100 петербургских историй, извлеченных из архивов и пожелтевших газет - Анна Сергеевна Манойленко

Рапортуя об этом в МИД, посланник счел необходимым обратить внимание на особую ценность собрания пресмыкающихся, «добывание которых сопряжено с большими затруднениями, значительными издержками и даже с опасностью». Он приводил в пример случай австрийского естествоиспытателя Вальдгейма, ужаленного змеей при попытке отлова и тотчас же скончавшегося. «За деньги такого собрания здесь невозможно получить», – подчеркивал Глинка.

В конце июля 1867 года коллекция бразильских змей прибыла в Петербург и ее доставили в Зоологический музей Академии наук. Пресмыкающиеся, отловленные доктором Тузе для коллекции, обработаны на месте им самим, заспиртованы и, как отмечалось Академией наук, по получении подарка «упакованы с величайшею тщательностью и сохранились очень хорошо, за исключением весьма немногих экземпляров, поврежденных еще при ловле».

Коллекция насчитывала 60 видов змей, 8 видов ящериц и 2 вида «змееобразных земноводных». Кроме того, в ее составе имелось 14 змеиных яиц «с более или менее развитыми зародышами». Почти половины из подаренных доктором Тузе видов змей в Зоологическом музее не было, а «повторяющиеся» экземпляры превосходили своих предшественников «свежестью, яркостью красок и, в особенности, величиною».

Впечатленная преподнесенным собранием Академия сочла, что Наполеон Тузе за свои труды и расходы вполне заслуживает достойной ответной награды. Вопрос пошел по инстанциям, в результате в октябре 1867 года император Александр II «всемилостивейше соизволил пожаловать доктора медицины Тузе кавалером ордена Св. Станислава 2-й степени».

Жулик на службе

Ночью 15 октября 1844 года старший городовой Андрей Иванов заметил на Большой Дворянской улице (ныне – ул. Куйбышева) трех странных людей. Бесшумно перемещаясь от дома к дому с узлом и шкатулкой в руках, они с помощью какого-то орудия пытались отпирать двери. Городовой бросился к злоумышленникам, и тут один из них ударил его отверткой в щеку, а затем еще и выхватил бритву…

Стража порядка уберегла лишь помощь проходившего мимо солдата и подоспевших товарищей. Задержанного поместили в тюремный Литовский замок, однако позже история получила неожиданный поворот. Пленник назвался отставным подпоручиком Богаевским и заявил, что является осведомителем Министерства внутренних дел.

По его словам, в августе 1844 года он лично явился к министру внутренних дел Льву Перовскому и сообщил, что в столице «работает» группа преступников, которая занимается изготовлением фальшивых паспортов и разного рода свидетельств. Для их разоблачения отставного подпоручика передали в распоряжение чиновника особых поручений Лазарева. Последний подтвердил, что так оно и было, и отметил, что благодаря осведомителю удалось задержать несколько беглых людей и даже одного изготовителя поддельных документов.

Из Литовского замка Богаевский принялся забрасывать министра внутренних дел прошениями. Он утверждал, что прибыл в Петербург «с желанием открыть правительству скрывающееся дотоле в народе злоупотребление», чем навлек на себя «злобу» всех чиновников столичной полиции. Они, по его словам, только искали случая расправиться с ним и дождались. Свое задержание на Большой Дворянской улице он интерпретировал следующим образом: мол, он хотел раскрыть убежище беглых людей, а городовой ему помешал, сорвав «спецоперацию». И вообще, мол, никакого нападения на городового он не совершал.

Богаевский жаловался на непрестанную грубость со стороны полицейских и избиения «во все места», называл себя «совершенно безвинным» и напоминал Перовскому о своих заслугах в качестве осведомителя. «Вместо ожиданной награды я получил тюрьму, хладный взгляд вместо привета начальничьего, которым я до сего дорожил более жизни, – сокрушался арестованный. – Полиция сильна, я против нее – ничто». Богаевский призывал министра «правом власти защитить того, кто, прямо ступая дорогой, ввергнут в ужасный лабиринт».

Перовский в конце концов прислушался к потоку жалоб, поручив петербургскому генерал-губернатору Александру Кавелину обратить «особенное внимание» на дело Богаевского и оказать просителю «законную защиту». Однако тот в ответ уведомил министра, что арестант учинил в Литовском замке «новое буйство», во время которого ранил двух конвоиров, а еще двоих укусил и оцарапал им руки. По сей причине буйный арестованный переведен в Петропавловскую крепость, а его показаниям о невиновности «нельзя дать никакого вероятия»…

Сохранившиеся документы свидетельствуют: Василий Богаевский представлял собой тип матерого, «закоренелого» правонарушителя. Еще в юности его отчислили из Черноморского артиллерийского училища, где «успехов не оказал», после чего стал промышлять воровством и попался на краже. Приняв во внимание несовершеннолетний возраст преступника, суд постановил выдержать его 12 дней на хлебе и воде, а затем передал отцу на поруки. Вскоре юноша отлучился в Елизаветград, где «упражнялся в карточной игре, плутовских поступках и покушался на воровство». Вторая судимость окончилась двухмесячным заключением, но уже на следующий год недоросля поймали на краже кларнета.

Затем полгода, проведенные в остроге на хлебе и воде, новая кража, приговор к ссылке в Сибирь, замененный арестантскими ротами. Оттуда он дезертировал, мотался по всей стране, от Пермской губернии до Кавказа, промышлял изготовлением фальшивых монет, поддельных печатей и документов. Несколько раз его задерживали и наказывали плетьми за бродяжничество. В 1841 году Богаевского приговорили к каторжным работам, но уже через три года он объявился в Петербурге с фальшивым аттестатом отставного подпоручика.

Вот тогда он действительно и предложил свои услуги в качестве осведомителя. Петербург был для него новой территорией, но, обладая богатым криминальным прошлым и связями в преступной среде, Богаевский, несомненно, разведал ситуацию и выяснил, кто на берегах Невы «трудится» на ниве изготовления поддельных документов. Он стал сдавать полиции своих «коллег», рассчитывая, с одной стороны, избавиться от конкурентов, а с другой – обеспечить себе прикрытие статусом осведомителя и заслугами перед стражами порядка…

Чем же закончилось дело? За нападение на полицейского и «буйство» в Литовском замке Богаевского отправили на поселение в Сибирь с преданием церковному покаянию «за небытность на исповеди и у Святого Причастия». Дальнейшая его судьба неизвестна.

Экскурсия для пленников

В сентябре 1854 года в Петербург прибыли необычные гости: четверо британских гардемаринов, попавших в русский плен в ходе шедшей тогда Крымской войны. Они служили на одном из новейших кораблей британского королевского флота, «Тигре», который весной того года в составе англо-французской эскадры участвовал в бомбардировке Одессы. Затем он заблудился в тумане, сел на мель и был захвачен русскими кавалерийскими разъездами. Впервые со времен взятия Петром I на абордаж шведских судов в устье Невы неприятельский корабль взяли силами сухопутных войск.

В плен на борту «Тигра» попали 225 человек, среди них и гардемарины – младшие офицеры, проходившие обязательную морскую службу перед сдачей экзамена на чин лейтенанта. Когда императору Николаю I доложили о них, он заметил,