Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

и не назывались конкретные имена и фамилии, но и без этого было ясно, что он адресован каждому солдату, офицеру и генералу. Чуйков, постоянно находясь в те дни в боевых порядках дивизий, не уставал говорить бойцам и командирам:

– Отступать нам некуда, позади Сталинград, Волга…

Между тем обстановка с каждым днем усложнялась. Усилившая состав южной группы войск Паулюса 4-я-танковая армия генерал-полковника Германа Гота, прорвав оборону соседней 51-армии, создала угрозу 64-й армии. В результате левый фланг армии и всего Сталинградского фронта охватывался с юга.

В сложившейся ситуации генерал Шумилов принял решение сформировать отдельную оперативную группу, которую поручил возглавить Чуйкову. 2 августа Чуйков выехал на южный участок фронта с задачей прикрыть левый фланг армии. На месте ему пришлось собирать сильно уставшие и изрядно поредевшие дивизии полковников И.И. Людникова и Д.И. Куропатенко. Обе эти дивизии были неполного состава и входили в состав 51-й армии. Атакованные в районе станицы Цимлянской и села Ремонтное, они понесли серьезные потери и, оставшись без связи, решили отходить на север, к Сталинграду. С ними начали отход два гвардейских минометных полка во главе с заместителем командующего артиллерией армии генерал-майором В.П. Дмитриевым.

Подчинив себе эти дивизии, минометные полки, Чуйков продолжил собирать отходившие войска. Вскоре к его оперативной группе были присоединены 154-я морская стрелковая бригада полковника А.М. Смирнова, 255-й отдельный кавалерийский полк, несколько других полуразбитых частей и подразделений.

Также в подчинение Чуйкова перешла 208-ю стрелковая дивизия полковника К.М. Воскобойникова, прибывшая из Сибири. К сожалению, это соединение, еще до вступления в боевые действия понесло серьезные потери. 3 августа 4 эшелона дивизии, выгрузившись на станции Котельниково, были внезапно атакованы авиацией и танками противника. В результате было много погибших и раненых. Но беда не ходит одна. На станции Чилеково еще несколько эшелонов 208-й дивизии попали под бомбовый удар, теперь уже своей авиации. На войне случалось и такое. Уцелевшие подразделения дивизии влились в состав сколачиваемой группы Чуйкова. Через несколько дней в распоряжение Чуйкова поступили 66-я бригада морской пехоты и Сталинградский укрепленный район.

Собранные Чуйковым вместе при отступлении перечисленные выше части и подразделения стали вполне боеспособной единицей, которая с его легкой руки получила название Южная группа войск. Как свидетельствуют документы, воспоминания участников тех событий, формирование Чуйкова проявило себя с наилучшей стороны. Войска не потеряли боевого духа: наступали без страха, встречали врага без паники, защищали позиции стойко.

Вот один из примеров. Когда вечером 5 августа немецко-румынским частям удалось на небольшом участке переправиться через реку Аксай и частично вклиниться в боевые порядки Южной группы, Чуйков решил сорвать их дальнейшее наступление. Исходя из опыта, пусть пока и небольшого, приобретенного в первых боях, Чуйков пришел к выводу, что ночью немцы не будут атаковать – не в их это правилах. Зато в течение ночи они постараются навести переправы для тяжелой техники и с утра начнут наступление. «Гитлеровцы наверняка будут действовать по шаблону – сначала авиация, затем артиллерия, потом пехота, а за ней танки, – размышлял Чуйков. – Другого порядка в наступлении через водную преграду, даже не очень широкую, они не знают».

Идея Чуйкова была проста: на рассвете нанести артиллерийский удар по скоплению противника на исходных позициях, затем дружной контратакой отбросить его пехоту за реку Аксай.

Как Чуйков и предполагал, и это подтвердили разведчики и наблюдатели, с наступлением темноты немцы стали готовиться к предстоящему дню: машины двигались с зажженными фарами, нисколько не боясь советской авиации; танки не трогались – они ждали, когда для них наведут переправы. Также разведчики обнаружили перед линией обороны скопление пехоты, артиллерии и обозов, особенно в балках. Чуйкову было ясно, что противник рассчитывает пустить в ход бронированный кулак, когда его авиация повиснет над позициями советских войск, когда артиллерия подавит их огневые точки, пехота двинется вперед. В общем, как всегда, обычным порядком противник рассчитывал добиться успеха.

План действий Чуйков передал командирам дивизий Людникову и Куропатенко. Они поняли своего командира без лишних слов, и сразу приступили к подготовке атаки. Расчет на внезапность полностью оправдался. На рассвете артиллерия открыла огонь по скоплениям противника. Чуйков, находясь на высоте 147, видел, как из балок и укрытий начала разбегаться вражеская пехота, за ней тронулись обозы и артиллерия. Таким образом, удалось почти без потерь сорвать наступление, которое противник готовился начать 6 августа. В ходе боя противник понес существенные потери убитыми, ранеными и пленными. Были захвачены много орудий, винтовок и пулеметов.

Аналогичная ситуация повторялась несколько раз. Южная группа не только отчаянно оборонялась, но и крепко била врага. Причем без танков, без авиационного и зенитного прикрытия, без противотанковых средств… 17 августа Чуйков получил приказ на отход своей группы. Отход был совершен ночью, войска прибыли на новый оборонительный рубеж без потерь.

В период тяжелых шестидневных боев Южная группа Чуйкова выполнила важную оперативную задачу. Притянув к себе несколько дивизий 4-й немецкой танковой армии, она серьезно ослабила ударную группировку врага, наступавшую на основной рубеж обороны. Чуйков вспоминал:

Стойкая оборона Южной группы давала мне право думать, что мои первые самостоятельные решения по организации обороны на Аксае оправдали надежды командования – врага можно не только задерживать на определенных рубежах, но и вынуждать пятиться с большими потерями. Для этого необходимо верить в способности своих войск, в способности бойцов и командиров, не робеть перед опасностью и, верно оценивая обстановку, быть непреклонным в деле выполнения поставленной перед тобой задачи.

Я также понимал, что меня ждут новые, более суровые испытания, ибо обстановка на фронте складывалась весьма трудная и тревожная – гитлеровцы, имея превосходство в танках и авиации, рвутся к Волге, к Сталинграду, не считаясь с потерями. Я готов был к любым испытаниям…

Остановить врага не удалось, он вырвался на дороги, ведущие к Волге. Но мы сорвали сроки его наступления, замедлили его продвижение. С каждым днем возрастала стойкость наших бойцов и командиров. Мы отступали. Но на каждом рубеже обороны противник встречал ожесточенное сопротивление… А мы, отступая, учились бить врага. Я вправе говорить о 62-й и 64-й армиях. В этих армиях зарождался массовый героизм Сталинграда.

Именно в те жаркие дни совершили подвиг шестнадцать гвардейцев, которыми командовал комсомолец гвардии младший лейтенант Василий Кочетков. Стрелковому взводу Кочеткова было приказано занять позицию на высоте 180,9 и удерживать ее до подхода подкрепления. Понимая, что им предстоит выдержать тяжелый бой, воины дали друг другу слово не отступать ни на шаг. Сначала их четыре раза атаковал небольшой отряд немецкой пехоты, но безуспешно. Тогда гитлеровцы бросили против гвардейцев роту автоматчиков. И эту атаку они отбили.

Бой продолжился на следующий день. Утром на позицию гвардейцев двинулись 12 фашистских танков. А у них не было даже ни одного противотанкового ружья. Только автоматы и гранаты. К тому же многие были ранены. Тяжелое ранение получил и Кочетков. Перевязав друг другу раны, солдаты ждали приближения вражеских машин…

Когда танки приблизились совсем близко, один из гвардейцев бросился со связкой гранат под гусеницы передней машины. Танк вспыхнул. По примеру товарища навстречу танкам поднялись другие бойцы. Вскоре на поле боя уже пылали яркими факелами четыре подбитых фашистских танка. Нервы гитлеровских танкистов дрогнули. Шесть машин повернули назад. Однако два бронированных чудовища с крестами на башнях продолжали упрямо ползти вперед. Но и они были подбиты.

Из шестнадцати героев-гвардейцев в живых остались только двое: гвардии красноармейцы Николай Бурдин и Геннадий Унжаков. Когда к рубежу, обороняемому героями-гвардейцами, подошло подкрепление, все увидели на склоне высоты шесть остовов сгоревших немецких танков и десятки трупов гитлеровцев. За этот подвиг Николай Бурдин и Геннадий Унжаков удостоились ордена Красного Знамени, остальные гвардейцы были награждены посмертно орденами Ленина и Красного Знамени, в том числе орденом Ленина гвардии младший лейтенант Василий Кочетков. О бесстрашных воинах-гвардейцах, повторивших подвиг 28 героев-панфиловцев, вскоре знал весь фронт. Им была посвящена специальная листовка:

На танки бросились герои-кочетковцы.

Покрылась пламенем фашистская броня…

И, как панфиловцы, погибли комсомольцы.

Гордись орлами, русская земля!