Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

– Вот теперь все точки над «i» расставлены: это гильза от патрона «Лонг Райфл» двадцать второго калибра. Применяется для стрельбы из американского бесшумного пистолета «Хай стандарт НДМ».

– Это что же получается: его владелец – шпион из США? – изумился Игорь.

– Вполне возможно… – кивнул капитан, убирая гильзу в карман, и, поразмышляв, рассуждающе продолжил. – Значит, перестрелка между ними произошла, отсюда и кровь.

– Странно… – еще более недоуменно сказал Игорь. – Что они не поделили, палить один в другого взялись?

– Не исключено, что погоню обнаружили и придумали какую-то хитрость, чтобы избавиться от нас… – Никитин устало отер лицо скомканным беретом. – Или еще вариант: молодой хотел спасти свою шкуру, прикрываясь стариком, а тот натравил на него собаку… Тогда непонятно, почему после сшибки снова одним следом идут?

– А они не одним следом идут, товарищ капитан, просто одно направление держат, – объяснил Жаргалов. – Задний едва тащится, видно сильно его зацепило, а значит…

– А значит, скоро не сможет идти, остановится… – не дал ему закончить Никитин, рывком поднимаясь с земли. – А раз остановится, то наверняка постарается дать нам бой. Подъем, ребята! Дальше двигаемся так: я и Гусаров – впереди, лейтенант и Жаргалов – сзади, на дистанции шестьдесят-семьдесят шагов. Бато, ты будешь замыкающим, почаще контролируй заднюю полусферу, как бы второй нам в тыл не зашел – вдруг в этом и кроется их задумка…

– Есть, товарищ капитан! – сказал Жаргалов и добавил. – А может, я с вами пойду, чтобы след не потерять?

– Пока видна кровь, мы его и сами не потеряем, а если что, я тебя позову… – возразил Никитин. Иначе он не мог ответить: отчетливо понимал, что огневой контакт неминуем и раз так, то первый выстрел врага, первую его пулю, должен встретит он, более опытный и подготовленный, старший по званию и по возрасту. Это решение было продиктовано его разумом, его совестью, его правом командира. И трое его товарищей поняли то, что он не озвучил.

– Если что-то произойдет сзади, огонь на поражение открывать без команды. Понадобитесь мне – кедровкой затрещу, ясно?

– Так точно!

– Пошли! – Никитин двинулся в гору. Заслонив своей громадной фигурой капитана, след в след за ним зашагал старшина Гусаров.

Выждав с минуту, не оборачиваясь на Жаргалова, тронулся вперед и лейтенант Березкин.

Глава 15

Цепляясь руками за кусты и ветки, едва волоча подгибающиеся ноги, Тихон Зверев доковылял до стоявшего на склоне сопки Чекерза, рухнул без сил. Волк, повизгивая, роняя с вываленного набок языка густые нити слюны, натянув ременный повод, привязанный к поясному ремню старика, продолжал увлекать хозяина вверх.

– Да ляг ты, твари'на! – бешено выдохнул Зверев, рванув на себя повод. Пес злобно оскалился, зарычал, но тем не менее покорно лег, тяжело поводя боками. Зверев повалился навзничь, уставил вверх кудлатую, давно не чесанную бороду.

– Ты будешь идти, старик, или это финал? – Чекерз толкнул его тупым носком сапога в бок.

– Н-не… не могу… больше…н-н-оги не и-и-дут… смолоду так н-не бегал… – судорожно пролязгал тот зубами.

– Да, в молодости у тебя было значительно больше прыти, это известный исторический факт… – согласился Чекерз и добавил. – А сейчас во-о-он туда посмотри, старая жаба! – показал Ральф рукой на широкую кочковатую марь. – Видишь?!

– Чево там еще?

– А того! Те, на которых ты ночью так старательно спускал камни, идут нашим следом!

– Господи Боже ты мой, да как же это? – Зверев ошарашенно поднялся. – Неужто живые?

– Желаешь убедиться? – Чекерз протянул ему бинокль. Тихон трясущимися руками навел его туда, куда показывал разведчик. Долго всматривался, от напряжения по щеке сползла слеза.

– В-верно… ч-четверо… и-идут… – обреченно выдавил он. – Скоро здеся будут, выследили по росе, – ноги Тихона подкосились, он медленно осел, обхватил лысую голову грязными заскороузлыми ладонями. Потом вопросительно поднял посеревшее лицо на своего спутника. – Что будем делать?

– Не думаю, «Крест», чтобы встреча с ними сулила тебе что-либо хорошее… – значимо произнес Ральф. – Насколько мне известно, в СССР амнистия за давностью лет на государственных и военных преступников не распространяется…

– Да, да. да! – затравленно блестя глазами, лихорадочно забормотал Зверев. – Надо идти… Надо идти…

– Ты абсолютно прав, старик, надо идти, но только мне одному… В пешем походе ты исчерпал себя полностью, поэтому наш совместный вояж, увы, закончился. Останешься здесь и встретишь преследователей так, как положено старому террористу, опыт в этом у тебя немалый, твою биографию я изучил весьма неплохо…

– Это почему же я тут должен остаться? – возмущенно вскинулся Тихон.

– А потому, что я так решил! – твердо отчеканил Ральф. – Наша фирма тебе весьма неплохо платит, чтобы ты не обсуждал приказы, а неукоснительно их выполнял. Я доходчиво объясняю, гражданин Зверев? Кстати, кроме финансовой стороны вопроса есть еще идейная: не далее, как пару недель назад, ты мне излагал свою военно-политическую теорию, утверждая, что готов рвать коммунистов зубами и руками… Так в чем же дело, дружище, ситуация более чем подходящая, – действуй! – Чекерз замолчал, с мимолетной радостью подумал. – «Вот где ты мне пригодился, старый ублюдок! Пристрелишь хотя бы одного, а с остальными я постараюсь разобраться сам».

Не сводя переполненного ненавистью взгляда с лица Чекерза, Зверев процедил:

– А ежели не останусь, а уйду? Запрячусь там, где меня и сам черт не сыщет, не то что те лягавые… – Тихон кое-как встал, и будто бы поправляя поясной ремень, незаметно отвязал от него собачий повод.

– Никуда ты не денешься, Зверев. Подберешь удобное место для засады и кинжальным огнем перестреляешь всех четверых… Не сумеешь – сам будешь трупом. Выхода нет, сдашься – эшафотная петля-удавка Линча тебе обеспечена. Удрать отсюда тоже не сможешь, – я не позволю…

– А ты что, меня к дереву привяжешь? С чего уверен, что я останусь?

– К дереву я тебя привязывать не стану, но тем не менее ты останешься здесь, «Крест»… – обещающе произнес Ральф, торопливо, но не суетно наворачивая на длинный ствол своего автоматического пистолета дырчатую трубку – прибор бесшумной стрельбы. – Я своих решений не меняю, именно поэтому… – голос Ральфа неожиданно прервался громким выкриком Зверева:

– Фа-а-ас!

Не зря Тихон учил и натаскивал своего Волка, выкреста от огромного полудикого волкодава и немецкой овчарки. Недаром тренировал в стремительном прыжке сбивать с ног загнанного изюбря или косулю, сажать поднятого из берлоги медведя. Холил умного пса Зверев, кормил с рук, из того же котла, в котором готовил еду и себе. Знал, что нет ближе и надежнее у него друга, чем эта собака. Понимал, если