Военная знать ранней Византии - Евгений Павлович Глушанин

случаю пятилетнего юбилея правления императора (Ibid. а. 496). В целом, до полного замирения Исаврии, Анастасий в своей военной политике использовал традиционные методы, очевидно, как один из элементов пропаганды традиционно-римского характера своего правления. Ряд пространных конституций, адресованных магистрам войск, был нацелен не только на “косметический ремонт” армии, но и на завоевание ее симпатий. Анастасий как бы стремился воплотить в жизнь обращенные к нему в свое время аккламации “Правь как Маркиан!” Уже Лонгину было предписано навести порядок в снабжении войск анноной (CJ. XII. 37. 16). В 492 г. Иоанну Горбуну был предложен следующий порядок судебной подотчетности солдат тех подразделений презентальной армии, которые оказались на Востоке: по уголовным и гражданским делам они должны были подпадать под юрисдикцию не только презентального магистра, но и тех дуксов, на территории округов которых эти солдаты оказались; видимо, во избежание трений между магистрами, вмешательство оффикию восточного магистерия запрещалось (CJ. XII. 35. 18). Этот закон, очевидно, был издан уже после победы при Коттиэе и отражал понимание Анастасием затяжного характера войны с исаврами. В недатированном рескрипте на имя магистра Иллирика Иоанна император допускает передислокацию войск только в случае крайней необходимости, приказывая при этом обеспечивать переведенных солдат такой же нормой анноны и доводить до его сведения точные данные о месте расквартирования, названиях подразделений, количестве анноны (CJ. I. 29. 4). Недатированный закон, адресованный всем магистрам войск, подтверждает привилегию praescriptio fori только штатным канцеляристам их оффикиев (CJ. XII. 54. 5). На имя магистра войск Стефана была издана, также недатированная, конституция, в которой устанавливался единый для всех — любых оффикиев, схол, дигнитариев, частных лиц — порядок выплаты судебных издержек (CJ. VII. 51. 6).

На наш взгляд, все недатированные конституции, адресованные военным, были изданы в ходе исаврийского мятежа (492–498 гг.), когда Анастасий искал популярности в армии, и, во всяком случае, до хрисотелии югов, означавшей известный поворот в военной политике и в какой-то мере порывавшей с традиционными методами в армейском строительстве. Если верно это, то следует признать, что до Ариста на посту магистра Иллирика был Иоанн. Точное определение должности магистра войск Стефана невозможно; можно лишь предполагать один из балканских магистериев.

Сведения о каком-то влиянии высших военных на политику Анастасия до окончания исаврийской войны, об их фамильных связях, об их состояниях также отсутствуют. Последнее, что известно об Иоанне Скифе и Иоанне Горбуне — это дарованный им, соответственно в 498 и 499 гг., за победу над исаврами консулат (PLRE. II. 602. 618). До начала персидской войны 502–506 гг. военная верхушка Византии вновь полностью обновилась.

Обновление военной элиты империи, в которой на смену безродным служакам пришли представители знати и родственники императора, по времени совпадает с введением т. н. хрисотелии югов. Полемика о сущности хрисотелии, на наш взгляд, показала, что трактовки ее (либо адэрация военной анноны[338], либо адэрация рекрутской повинности[339]) вовсе не являются взаимоисключающими, но, наоборот, взаимодополняющими. Содержание термина στρατιωτική δαπάνη (= militares expensae) можно расширить и за счет praebitio equorum и collatio vestis militaris, традиционных повинностей податного населения на нужды армии, причем также неоднократно адэрировавшихся[340]. Более важен все же вопрос о причинах, видимо, широкомасштабного и в то же время гибкого применения адэрации воинских повинностей Анастасием. Подавляющая масса исследователей полагает, что хрисотелия югов была введена Анастасием для оздоровления государственных финансов, не конкретизируя, на какие цели пошла вырученная в результате адэрации звонкая монета[341]. Несколько категорично уточнил это лишь М. Я. Сюзюмов: “Нуждаясь в средствах для создания армии и не доверяя случайным рекрутам, Анастасий постановил вместо поставки рекрутов и провианта для войск требовать денежных взносов“[342]. Можно добавить, что эти деньги шли и на военное строительство, и на дипломатию (Ioann. Ant. fr. 215), но то, что первоначальным толчком послужила необходимость срочного восстановления количественного уровня вооруженных сил, несомненно. Значительные потери, понесенные балканскими походными группировками, заставили Анастасия уже в 497 г. приступить к реконструкции т. н. Длинных стен[343], что, однако, не снимало проблемы пополнения армии, коль скоро и презентальные силы (второе презентальное войско к этому времени так и не было восстановлено) которой были в известной мере потрепаны в ходе исаврийского мятежа. Конскрипционный же механизм восточных провинций, очевидно, просто был не в состоянии обеспечивать все региональные войска нужным количеством рекрутов. Например, у Комита Марцеллина под 502 г. читаем: “Ставшее привычным племя булгар часто разграблявшуюся Фракию, поскольку ни один римский воин не противостоит, вновь опустошило” (Marc. Com. a. 502; ср. Theoph. AM 5994). Ввиду неэффективности protostasia, в том числе и в отношении качества рекрутов (ср. Veget. De rei mil. I. 7), Анастасий прибег к prototypia. Адэрация же военной анноны, поставок лошадей и одежды, видимо, коснулась далеко не всех слоев налогоплательщиков. Учитывая то обстоятельство, что хрисотелия не повлекла за собой массового недовольства[344], а часто цитируемое место из Иоанна Лида (De mag. III. 61) о разорениях в результате принудительной адэрации все же относится к юстиниановой эпохе, можно предположить, что Анастасий предписал адэрировать лишь определенный объем военных налогов. А именно тот, который складывался из разницы натуральных поставок, предназначенных армии некоей полной численности, и тех, которые шли на содержание реально наличных войск. Видимо, в отрывке, “который Иоанн Малала, конечно же, в виде фрагмента перенял в свою Хронографию, т. к. он стоит в повествовании совершенно вне связи”[345], и сохранилась такая официальная мотивация планируемой Анастасием адэрации — не переплатить воинам натуральной анноной: “…чтобы не взимались натуральные продукты и не проедались воинами” (Malala. 394). Каков же был “военный” эффект хрисотелии? В. В. Прибыловский полагает, что “армия, во всяком случае, не много выиграла от этой реформы”[346]. Если понимать под этим прежнюю, основывавшуюся на конскрипционных методах пополнения, военную организацию, то она, действительно, скорее проиграла, количественно сократившись. В выигрыше оказалось все-таки, прежде всего, государство в целом, получив в сравнительно короткие сроки свежие войска, состоявшие из добровольцев-наемников. В самом деле, уже к началу персидской войны 502–506 гг., у Византии появилась вторая презентальная армия, впервые после поражения 468 г. Обращает на себя внимание совпадение по времени хрисотелии югов с завершением стадии позднеантичной “стабилизации” в ранней Византии. В конце V в. четко обозначился новый этап деградации мелких полисов и стагнации в крупных городах, роста заброшенных земель, пауперизации крестьянства и ремесленничества, наплыва в города неимущих[347]. В этих условиях prototypia Анастасия как один из элементов хрисотелии была реалистичной и продуманной мерой. С одной стороны, сокращалось разорительное для хозяйств посессоров изъятие колонов на военные нужды; с другой — государство вербовкой в армию,