейся борьбы за газ больше всего пострадали Белоруссия и прибалтийские республики. Объемы поставок природного газа в эти регионы после начала эксплуатации газопровода Дашава – Минск в 1960 г. постоянно увеличивались. А теперь процесс наращивания объемов сменился тенденцией к сокращению. Первоначально Мингазпром планировал в 1971 г. поставить в Белоруссию и Прибалтику 7,1 млрд кубометров природного газа, но уже в апреле 1971 г. заместитель министра газовой промышленности В. Динков заявил, что поставки могут составить не более 6,2 млрд кубометров, а в 1972 г. министерство сможет выделить для этих регионов всего лишь 4,6 млрд кубометров газа[30].

Что же касается поставок в Австрию, то в 1971 г. объем экспорта должен был достичь оговоренного уровня плато в 1,5 млрд кубометров. В течение зимы 1971/72 г. ÖMV с удовлетворением отмечала, что Советский Союз впервые смог поставить газ практически в тех объемах, которые были зафиксированы в контракте. Однако потребителям газа из западных регионов СССР пришлось заплатить за это дорогой ценой. Зима была необычно холодной, температура падала до минус 30°. Возникли серьезные проблемы с подачей газа во многие украинские города. На нескольких важнейших линиях катастрофически падало давление. Пришлось закрыть школы и другие муниципальные организации в северо-западных украинских городах Луцке и Ровно, конкурировавших с Чехословакией и Австрией за доступ к дефицитному газу из Галиции. Кризис усугублялся еще и в связи с тем, что многие промышленные предприятия несанкционированно увеличивали потребление газа, объясняя это необходимостью использовать природный газ ввиду недостаточного количества резервных видов топлива (угля и нефти). Совет министров Украины назвал ситуацию чрезвычайной и обвинил Мингазпром в том, что не было создано достаточных запасов газа. Кризиса можно было бы избежать, уменьшив объемы поставок в Австрию, но Москва в очередной раз выбрала приоритетом экспорт и заставила своих граждан мерзнуть[31].

Летом 1972 г. был разработан план действий в чрезвычайной ситуации. В этом плане предусматривались меры, которые следовало принять в случае, если дефицит газа сохранится и в течение следующей зимы. Был составлен подробный список, в который вошли 142 промышленных предприятия и электростанции Украины. Для каждого из них была определена верхняя граница объемов потребления газа, а также было указано, в каком случае они должны переходить на резервное топливо. Некоторым предприятиям предписывалось полностью перейти на резервное топливо, в то время как от других требовался лишь частичный переход. Неудивительно, что этот список вызвал бурю возмущения со стороны многих промышленных потребителей газа, которые утверждали, что если у них не будет возможности использовать природный газ, то это поставит под угрозу весь производственный цикл. Однако, понимая, что экспортные обязательства нужно было выполнять любой ценой, центральное руководство даже не рассматривало вопрос об увеличении внутренних поставок газа[32].

Нежелание принять этот план привело к еще одному кризису, который разразился зимой 1972/73 г. Как и прежде, между регионами – потребителями газа развернулась ожесточенная борьба за газ из Галиции, но вновь на первое место были поставлены задачи по выполнению экспортных обязательств. Жесткая конкуренция между Северо-Восточной Украиной и Белоруссией возникла еще в начале зимы, когда Белоруссия постаралась не допустить, чтобы Украина получила газ по трубопроводу Дашава – Минск. Для Украины очень сложным периодом являлась осень, поскольку в это время проходил сбор урожая сахарной свеклы, для чего требовалось большое количество топлива. Заместитель министра газовой промышленности Динков, понимая, что ситуация с газоснабжением Украины останется такой же напряженной, призвал Министерство пищевой промышленности обеспечить свои предприятия достаточным количеством резервного топлива. Министерство химической промышленности также жаловалось на ухудшение газоснабжения[33].

Кризис, о котором не было известно

Прошло три года с начала первых поставок в сентябре 1968 г. до нормализации оговоренных объемов в 1971 г., прежде чем Советский Союз смог полностью выполнить свои контрактные обязательства перед Австрией. И даже после этого за успешным выполнением задач по годовым и квартальным поставкам газа продолжали скрываться проблемы, связанные с незапланированными сбоями и неожиданными перерывами в поставках, которые затем компенсировались за счет увеличения объемов следующих поставок. ÖMV, общаясь с советской стороной, не стеснялась выражать свое недовольство в связи с часто возникающими проблемами при поставках, однако в отношениях с СССР компания проявляла завидное терпение. Благодаря собственным газовым месторождениям и газохранилищу в Матцене в качестве буфера ÖMV в любое время могла полностью удовлетворить национальный спрос на газ.

В целом складывалось впечатление, что начавшаяся торговля между СССР и Австрий оказалась весьма успешной. Возникавшие проблемы списывались на «детские болезни» – считалось, что такого рода проблемы могут возникать в любой транснациональной энергетической системе. Австрия и другие западноевропейские страны, которые с большим энтузиазмом следили за историческим стартом поставок природного газа через железный занавес, не имели информации о том, что торговля газом между Востоком и Западом спровоцировала начало кризиса газоснабжения на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Западноевропейские эксперты не увязывали причину «нерегулярности» импортных поставок с Востока с кризисной обстановкой в СССР. Однако ситуация на Украине и в некоторых других регионах СССР была на самом деле весьма сложной и напряженной. Вряд ли другие западноевропейские компании рискнули бы последовать примеру Австрии, если бы они знали о том, что происходит «на другой стороне». Но поскольку эта информация не была им доступна, австрийская сделка, которая расценивалась как