Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

притока реки Зунтары, на подручных плавсредствах доставить раненого до ближайшего населенного пункта. Используя любые каналы связи, связаться с командованием дивизии, – четко доложил Резо.

– Все верно, – подтвердил Никитин и, чуть подумав, спросил. – Может, появились какие-то вопросы?

– Только один, товарищ капитан, – отозвался Дудкин. – А не лучше ли здесь остаться? Нас ведь все равно скоро начнут искать, раз мы на связь не выходим. И будут облетывать район нашего последнего выхода в эфир. А это не очень большой радиус. Приготовим дрова и как только услышим вертолет, тут же запалим сигнальный костер…

– Резонно, – согласился капитан. – Я думал об этом, но здесь есть одно очень серьезное «но»… Испортится погода и этой затее – конец. Придется сидеть неделю, а то и больше с раненым человеком на руках. А это, знаете… – Никитин многозначительно не договорил.

– Да, вы правы, товарищ капитан, – чуть подумав, согласился Дудкин, а Резо лишь молча кивнул.

Никитин склонился над Павловым, лежавшим на носилках, сделанных из тонких березовых жердей и оставшихся плащ-палаток.

– До свидания, Михаил, – капитан осторожно пожал раненому руку. – Ребята доставят тебя в какой-нибудь поселок, я уверен, все будет хорошо.

– До свидания, товарищ капитан, – едва слышно произнес солдат. – Удачи вам в погоне… А, может, мне самому попробовать идти, тяжело им будет…

– Слушай, Миша-джан, давай лежи, пожалуйста, дорогой, да! – горячо жестикулируя, заговорил Резо. – Ребра сломаны, да! Голова разбита, да! Рука повреждена, да! А ты идти хочешь! Стропой к носилкам привязывать буду, да!

– Лежи, лежи, нельзя тебе шевелиться. Ребята донесут. Торопиться вам неуда, потихоньку дошагаете, тут всего-то километров двадцать до притока Зунтары, – Никитин повернулся к разведчикам, стоявшим рядом. – Прощайтесь, гвардейцы, время не ждет…

***

Впереди маленького отряда теперь все время шел рядовой Жаргалов. Следовавший за ним Игорь поражался, как легко тот находит следы на траве, на мху, на песке. Позади них, на расстоянии в сотню шагов шли парой капитан Никитин и старшина Гусаров. Такая осторожность была продуманной, всем было ясно, что встреча с диверсантами, пытавшимися прошедшей ночью уничтожить разведгруппу, не может сулить ничего хорошего.

Держась за размеренно бегущим Гусаровым, капитан размышлял на ходу, еще и еще раз проверяя, и оценивая свое решение. Он убедился, что по стечению непредвиденных обстоятельств разведгруппа «Гамма» столкнулась с опытными и беспощадными врагами. Взвесив все еще раз, капитан мысленно одобрил свои действия: по-другому он не имел права поступить. Да, основная задача его маленького подразделения – это подрыв скалы на Зунтаре, и она уже успешно выполнена. Река теперь течет другим руслом и по ней можно возобновлять лесосплав. Вторая задача – это блокирование или «уничтожение» стратегически важного моста на реке Каман в том случае, если по нему попытается пройти боевая техника условного противника. Но эта задача – учебно-тренировочная, это некая военная игра, и никто, пожалуй, не осудит его, капитана Никитина, за то, что он не повел своих людей к этому объекту, а организовал погоню за диверсантами. Никитин был глубоко убежден в том, что, если бы уцелела радиостанция и он имел бы возможность доложить командованию о произошедшем, то однозначно получил бы приказ поступит именно так и никак иначе. А еще он знал, что время пока терпит и в случае успешного окончания преследования можно вполне успеть к мосту. А пока его главной задачей было – догнать врагов. Догнать и обезвредить любой ценой.

– … Хы-хы-хы… Хы-хы-хы… – шумно выдыхал бегущий впереди старшина Гусаров. Уже полностью рассвело, над горизонтом поднимался малиновый диск солнца.

«Как там сейчас Абшилава и Дудкин с раненым? – с тревогой думал капитан. – Дойдут ли? Все-таки двадцать километров по горам с носилками… Может, надо было оставить с ними еще одного человека, старшину Гусарова, например… – но он тут же отбросил эту мысль. – Еще неизвестно, как все обернется? Ведь не исключено, что те двое идут на встречу с кем-то… Недаром же они так резко изменили свое направление и следы теперь ведут строго на юг. Вполне допустимо, что диверсанты разделятся и попытаются уходить поодиночке? Исключать здесь нельзя ничего! Так что все сделано правильно и теперь лишь остается в точности следовать принятому решению…»

Никитин едва не налетел на внезапно остановившегося старшину.

– Жаргалов остановился, сигнал подал!

– К бою! – капитан снял затвор автомата с предохранителя. То же самое проделал и Гусаров. Пригнувшись, разведчики бросились вперед, не теряя из виду замершего у лиственницы Жаргалова.

– Сюда, товарищ капитан! – громким шепотом позвал Игорь, на миг привстав из-за раскидистого куста багульника. Никитин и Гусаров приблизились. На земле, в луже алой крови лежала огромная черно-серая собака. Ее выпученный зеленый глаз остекленело уставился в небо, вокруг роились сотни мух.

Не спуская пальца со спускового крючка автомата, Никитин осторожно подошел к трупу собаки. Из разорванной пасти пса свисал окровавленный посиневший язык. Нижняя челюсть со страшными оскаленными клыками была почти оторвана, вся голова опутана тонкой блестящей проволокой. Пятясь, Никитин вернулся к разведчикам, укрывшимся за толстыми стволами деревьев.

– Что тут произошло, товарищ капитан? – спросил Игорь, его глаза светились тревожным возбуждением.

– Собака убита струной-удавкой, – пояснил Никитин. – Такую струну носят на запястье в специальном металлическом браслете. Стоит вырвать ее за колечко и натянуть перед собой между рук, как собака, которая летит в прыжке на человека, сама себе раздирает пасть… Штука старая, но до сих пор модная во всех разведках мира.

– Товарищ капитан! – подбежал исчезнувший на полминуты Жаргалов. – Отсюда они на увал повернули, поперек хребта… Тот, кто вторым следом идет, падает часто, отстает… Видно левую руку повредил, когда за деревья хватается, то кровяни'т их.

– Березкин, Гусаров, останьтесь здесь, прикроете тыл! – приказал Никитин и последовал за Жаргаловым. Они прошли метров на сто вперед.

– А это не имитация крови? – капитан внимательно осмотрел тонкую березу, ее ствол и листьях были испачканы чем-то красным на высоте примерно в полтора метра.

– Нет, вроде… – Жаргалов прикоснулся пальцами к тому месту, где крови было больше всего. – Липнет, да и по цвету – кровь.

– Как думаешь, Бато, кто идет кровяным следом: молодой или старик?

– Старик… Вот следы от его ичигов… – Жаргалов озабоченно вглядывался в только одному ему понятные отметины на почве, переползал на коленях от одного следа к другому. – Да, все точно, первый – это молодой, шагает сильно, ровно, не то что второй – ноги широко ставит, чтобы быть устойчивее.

Вернувшись назад, капитан с угрюмым лицом опустился на землю, все выжидательно смотрели на него.

– Посмотрите, что я в траве нашел… – Гусаров передал Никитину длинную латунную гильзу.