Иеромонарх революции Феликс Дзержинский - Алексей Александрович Бархатов

– Товарищи! Ситуация на фронте вам всем хорошо известна. Немцы заняли позиции совсем недалеко от Петрограда. И в Финляндии положение тоже складывается неблагоприятное. Там уже группируются части из не принявших нашу власть бывших царских офицеров. Да и в Петрограде положение нельзя назвать спокойным – активизировались иностранная разведка и контрреволюционные элементы. Так, Феликс Эдмундович? Возможны любые провокации. Поэтому есть мнение перенести Совнарком, ВЦИК и другие центральные органы республики в Москву, прежнюю столицу нашего государства. Оттуда и Россией будет сподручнее заниматься. А то мы тут как-то на Питере и округе зациклились, а есть еще Поволжье, Урал, Сибирь, Дон… Там тоже революционный порядок наводить надо.

Хочу сразу предупредить, что до поры до времени оглашать это наше решение не стоит. Надо в деталях продумать план переезда, все подготовить, избежать провокаций, слухов и паники. Вот поэтому мы и собрались здесь узким составом. Какие будут соображения?

Все молча переглянулись – какие могут быть соображения, если в речи Свердлова «есть мнение» за несколько минут преобразилось в «наше решение»? Дальше стали обсуждать уже конкретные проблемы, шаги и меры. Здесь снова тон задал Свердлов. Он предложил устроить ВЦИК и Совнарком непосредственно в Кремле. Там же в подготовленных квартирах могли со временем разместиться и семьи членов ЦК. А пока для заселения руководящих работников могли подойти расположенные неподалеку комфортабельные гостиницы «Националь», «Метрополь» и ещё несколько.

А 24 февраля Свердлов, дабы исключить возможные покушения на представителей власти, выступил с инициативой сформировать при ВЦИК свой, особый Автобоевой отряд. Его задачей должна стать охрана Смольного, а затем и Кремля, сопровождение в поездках и обслуживание аппаратов Исполнительного комитета, Совнаркома и в ряде случаев ВЧК. Личный состав – шоферы и пулеметчики, в основном латыши, венгры и поляки. Кроме легковых ему придавались две бронемашины типа «остин», пара грузовиков «фиат» с установленными в кузовах спаренными пулеметами «максим». Командиром назначался личный шофер Свердлова товарищ Конопко, на своем броневике охранявший Смольный ещё в октябре.

Чтобы все окончательно поняли, что власть не колеблется и не шутит, намерена любыми средствами обеспечить порядок, в том числе и в момент переезда, решено было провести ряд громких публичных мероприятий.

Коллегия ВЧК под председательством Александровича впервые единогласно приняла жесткое решение: «Допросить Эболи, а потом расстрелять, широко распечатав об этом в газетах». Самому Дзержинскому, занятому в тот день в Смольном, этот убийца и грабитель, пыжившийся казаться аристократом, был неинтересен. Дело злодея было поручено двум надежным сотрудникам – опытному Дмитрию Евсееву и двадцатидвухлетнему недавнему прапорщику Ивану Полукарову, ставшему руководителем отдела по борьбе с контрреволюцией. А вслед за тем в газетах была напечатана еще одна информация от Всероссийской чрезвычайной комиссии, о совсем свежем событии:

«В ночь с 23-го на 24-е февраля н. ст. в гостиницу «Медведь» явилась группа вооруженных людей, назвавших отрядом Всероссийской Чрезвычайной Комиссии.

Во главе группы были В. А. Смирнов и казак Илларион Владимирович Заноза (он же гайдамак Сторогов), назвавшие себя Комиссарами Чрезвычайной Комиссии. Смирнов предъявил фальшивый ордер на право обыска. Забрав у посетителей 40 000 рублей, грабители удалились. Раньше Смирнов и Заноза сообщали Комиссии ценные сведения о контрреволюционном заговоре. Возможность и повод бывать в Комиссии они использовали для того, чтобы добыть фальшивый ордер на право обыска. Участие Смирнова и Занозы в налете на «Медведь» было установлено совершенно неопровержимыми данными. Доказано также участие Смирнова в ряде других налетов и грабежей. Занозу и Смирнова удалось задержать. При обыске у последнего найдено 69 000 рублей. По постановлению Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, погромами, саботажем и спекуляцией Смирнов и Заноза 28 февраля 1918 г. расстреляны».

Показательному расстрелу были подвергнуты ещё несколько налетчиков-матросов, раскрытых немецких шпионов и крупный фальшивомонетчик. Такой максимальной публичностью Дзержинский стремился приструнить преступников, а заодно и остановить череду стихийных расправ. Причем председатель ВЧК при каждом случае непременно подчеркивал, что речь идет исключительно об уголовных элементах, а вовсе не о политических противниках.

Однако, опираясь на воззвание «Социалистическое Отечество в опасности!», смертную казнь тут же начали самостоятельно применять и некоторые районные советы. Феликс был вынужден созвать специальное совещание представителей пролетарских дружин с целью разъяснения и координации их действий с ВЧК. Вдобавок ко всему и Комитет революционной обороны Петрограда, созданный Свердловым при начале немецкого наступления, также заявил в приказе за подписями Подвойского, Урицкого и Гусева об обязанности всех военных и гражданских пленных прибыть в течение 48 часов по демобилизации, иначе им, как шпионам, грозил расстрел. Нужно было как-то соединить все усилия. Возник проект создания при ВЧК оперативного штаба по охране Петрограда.

Мирный договор между Россией и странами Четверного союза был подписан 3 марта. Но необходима ещё ратификация на Всероссийском съезде Советов, и в тот же день незаменимый Свердлов, уже под охраной своих первых «автобоевиков», отправился в Москву переубеждать тамошних большевиков, а заодно на месте определиться с подготовкой переезда. Справился он, как всегда, точно и оперативно. Собравшиеся 6 марта на VII Чрезвычайный съезд РСДРП(б) делегаты большинством утвердили мирный договор. Доводы Ленина о том, что благо революции – высший закон, что нужно принять мир, который мы не в силах отклонить, обеспечить себе передышку, чтобы использовать ее для напряженной работы внутри страны, для создания армии, возымели действие. Было принято и новое название партии – «Российская коммунистическая партия (большевиков)».

Накануне съезда секретность с решения о переводе всей центральной власти в Москву была снята. Дзержинский сразу же направил туда двух сотрудников для поиска пригодного помещения и дал распоряжение готовиться к переезду. Всех маловажных арестованных решено было освободить. На Гороховой должна остаться Петроградская ЧК во главе с Моисеем Урицким. 5 марта в протокол коллегии записали: «Товарищу Другову поручить эвакуацию и дать ему для успешности выполнения диктаторские полномочия».

В последний день пребывания в городе на Неве ВЧК приняла решение о расстреле трех злостных бандитов: Раковского, Рожанского и Струнгиса. Они обвинялись в грабежах, изготовлении и распространении фальшивых денежных знаков, к тому же по подложным документам умудрились получить в Госбанке сумасшедшие деньги – около 800 тысяч рублей. При задержании они оказали ожесточенное сопротивление – был тяжело ранен чекист Иван Чугунихин. Дзержинский позаботился, чтобы пострадавшего определили в хорошую лечебницу, навестил и наградил именным маузером с надписью «За беспощадную борьбу с контрреволюцией».

Руководство ВЧК выехало в Москву 9 марта. Но часть сотрудников ещё оставалась в Петрограде, передавая имущество, дела и арестованных в ведение Петроградской ЧК. Задерживалось и бюро Шевары с прикрепленным к нему отрядом Полякова. Шевара в это время серьезно разрабатывал связи иностранных