Наследник огня и пепла. Том ХI. Кровь вассалов - Владислав Добрый

Я стоял на пригорке, и ветер со склона бил в лицо так, будто хотел сбить забрало. С другой стороны холма тянулся городок — серые стены, крыши, дымки костров. Между нами — дорога, вилась внизу через сады и заросли яблонь. А дальше, в километре, мост. Две башни, будто сторожа, упёрлись в реку и держали её, как глотку.

Я узнал место сразу. Слишком многое здесь уже случалось. Когда-то, ещё совсем недавно — хотя по жизни, прожитой в этом мире, прошло как будто десятилетие — на том мосту я догнал отца Аста Инобала и прикончил его. Тогда рядом были ревнители Таэна, сотня караэнских всадников и Волок, ещё мальчишка, не потерявший мать. Аст сбежал, и, сбежав, успел убить ту самую женщину.

Теперь же мост был в наших руках. Караэнские знамена — белое с красным — висели на зубцах башен. Но впереди стоял Севаншаль. Каменный замок на холме, обнесённый свежей стеной городок напротив. Если я хотел, чтобы люди верили моим обещаниям, я должен был его взять.

Обещание дано: Севаншаль — награда Эйрику Кровавый Топор.

И вторая причина… Мне было нужно испытать нашу новую «артиллерию». Паровые пушки, больше похожие на медные чудовища из мастерских сумасшедших. Пара, грохота и возни от них пока больше, чем настоящего толку. Но если хотя бы одно ядро сумеет выбить камень из стены — разговор со всеми замками в округе станет совсем другим.

Утро было холодное, мягкая караэнская зима. Снега не видать, но вода в ведрах за ночь успела схватиться корочка льда. Кони парили, дыхание дружины белело в воздухе. И всё это — предвестие того, что скоро здесь станет жарко.

Все готовились к долгой, полной, нудной осаде.

Бранкоты, что ждали нас здесь, имевшие опыт войны, заняли гребень холма — единственное место, где можно поставить осадные машины. Вырубили фруктовые деревья, словно им чужда была сама жалость к земле. Остро затёсанные колья вбиты в грунт, вокруг нарыли ров. Работали молча, словно десятки лет жили именно для этого момента. Джелал, проклятый наёмник, выдрессировал их превосходно.

Я с досадой отметил, что на их знамёнах и щитах красовалась красная мантикора. Красная — как кровь. Мой цвет. Только не мой.

Сам Джелал, конечно, не явился. Остался в своем городе, наслаждаться добычей. Пусть.

Эйрик Кровавый Топор, стоя рядом, привычно ворчал, перечисляя все беды, какие ждут нас:

— Требушеты на таком склоне не поставить. Даже если соберём, стрелять снизу вверх — только силы терять. Камни будут падать, как дохлые птицы. Защитники вылазки сделают, зуб даю. К тому же сами требушеты ещё толком не собраны — только с барж выгружены.

И то, и сё... Я кивал. Вроде всё верно. Вроде по уму. К тому, что военные эксперты только и делают, что постоянно ноют, я привык еще в своем мире.

А тем временем долгобороды молча ставили свои пушки. Без всяких лафетов — прямо на деревянные настилы, упирая в забитые в землю колья. Будто это не осада, а рутинная работа: всё быстро, уверенно, привычно. Как будто пар и бронза были их оружием задолго до того, как я появился в этой долине.

Долгобороды управились по местным меркам быстро. Даже слишком быстро. Слуги ещё не успели позвать к обеду, а пушки уже стояли на настилах, упираясь в колья, забитые вокруг них рядами, как старые желтые зубы в дёсны.

Я заметил, как Эйрик нахмурился, увидев их сноровку. Для него война — это пот, неделя сборки осадных машин, сотня проклятий на одно удачное попадание. А тут — в пару часов построили... Что-то.

Первый выстрел прогремел так, что даже кони шарахнулись. Не было привычного «бах» от пороха — вместо этого низкий, гулкий вздох, как будто сама земля выдохнула пар. Струя белого дыма хлестнула в сторону, ядро вылетело и с сухим стуком врезалось в склон под стеной замка, выбив клочок камня и земли.

Защитники на башнях загалдели, замахали руками, и я слышал их крики даже сквозь ветер. Второе ядро ударило в стену уже выше, оставив серый след на кладке. Камень дрогнул.

— Сила у них есть, — пробормотал Волок, прищурившись. — А уж сколько грохоту…

Третий выстрел сорвался чуть в сторону, ядро врезалось в фруктовый сад на склоне, разметав яблони щепками. И всё равно никто не усмехнулся. Наоборот, вокруг стояла напряжённая тишина: все видели, что это не просто игрушки.

Я усмехнулся в ответ на общий страх.

— Ну что ж… Посмотрим, сколько башня выдержит.

Все были обескуражены. Караэнцы, слышавшие о такой магии только в сказках про дальние земли, смотрели на долгобородские пушки с разинутыми ртами. Даже закалённые в боях бранкоты замерли, когда первый выстрел снес стрелковую галерею. Люди осеняли себя охранными знаками. Я узнавал и круговые движения Имперского Культа, и хитрые движения культа Великой Матери и нескольких других богов. Еще больше жестов я не узнавал. Впрочем, это не значит, что люди делились. Похоже, пехота делала сразу все "отводящие зло" жесты, какие знала, отчего сотни людей издалека казалось исполняющими странноватый танец. Позади меня кто-то шептал принятые среди из родов заклинания защиты. В основном называя имена предков и прося их о защите. Я оглянулся на латную конницу, присмотрелся к благородным рыцарям. На лицах мелькали и зависть, и недоверие, и страх. В их картине мира было не оружие — это было колдовство. Что-то неотъемлемое от меня, или от долгобородов. Они еще не поняли. Но впечатлились.

А вот я остался недоволен.

Точность? Её просто не было. По неподвижной цели размером с замок попадали едва ли раз из трёх. Каменные ядра иногда били точно в кладку стены или башни — и тогда глыбы летели вниз, осыпая защитников. Но чаще — мазали в склон или в сады.

Правда, стреляли быстро. Три, иногда пять выстрелов в час. Я знал, что первые пороховые орудия в моём мире плевались ядрами всего пару раз за день. В этом было хоть какое-то утешение.

Теперь было ясно, зачем бородачи так возились с укреплениями. От отдачи пушки скакали, как кошка от струи воды, ломая колья и разметая настилы. Но бородачи не моргали: вбивали в землю новые бревна, стягивали канатами, привязывали бронзовый ствол обратно к настилу, и через минут пять всё снова было готова "ухнуть".

И убойность оставляла желать лучшего. Ядра ломали деревянные галереи, вырывали углы у башен, но сами стены… толстая кладка держала.

Пока не случилось чудо.

После