Творчество - Павел Владимирович Виноградов

«Мир без границ» молодых людей, пришедших развлечься на аттракционах (судя по всему, автор знает в них толк), на самом деле тайно проверяют на пригодность к обучению в Институте Хроноисследований (ИХ).

Однако роман Минасян всё-таки ближе к повести Кира Булычёва «Похищение чародея», в которой люди будущего достают из прошлого гениальных личностей в последнюю секунду перед их смертью. Цель этого не очень ясна — главная героиня, человек из нашего времени, так её и не узнала. Кроме того, эти операции имеют различные ограничения: гений должен быть малоизвестным современникам, умереть в относительно молодом возрасте, без свидетелей и так далее.

На первый взгляд, это очень напоминает реалии романа «Мир без границ». Тоже организация, поставившая себе целью извлечение людей из прошлого, тоже ограничена в возрасте перемещаемых, даже более жёстко, чем у Булычёва — сначала ИХ имеет право спасать лишь младенцев. Однако цель этой деятельности изначально ясна, понятна и абсолютно логична.

Дело в том, что «Мир без границ» — ещё и постапокалипсис, то есть, описание жизни человечества после глобальной катастрофы. В нашем случае это «восстание машин», правда, без инфернальных терминаторов. Просто в какой-то момент искусственный интеллект, которым жители будущего пользовались весьма широко, вполне со своей точки зрения логично решил, что существование людей не имеет смысла. Однако искины Минасян поступили с людьми более «гуманно», чем злодейский SkyNet — попросту лишили их при помощи некоего вещества возможности размножаться и стали ждать, когда человечество вымрет. Каким-то образом люди всё же сумели опять взять под контроль умные машины, однако женщины так и не могли забеременеть. Ученые предполагали, что рано или поздно люди опять обретут эту способность, но до той поры на Земле могли остаться одни дряхлые старики.

В этих условиях технология перемещения во времени — а она в XXIII веке, когда происходит действие первой части романа, имеется — находит жизненно необходимое применение. Сотрудники ИХ проникают в прошлое и забирают оттуда людей. Сначала лишь младенцев — считается, что только они смогут адаптироваться к реалиям будущего, а для более старших людей это слишком травматично.

Собственно, опровержение этой точки зрения становится основным мотивом главных героев романа. Их трое: Эмма Веденеева, Любим Маевский и Аркадий Светильников. Смелые, умные и инициативные молодые люди, одновременно пришедшие в ИХ, становятся катализаторами изменений. Нарушая правила своего учреждения, они сначала добиваются, чтобы хроноспасатели стали вытаскивать из прошлого более старших детей, потом молодых взрослых, а позже — и вообще всех, кого возможно.

Здесь следует сделать отступление от сюжета и всё же усомниться, что в будущем человек из далекого прошлого может легко прижиться. Проблема с адаптацией взрослых в совершенно иной социальной среде действительно имеет место. Ранее ее исследовали, например, братья Стругацкие, которые явно и основательно повлияли на автора «Мира без границ», о чём позже. Главный герой их романа «Парень из преисподней» — представитель крайне милитаризированного общества с некоей раздираемой войной планеты, попадающий в утопию земного Полудня. Несмотря на некоторое изменение своего мировоззрения, он там не приживается и возвращается в родную «преисподнюю».

Подобные прецеденты были и в реальности. Можно вспомнить, например, индейца Иши, последнего представителя калифорнийского племени яхи, человека каменного века, обнаруженного в 1911 году. К этому времени ему было лет 40, и он всю жизнь прожил со своим народом вдали от цивилизации, скрываясь в горах, пока не остался один. Неизвестно, что с ним стало, не обрати на него внимания учёные. Они спасли его, пристроив работником при музее антропологии в Сан-Франциско, где он, фактически, исполнял роль живого экспоната. Но все пять лет, которые Иши прожил в цивилизации, пока не умер от туберкулёза, он испытывал дискомфорт и так и не сумел полностью влиться в современное общество.

Писатели-фантасты решают эту проблему по-разному. Когда она встала перед Булычёвым в «Похищении чародея», он просто устами одного из героев заявил: «Гении адаптабельны». Но у Минасян речь идёт не только о гениях, а обо всех людях, и она вслед за своими героями уверена, что адаптабельны они все. Действительно хочется верить, что в обществе XXIII века приживутся и юные крестоносцы, и спасенная из печи Холокоста вместе с маленькой дочкой Эсфирь, и многие другие.

Это проверил на себе главный герой романа — Аркадий Светильников, вырванный за секунду до смерти из своего времени коллегами-хроноспасателями из XXV века. Он продолжает работать в том же институте, быстро осваивая новые правила игры и продвинутые технологии будущего. А правила сильно изменились — благодаря в том числе ему и его друзьям: теперь из прошлого добывают людей уже всех возрастов. Автор даже дает лёгкий намёк на спасение от расстрела семьи последнего русского Императора.

Таким образом действие романа протекает в двух обществах будущего, разделённых двумястами лет. Любой фантаст не избегнет описаний этого общества и его технологических чудес. Разумеется, присутствует это и в романе Минасян. Однако она, при всём своём искреннем оптимизме, счастливо избегает натужного позитива советской фантастики. Конечно, в её XXIII, а особенно XXV веке и люди более разумны и гуманны, чем наши современники, и техника развилась до невероятных высот. Вообще, если говорить о постапокалиптической составляющей романа, она довольно мягка, без нагромождения ужасов, и по духу напоминает постъядерный мир «Мутанта» Генри Каттнера — обустроенный и уютный.

Однако технократом, да и материалистом, автор не является — в отличие, например, от Стругацких, в творчестве которых её авторский метод явно берёт начало. Нельзя сказать, конечно, что их Полдень совершенно бесконфликтен, однако это не носит системного характера, бОльшая часть тамошних нестроений — лишь проявление атавизмов. Но автор «Мира без границ» христианин и прекрасно знает о червоточине греха, присутствующей в самом совершенном человеческом обществе — пока оно ещё пребывает в мире сем. А это вовсе не проблематика Стругацких (автор явно иронизирует над самой концепцией Полдня АБС, вставляя просмотр молодёжью XXIII века совершенно «клюквенного» с исторической точки зрения фильма под названием «Полночь, XXI век»).

Хотя устройство России как XXIII, так и XXV века автором прописано лишь пунктирно, даже неясно, какова там государственная система, отдельные реалии социума она показывает достаточно чётко. В том числе и его проблемные точки — во всяком случае, что касается века XXIII. Несомненно, некие системные проблемы имеют место и в нарисованном Минасян обществе XXV века. Просто они не раскрыты, поскольку автор во второй части, где действие происходит в основном через двести лет после первой, сосредоточилась на окончании истории героев. А вот в их родном времени конфликтов хватает.

Восстание искинов породило среди людей