История живописи в полотнах великих художников - Коллектив авторов

с негромким сюжетом напоминает, что Франция – земля, где появились деятели Просвещения, которые подготовили почву для новых идеалов, основанных не на силе и презрении, а на взаимной любви, достоинстве и трудолюбии. В том же 1740 г. Вольтер в письме Жану Батисту Луи Грессе сформулировал свою концепцию искусства, поставленного на службу не цинизму и насмешке, а всему лучшему, что есть в человеке: «Я страстно люблю искусство; я люблю в нем то, что превосходно. Ненавижу я лишь сатириков. Пауки, плетущие свою паутину, чтобы ловить мух, нисколько не вредят пчелам, летящим с медом». Присмотритесь к игре взглядов в центре сияющего круга нежности, объединяющего мать и ее детей: не из впечатления ли от «Молитвы перед обедом» родились эти строки великого философа? Приобретенная на следующий день после Салона 1740 г. Людовиком XV, абсолютным монархом и ярым сторонником аристократии, эта буржуазная и благочестивая картина была оценена и революционерами 1793 г., которые не только не отринули ее как исторический прах, но включили в коллекцию Центрального музея искусств Республики, который скоро стал музеем Лувра. Как и многие жанровые картины Шардена, «Молитва перед обедом» существует в нескольких копиях. Еще одна «Молитва перед обедом» хранится в Эрмитаже. А другим похожим полотном, считающимся также авторской копией, владеет роттердамский музей Бойманса – Ван Бёнингена.

«Атрибуты музыки»

Любовь к имитации вещественного мира проявляется у Шардена и в жанровых сценах, воспевающих буржуазные добродетели, и в натюрмортах, которые демонстрируют удивительное чувство композиции как в распределении мотивов, так и в пространственной организации сцены.

Один из шедевров в этом жанре, картина «Атрибуты музыки» (1765, холст, масло, 91 × 145 см), хранится в Лувре.

Воспевая это самое чарующее из искусств, Шарден проникает в волшебный мир аналогий и соответствий куда глубже, чем его французские, фламандские или итальянские современники.

Великий художник стремится не столько воссоздать вид музыкальных инструментов, которые под умелой рукой исполнителя приобретают необыкновенно чувственную звучность, сколько передать прелесть каждого из них, не теряя композиционной безупречности – неотъемлемой составляющей шарденовского таланта.

Качели

К 1767 г. Жан Оноре Фрагонар приобрел солидную репутацию художника, удостоенного Большой римской премии. После возвращения в Париж и принятия в Королевскую академию художеств он создавал исключительно мифологические и декоративные произведения. И вдруг от одного любителя искусства он получил необычный заказ, который превратил уважаемого мэтра в модного художника.

1767

Галантное празднество

Заказчика картины звали барон де Сен-Жюльен, он был ни много ни мало казначеем французского духовенства. Чего хотел этот аристократ? Картину, которую он точно описал в письме. «Я желал бы, – написал он, – чтобы Вы написали мадам на качелях, которые раскачивает епископ. Меня же вы поместите так, чтобы я мог видеть ноги этого прекрасного создания, и будет еще лучше, если вы сами внесете в свою картину побольше веселости…»

Странные пожелания были адресованы художнику Габриэлю Франсуа Дуайену, который только что закончил картину «Св. Женевьева молитвой прекращает свирепствующую в Париже чуму» для парижской церкви Св. Роха. Дуайен, смущенный предложением, отказался от него и назвал имя своего собрата по кисти – Фрагонара. Так «Качели» (или «Счастливые случайности качелей») появились благодаря стыдливости художника, не захотевшего вносить «в свою картину побольше веселости». Но и Фрагонар заменил фигуру епископа на изображение супруга юной красотки.

Молодая женщина без лишней скромности подставляет себя взорам соблазнителя, прячущегося в кустах. Она знает о его присутствии и не только не возмущена, а слегка улыбается ему и даже выбрасывает вперед правую ногу, чтобы поощрить воздыхателя. Но ножка поднимается так высоко, что с нее слетает изящная туфелька, и столь щедро вознагражденный щеголь не может сдержать крика и жеста восторга. То, что открылось ему вопреки чулкам и оборкам юбок, рядом с постаментом статуи Купидона, вознесло его на вершину счастья.

Жан Оноре Фрагонар

Жан Оноре Фрагонар родился в 1732 г. в Грасе. Учился он у Шардена, Буше и Ван Лоо, получил Большую римскую премию и в 1756–1761 гг. жил в Италии. Потом художник отправился в Нидерланды, чтобы завершить свое образование. Успех пришел к нему в 1760-е гг., особенно после «Качелей» 1767 г., когда в ряде холстов для любителей искусства из буржуазии или небогатого дворянства он стал обновлять тему «галантных празднеств» Ватто, изображая любовные игры и шалости молодых людей в разных интерьерах, но чаще всего в садах.

Но этот насыщенный период был коротким. После нового путешествия – на юг Франции и в Италию (1773–1774) – Фрагонара ждало долгое «странствие по пустыне», которое окончилось с его смертью: умер он в Париже в 1806 г. Его пронизанные чувственностью сюжеты, его легкий декоративный стиль, получивший название «рококо», были отвергнуты следующим поколением художников, проникнувшихся духом классического благородства и строгости. Революция нанесла репутации живописца окончательный удар. Лишившись поклонников, потеряв все сбережения, Фрагонар избежал нищеты лишь благодаря великодушию художника Давида, который выговорил для него пост хранителя Музея искусств (впоследствии Лувра).

Счастливые случайности качелей

1767 г. Холст, масло, 81 × 64 см.

Лондон, собрание Уоллеса

Шедевр

«Качели» стала бы еще одной пикантной сценкой своего времени, каких тогда было в избытке, если бы Фрагонар не гармонизировал стиль и сюжет. Свет, мазок и цвет – вот средства, которые позволили художнику обострить картину.

Свет. Доверчивый муж укрыт наполовину в тени – тем более глубокой, что ее словно окаймляют ветки, сверкающие в лучах солнца. И наоборот, красотка в центре полотна окутана сиянием: она выделяется на фоне серебристой дымки, а ветви над ней раздвигаются таким образом, что один солнечный луч пробивается с неба прямо к ней. Что до щеголя, он находится на границе света и тени, в которой до того укрывался: аллегория полудня – соблазнитель ровно на полпути к своей цели.

Цвет. В центре холста плавает бело-розовое облако: оборки, муслин, шелк, красный бархат качелей – воплощение молодой женщины. В то время как ландшафт, кусты и статуи сливаются в гармонии сине-зеленых и серо-голубых тонов, а листва, занимающая верхнюю часть, теряется во все более темных цветовых переходах, основную роль берет на себя розовое пятно. Именно его взгляд выхватывает в первую очередь. А ведь о чем тут идет речь, как не о зорком взгляде и неожиданном зрелище? Так выстраивается точное соответствие между сюжетом и хроматическим построением картины.

Что касается мазка, его живость и виртуозность прекрасно передают ощущение страсти и удовольствия. Фрагонар, ученик Буше, не уступает своему учителю в искусстве fa presto – быстрой работы кистью. Он использует прием, прозванный его современниками «эскизным стилем», который создает эффект ансамбля без детализации.

Фрагонар пишет движение веревок на качелях, улетающую туфельку, сгибающиеся