История живописи в полотнах великих художников - Коллектив авторов

Раздвинуть пространство посредством изощренного расчета, добиться выразительности с помощью иллюзии, воспеть славу Господа человеческим умением – такие цели ставил себе Андреа дель Поццо в Сант-Иньяцио. Вся католическая Европа позднего барокко последовала за ним.

Барокко: изменчивое понятие

Возникновение термина «барокко» и изменения его значения – длительный процесс. В 1563 г. зафиксировано португальское слово barroco, которое обозначало жемчужину неправильной формы. В 1611 г. его испанский вариант barrueco дал berrueco – «высокий гранитный блок», позже (в 1690 г.) – «ювелирный термин, обозначающий неидеально круглые камни» (Фюретьер). В 1740 г. Словарь Французской академии допускал слово барокко (baroque) как прилагательное, в значении «неправильный», «причудливый». В 1796 г. Руссо включил его в «Энциклопедию», применяя к «нечеткой» музыке. В «Методической энциклопедии» 1788 г. Катрмер де Кенси придал слову уничижительный оттенок «странного». Это определение в 1797 г. подхватил Франческо Милиция: «Барочный – сильнее чем странный, хуже чем смешной». В XIX в. искусствоведы стали расценивать барокко как стиль, возникший на закате Возрождения.

«Триумф Божественного Провидения» Пьетро да Кортоны

Пьетро Берреттини да Кортона (1596–1669) прославился своими полотнами и фресками в стиле барокко. Он работал в Риме рядом с Бернини и Борромини. В 1633–1639 гг. создал монументальную фреску «Триумф Божественного Провидения», украшающую потолок в большом зале дворца Барберини. Мастер использует прием sotto in su, направляя взгляд снизу вверх. Фигура Провидения в золотом плаще, с сиянием вокруг головы, сидит рядом с воздушным Бессмертием, которое венчает ее короной из звезд. Вокруг них – Благоразумие, Справедливость, Милосердие, Истина и Красота, свидетельствующие о вечности высших ценностей в противовес мимолетности человеческого царства.

Паломничество на остров Киферу

В субботу 28 августа 1717 г. сьёр Антуан Ватто представил картину, за которую был принят во Французскую академию. Полотно, изображающее галантное празднество, быстро получило одобрение ее членов и породило новый жанр в живописи той эпохи.

1717

Загадки Киферы

Картина, первоначально названная художником «Паломничество на остров Киферу», для представления академикам была переименована в «Галантное празднество». Чем была вызвана такая придирчивость? Дело в том, что упоминание Киферы, острова богини любви Афродиты, отсылало к Античности, к греко-римской мифологии. И авторское название готовило зрителя к полотну, полному божеств и людей в древних одеяниях. А между тем Ватто написал пары мужчин и женщин, одетых по моде его времени. От мифологии здесь лишь кружащиеся вихрем крылатые амуры на заднем плане, а от Античности – статуя Афродиты с отбитыми руками. Наименование «Галантное празднество» мягко снимает это несоответствие: произведение не вписывается в традицию мифологической, аллегорической или декоративной живописи, которую практиковали предшественники и современники Ватто и продолжают практиковать некоторые нынешние художники. Полотно относится к другому жанру, смешивающему миф и современность, – жанру, у которого до того не было имени и которое стало называться «галантным празднеством» с легкой руки академического секретаря, блюстителя традиционной иерархии, который с пиететом относился к художественному вокабуляру Академии.

Жан Антуан Ватто

Жан Антуан Ватто родился в 1684 г. в Валансьене. У кого он учился, неизвестно; очевидно лишь, что решающее влияние на него оказала северная живопись (Рембрандт, Рубенс). В 1702 г. Ватто поселился в Париже; он посещал коллекционеров, работал с модными художниками Жийо и Одраном. Уже тогда его стиль отличался от господствовавшей в то время «большой живописи» в манере Лебрена. В 1717 г. его «Паломничество на остров Киферу» породило новый жанр живописи – «галантное празднество». С тех пор поэтичный язык Ватто неизменен: красивые и элегантные («Общество в парке», Париж, Лувр), молодые и изящные персонажи в костюмах, навеянных театром («Жиль», Париж, Лувр), встречаются в парках для галантного общения в осенней атмосфере, наполненной сладкой меланхолией. Живопись Ватто знаменовала революцию во вкусах, совпавшую с началом XVIII в. Но сам художник не успел вкусить этих перемен: заболев туберкулезом, он умер под Парижем в 1721 г. Его последним шедевром стала «Вывеска лавки Э.Ф. Жерсена» (Берлин, дворец Шарлоттенбург).

Паломники Любви

Но что это за неведомое дотоле празднество? И кто эти люди – комедианты или гости аристократического увеселения? И не стоит ли признать, что художник сознательно смешивает жанры, ставя бок о бок бродячих актеров и феодалов, актрис и дам из высшего света? Если так, то проявляется непочтительный смысл картины, которая дает понять, что все это не более чем комедия: роли, которые по очереди играются и забываются, галантный обман, переодевания, игра и маскарад. Убедиться в этом нетрудно: достаточно приглядеться к трем парам в центре холста, их условным позам и разобраться в их игре. Щеголь изображает страсть, преклоняя колени перед кокеткой с ее напускной меланхолией, а нахальный ребенок, сидящий на колчане со стрелами (намек на Амура), подглядывает за ними. Это первый этап соблазнения. Второй щеголь, дальше продвинувшийся в своих намерениях, помогает подняться своей красотке: акт любви, видимо, уже свершился. Третий мужчина, опирающийся на длинный театральный пастушеский посох, уводит молодую женщину: соблазнение завершено, и теперь можно, не опасаясь сопротивления, положить руку на ее бедро. На заднем плане спектакль продолжается, но тональность его все ближе к фарсу. Выражение лиц живее, жесты менее скромны и сдержанны, стремление к удовольствию проявлено яснее. Любовь торжествует – та самая любовь, которая представлена здесь во всех фазах и стадиях развития. Невинная картина? Чистое воспевание страсти? Разумеется, нет! Это не столько описание любви в ее развитии, сколько беспристрастный анализ тех окольных путей, которыми движется любовная игра. «Паломничество» в вотчину богини любви начинается, быть может, сдержанно, но заканчивается сладострастием, безудержными плотскими утехами, далекими от почестей богине: об этом говорят откровенные позы на втором плане. Ярость желания, прорывающаяся в жестах и взглядах, маскируется обманчивой видимостью буколического дивертисмента.

Паломничество на остров Киферу

1717 г. Холст, масло, 129 × 194 см.

Париж, Лувр

Осень наслаждений

Помогая зрителю понять смысл картины, Ватто усиливает противоречивость чувств диссонансом декора. Ничто на холсте не говорит о торжестве, если не считать танец амуров. Галантным забавам подошел бы менее приглушенный свет, не такие красные листья, не настолько серая трава, не так много тумана над водой, облаков над горами – иными словами, предпочтительнее была бы атмосфера весны, а не осени. Объясняя эту странность, художник намекнул, что здесь не «прибытие на Киферу», а «возвращение с Киферы» – момент, когда пары покидают очарованный остров, чтобы вернуться в обыденный мир. В таком случае осенние краски оправданны – празднество, наслаждение, счастье любви отступают перед меланхолией и медленной смертью иллюзий.

Деталь

За исключением нескольких мифологических либо декоративных фигур, процессия, движущаяся к причалу, включает восемь пар. В основном это типичные для творчества Антуана Ватто образы: их можно увидеть на других картинах,