Арабская ночь. Табу на любовь - Амира Ангелос

— Можно тебя раздеть? — спрашивает шепотом, от которого дрожь пробегает по спине.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Юсуф медленно, с каким-то особенным вниманием, будто разворачивает дорогой подарок, снимает с меня халат.

Его пальцы, уверенные, но бережные, проходятся по плечам. Он целует меня в висок, чуть ниже, вдоль шеи, пока я отступаю назад, и чувствую ногами край высокой кровати. Через секунду мы уже на постели. Он ложится рядом, одной рукой обнимает за талию, другой продолжает ласкать шею.

Он словно рисует на мне невидимую карту поцелуев.

Сначала теплые губы касаются кожи под ухом. Легкое касание языка — и мурашки расходятся от шеи к плечам, к позвоночнику.

Медленно движется ниже, целуя изгиб ключицы, чуть прикусывая, проверяя мою реакцию. Я замираю.

Юсуф проходит губами по линии груди, задерживаясь чуть дольше на каждом новом участке кожи. Его ладони держат меня мягко, но крепко, не позволяя отстраниться.

Ведет губами ниже, по животу, теплые и уверенные ладони скользят вниз по моим бедрам, мягко, но непреклонно направляя их в стороны. Движение медленное, бережное — будто он открывает что-то хрупкое, сокровенное. Сердце бьется так громко, что, кажется, грохочет в тишине каюты. Ловлю темный, сосредоточенный взгляд, который цепляет меня сильнее любого прикосновения.

А дальше… Он наклоняется и начинает лизать меня. Остро, жестко, глубоко. Я дергаюсь, захлебываюсь стоном. В какой-то момент ощущений становится так много, что хочется отпрянуть, спрятаться от этого безумия. Но Юсуф не дает ни шанса — крепкие ладони фиксируют так, что не пошевелиться. Сладкая, сводящая с ума мука продолжается, вырывая из меня тихие, непроизвольные звуки.

Пальцы на ногах поджимаются, всю трясет, как в лихорадке.

Рваное дыхание, не хватает воздуха, я буквально проваливаюсь в бездну совершенно диких ощущений. Тянусь вперед, неосознанно, судорожно, погружаю пальцы в густые, жесткие темные волосы.

— Не могу больше, не могу! — выдаю сквозь сжатые зубы.

— Отпусти себя, — Юсуф поднимает голову, наши взгляды встречаются. А потом он делает несколько таких глубоких и жадных движений языком, и одновременно проникает пальцами, что меня взрывает в ту же секунду. Оргазм накрывает с такой яростью, что глохну, растворяюсь в этом взрыве. Меня выбивает не то что из реальности, кажется, даже из собственного тела. Кричу, меня сжигает изнутри. Окутывает ощущение полной невесомости.

Он не дает мне прийти в себя, даже отдышаться. Резко отстраняется, переворачивает меня на живот, жестко фиксируя, нажав ладонью между лопаток, заставляет прогнуться.

Крепко обхватив бедра, притягивает их к своему паху. Вжимается уже налившимся, членом в ягодицы.

Я замираю, в полном шоке от такого перехода от нежности к жесткому доминированию.

Юсуф разводит мои бедра коленом, заставляя раскрыться шире.

По коже пробегает горячая дрожь — то ли от страха, то ли от предвкушения.

Я полностью в его руках, в абсолютно беззащитной и непристойной позе. Она никогда мне не нравилась. С мужем мы так… почти никогда не делали. Я не могла получить удовольствие, если мужчина сзади. Слишком большая уязвимость.

Мои нервы на пределе. Я на грани. Совершенно беззащитна. Яхта, море. Здесь я полностью во власти араба, и помочь мне некому. Но вдруг ошеломленно понимаю, что все это лишь сильнее провоцирует возбуждение. Оно мучительно наполняет тело. Снова. Хотя я все еще ощущаю отголоски оргазма.

Пальцы Юсуфа касаются моей промежности. Медленно проникают внутрь, легко скользя в теплой, щедрой влажности.

Они двигаются жадно и уверенно, изучают меня, раздвигая нежные стенки, задевая самые чувствительные места и оставляя за собой распаляющую, липкую теплоту. Задевают и колечко ануса, что заставляет сердце испуганно пропустить удар.

Он касается там, где даже я сама не осмеливалась дотронуться. Даже в мыслях не представляла! Действует так дерзко, порочно, что внутри все срывается в бездну сладкого безумия.

Входит в меня, медленно, но глубоко — до самого конца, будто намеренно позволяя прочувствовать каждый миллиметр этого движения.

Задерживаю дыхание, пока он замирает, оставаясь во мне, смакуя момент, делая круговое движение бедрами. Подается назад. И снова повторяет невыносимо медленное погружение. Все это — в пронзительной тишине. Настолько чувственно и интимно, что новые волны дрожи расходятся по телу. Это похоже на медленный чувственный танец. Наши тела принадлежат сейчас только этим движениям. Не существует ничего больше.

Делает глубокий жесткий толчок, и мое дыхание рвется. Снова и снова растягивает меня членом, размазывая меня, лишая воли, заставляет снова потерять ощущение реальности.

Медленный ритм сменяется на быстрый. Теперь он двигается во мне на весь размах. Горячее, сильное тело вколачивается в меня. Каждое движение — требовательное, доминирующее. Сильные ладони стискивают мои бедра. Всаживается до упора, срывается на дикий, животный темп, и я принимаю его, наслаждаюсь, отдаюсь с таким отчаянием, как будто мне уже нечего терять…

Это полное, сумасшедшее безумие.

Юсуф еще сильнее сжимает мои бедра, словно боится, что исчезну, если отпустит. Это больно, наверняка останутся синяки, но мне не страшно. Это сладкая боль. Так пожар разгорается только сильнее. Как прикосновение пламени, которое не хочется тушить. Он прикусывает кожу на моей шее сзади. Затем зализывает это местечко. Как хищник, выбравший свою самку. Он присваивает. Стирает границы. Вздрагиваю от бешеного, неуправляемого пульса. От той волны, что поднимается внутри и вот-вот захлестнет. Она неумолимо приближается. Сладкие судороги прошивают насквозь, до кончиков пальцев ног, я царапаю простыни, и чувствую, как содрогается сильное тело, продолжающее долбиться в меня. Юсуфа ведет, наши стоны сливаются в один, я не могу выдержать его вес, который он перестал контролировать. Но почти сразу он освобождает меня от своего веса. Падает рядом.

Мое зрение слегка расфокусировано, еще ловлю короткие вспышки. Юсуф притягивает меня к себе, крепко обнимает мое дрожащее тело. Замираю в его объятиях.

— Прости, Слава, — хрипло шепчет мне на ухо. Ему как будто сложно выдавливать из себя слова. — Я опять сорвался. Не хотел так.

О да, он настоящее животное, и меня делает такой же. Отчаянной. И я не могу признаться, что мне безумно это нравится.

Глава 35

Просыпаюсь в теплой, густой тишине, как будто мир за бортом яхты перестал существовать.

Лежу тихо-тихо, прижавшись к горячему телу Юсуфа, как маленький зверек под надежным крылом сильного хищника.

Его сердце бьется размеренно, уверенно, и каждый удар отзывается во мне мягкой волной покоя.

Теплое дыхание скользит по моим волосам, и внутри странно переплетаются