Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Колет синий надевать будете?

— Нет, синий больно плотный, кольчуга мне в доме не нужна, а день будет нынче жаркий; серый подавай, шёлковый, панталоны чёрные, а чулки к колету тоже серые.

Слуга пошёл за водой и одеждой, а генерал встал и подошёл к окну… Солнце уже понималось над крышами. Да, день обещал быть жарким.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

А дожидались его следующие господа: бургомистр Ольбрехт, с ним его секретарь по имени Фильдбаум — то был немолодой человек с большими знаниями города и постным лицом, — с ним был капитан городского ополчения Генрих Вайзен и с ним молодой офицер. И ещё был один человек, он представился как помощник прокурора города Больцегер. Господа при его появлении встали, а Клара Кёршнер, сделав ему книксен, тут же, как и положено мудрой женщине, покинула залу, оставив мужчин. Барон же никому сесть не предложил, чтобы все поняли, что долгого разговора не будет, притом что он был подчёркнуто демократичен и пожал руку и бургомистру, и представителю воинского цеха Вайзену, при том ещё и улыбался.

— Господа, надеюсь, что у вас есть веская причина, чтобы задерживать мой завтрак.

— Дорогой барон, — вежливо улыбался его шутке Ольбрехт, — у нас к вам есть дело… И, к сожалению, неприятное.

— Неприятное? Ну раз так, то давайте не будем тянуть, я вас слушаю, господа.

— Господин генерал, господину Больцегеру поручено провести следствие по одному ночному происшествию… — бургомистр мнётся, ему явно не нравится его роль. — По происшествию… что произошло нынче ночью… и вот он… он должен задать вам некоторые вопросы… для выявления, так сказать… истины… никаких протоколов вестись не будет, это будет просто беседа, — всё это действо самому бургомистру было не очень интересно. Он в данный момент хотел бы от этих распрей между Маленами и Эшбахтами держаться подальше и сохранять при том хорошие отношения с генералом, да, видно, на сей раз не открутился, и его привлекли к миссии. Поэтому он был подчёркнуто тактичен. — Поступила, понимаете ли… жалоба, и город просит вас, уважаемый генерал, некоторых… ну, пояснений, что ли… с вашей стороны.

— Пояснений без протокола? Прекрасно, — отвечает ему генерал с видимой благосклонностью; он давно уже хотел видеть бургомистра среди своих друзей, и так как тот тоже искал сближения и даже уже интересовался возможностью аренды складов в Амбарах, он и говорит ему с пониманием: — Пусть уважаемый господин Больцегер задаёт любые вопросы… Ради истины и в интересах нашего любимого города я готов поступиться даже своим завтраком.

И тут бургомистр вздохнул с облегчением: генерал не стал возмущаться или выражать своё недовольство и вообще ведёт себя сдержанно и доброжелательно, и посему городской голова делает жест Больцегеру: ну, давайте, не тяните с этим, видите, он ещё добр, начинайте уже. И тот, кивнув бургомистру, а потом и генералу, заговорил:

— Нынче ночью на улице святой Терезы было совершено нападение на дом.

— Нападение на дом? — с деланным удивлением переспросил генерал. — Неужели?

— Да, — уверенно продолжал помощник прокурора. — По дому добропорядочных и уважаемых людей били огненным боем, по окнам и дверям, отчего привели тех людей в смятение. Женщины в доме кричали. А ещё тот дом собирались поджечь. И только прибытие стражи уберегло людей от неминуемой гибели.

— О… Вот как? — продолжал «удивляться» Волков. — Так, значит, стража пришла несчастным на помощь?

— Да, пришла, пришла, — может быть, несколько неуверенно утверждает Больцегер.

— Странно, — продолжает генерал, — говорите, пришла, а вот недавно, как мне рассказывали, на этот самый дом, в котором мы находимся… — он рукой обводит вокруг себя, — да, господа, на этот самый, также было совершено нападение, и вы не поверите, хозяева отбивались от налётчиков полночи, и никакая стража им на помощь не приходила. Полночи тут гремели выстрелы… Вы слышали о том случае, господин помощник прокурора?

Больцегер смотрит на генерала и хлопает глазами, молчит, а генерал ждёт его ответа, наконец произносит:

— Я не уполномочен проводить расследование по тому случаю, меня послали… — тут он поправляется, — я должен провести следствие только по нынешнему случаю.

— Ах, только по-нынешнему? — ёрничает генерал. — Какое интересное у нас в городе правосудие… — он теперь и на бургомистра поглядел… Да, слова эти адресовались и ему, но тот его взгляд встретить не решился, бургомистр Ольбрехт не хотел как-то обозначать свою позицию и просто смотрел на помощника прокурора, и тогда Волков продолжил уже без всякой иронии: — Ну, господин Больцегер, задавайте свои вопросы.

— Старший из стражников утверждает, что один из тех… из нападавших назвался Эшбахтом, судя по всему, вами, господин барон. Он назывался вашим именем дважды…

Помощник прокурора, кажется, думал, что Волков начнёт отрицать свою причастность к ночному делу, и, похоже, у Больцегера на этот случай был уже заготовлен следующий вопрос, но генерал, умевший удивлять своих оппонентов, удивил делегацию городских властей и в этот раз, твёрдо заявив:

— Так и было, стражники дважды спрашивали моё имя, один раз им ответил на то мой сержант, второй раз на этот вопрос отвечал я сам.

Вот тут и бургомистр Ольбрехт, и командир городского ополчения Вайзен поглядели на него с некоторым удивлением. А помощник прокурора, так тот от подобного, видимо, неожиданного для него ответа на мгновение даже растерялся, но тут же спохватился и почти радостно констатировал:

— То есть прошедшей ночью на улице святой Терезы были вы? — уточнил прокурор с некоторым удовлетворением.

— Конечно, я там был, — подтвердил барон. И добавил с пафосом: — Я не вор и не трус, чтобы прятать своё лицо и скрывать своё имя.

Но на его пафос прокурор не обратил внимания, он старался закончить дело, и раз в присутствии важных городских господ подозреваемый не отпирается, задаёт главный вопрос:

— Вы или ваши люди участвовали в ночных событиях? В ночной стрельбе на улице святой Терезы?

— Я и мои люди участвовали в ночных событиях на той улице, — подтвердил генерал к удовольствию прокурора.

И тогда тот задал последний, как он полагал, разящий свой вопрос:

— То есть участником ночного нападения на дом уважаемых людей были именно вы, вы и ваши люди?

— Нет, — снова удивляя всех пришедших, произносит генерал. И снова гости дома Кёршнеров смотрят на Волкова с удивлением, и в их глазах читается вопрос: ну как же так, вы же только что сказали… И тогда он поясняет им с удовольствием: — Это не я и мои люди напали на дом уважаемых