Глина и кости. Судебная художница о черепах, убийствах и работе в ФБР - Элизабет Бэйли

Созданием самих удостоверений занимались агенты, а мне надо было сделать тридцать фотографий несуществующих людей. Я знала, что Бюро неоднократно обвиняли в недостаточной скрупулезности в отношении защиты личной информации, но могу вам сказать: мое начальство ни в коем случае не согласилось бы нарушить гражданские свободы и использовать настоящие фото. Циник ответит, что они боялись судебных исков, но, так или иначе, агенты озаботились тем, чтобы все делалось в соответствии с законом.

Мне нужно было около сотни фотографий, сделанных при арестах, чтобы сотворить из них несуществующих людей. Те должны были быть разных возрастов и рас, и, чтобы плохие парни ничего не заподозрили, ни одну деталь нельзя было использовать дважды – даже уши, волосы или рубашку, надетую на человеке на фото. Если кто-нибудь из подозреваемых заметил бы, что на двух снимках на людях надеты одни и те же очки, это сорвало бы всю операцию, заодно рассекретив агентов под прикрытием, участвовавших в ней.

Мне требовалось две недели, чтобы изготовить все тридцать, и при темпе в три-четыре фотографии в день я вполне успевала. Все в отделе были заняты на собственных делах, так что разделить работу возможности не было. Я подумала, что разумнее всего будет отправлять фотографии агенту порциями; так он знал бы, что процесс продвигается. Кроме того, я хотела убедиться, что фото его устраивают. Опрометчиво было бы отправить ему тридцать снимков в конце месяца и узнать, что фон не годится – или что-нибудь еще не так.

Хотя федеральный судья во всеуслышание заявил, что Фрэнк неспособен отличить цифровое поддельное фото от настоящего, он настоял на том, чтобы проверять все мои работы – которые, как вы понимаете, были цифровыми и поддельными. Вот только он постоянно оказывался занят.

– Сейчас не могу. Займусь этим после обеда, – говорил он.

Когда Фрэнк возвращался с обеда, Гарри не было на месте, а без Гарри Фрэнк не хотел их проверять. Так продолжалось несколько дней, пока они оба вообще не уехали из офиса. На вечеринку в честь выхода на пенсию одного из сотрудников штаб-квартиры.

Теперь мне надо было дожидаться, пока парни из братства вернутся из Вашингтона – если вообще вернутся. Отвальные вечеринки часто затягиваются чуть ли не до утра – особенно по пятницам. Наконец, они ввалились в отдел – около 15:00, – секунд на пятнадцать заглянули мне через плечо, нацарапали свои подписи и ушли. Я отправила фотографии агенту, и получила добро на продолжение.

Я не собиралась радовать Гарри с Фрэнком, выдав свое раздражение, но тот случай включила в свой «разоблачительный файл». Я сохраняла все мейлы, доказывавшие, что они препятствуют моей работе или намеренно затягивают с ее одобрением.

Пока я ждала, когда на мое дело назначат административного судью, я перечитала множество статей о притеснениях на рабочем месте. Везде давали одни и те же советы, которые в моем случае нисколько не помогали.

«Сопротивляйтесь! Дайте им понять, что не потерпите такого! Как только они поймут, что вы не станете терпеть их поведение, они начнут уважать вас и обращаться с вами лучше».

В одной из статей говорилось, что победа в деле о равных возможностях труднодостижима, потому что практически невозможно собрать доказательства.

«Большинство начальников слишком умны и хорошо обучены, чтобы допускать дискриминирующие выражения в переписке ».

Вот оно! Мои вовсе не были слишком умными – это уж точно. Когда в 2010-м я поняла, что ситуация катится под откос, я начала сохранять все. Каждое электронное письмо с именем Гарри или Фрэнка, каким бы невинным оно ни казалось, я сохраняла себе. Кто знает, когда оно пригодится? В сфере безопасности людям вдалбливают в головы, что один кусочек головоломки может казаться незначительным, но сложите их вместе – и у вас окажется неопровержимое доказательство.

Точно так же я поступала во времена конфликта с Брентом. Я делала PDF всего: нашей переписки, любого клочка документации, доказывающей, что мои слова правдивы. Это оборотная сторона перфекционизма, в котором всегда присутствует доля обсессивно-компульсивного поведения.

Я не ограничивалась только мейлами. Гарри создал базу данных, где нам ставились оценки за законченные проекты – как школьникам. Как будто попаданий, успешно закрытых дел и писем с благодарностями было недостаточно.

Внезапно я увидела, что он изменил мои оценки в ней. Я никогда не получала ничего ниже «отлично», но теперь они были разными – у меня появилось несколько «неудовлетворительно» и «средне». Вот же сукин сын! Он собирался использовать это против меня на процессе ОРВ, чтобы продемонстрировать, какой я отвратительный сотрудник.

Но я подготовилась. Я делала скриншоты каждого задания, на которое он меня назначал. Время на них было отмечено, так что я могла доказать административному судье, что начальство мне мстит. Мало того, сотрудник ФБР фальсифицирует официальную отчетность!

Я знала, что у меня достаточно доказательств для слушания. Они были надежными, обоснованными, и я использовала свой опыт с наглядными уликами, чтобы показать судье – или любому, кто заинтересуется, – что происходило на самом деле.

Я создала интерактивные PDF-презентации, указывавшие на ложь в показаниях начальства, данных под присягой, а к ним прикрепила документы. Когда Гарри говорил, что никогда не затягивал с приемкой и не фальсифицировал отчетность, я показывала отрывок из переписки и скрин базы данных, которые доказывали, что он лжет. Когда Фрэнк заявлял под присягой, что я неуправляема и нарушаю субординацию, я демонстрировала мейлы от него, доктора Бунзена, мистера Бина и внешних агентств, где мне выражали благодарность за профессионализм и выдающиеся достижения.

У меня было все: каждое электронное письмо, каждое злобное сообщение в мессенджере, даже аудиофайлы безумных посланий Гарри на автоответчик, где он угрожал мне – в нерабочее время.

Одно было особенно сумасшедшим. Отчаянно нуждаясь в отдыхе после стрессов и хаоса на работе, мы с Ридом решили поехать в Вегас – лучшее место в мире, чтобы сбросить пар. Это была наша десятая годовщина, и мы подумали, что будет здорово обновить наши супружеские клятвы – перед актером в костюме Элвиса.

Мой «Блэкберри» лежал в сейфе в номере отеля, и каждый вечер я его проверяла. Вообще-то, я не была должна, потому что не являюсь военнообязанной, более того, я находилась в отпуске. Но я делала это просто на всякий случай.

Риду я во время путешествия этого не сказала, потому что он пришел бы в ярость, но Гарри оставил мне уничижительное голосовое сообщение, в