Зорге и другие. Японские тайны архивных дел - Александр Евгеньевич Куланов

воплощённой бесчеловечности пытался восстановить Хабаровский процесс 1949 года, в подготовке которого, возможно, принимал деятельное участие Владимир Константинов. Но идеолог, создатель и глава этого тайного течения в недрах японской Императорской армии – генерал Исии Сиро после войны оказался в Соединённых Штатах. Ему и группе его учеников был предоставлен иммунитет от преследования, и они продолжали заниматься своей работой ещё долгое время, теперь уже выполняя заказ американских военных. Недостаток документов и концентрация тех, что известны, исключительно в руках советских властей, которые могли при необходимости надавить на японских пленных с целью получения нужных показаний, и отсутствие поддержки в открытом, доступном для СМИ расследовании деятельности отрядов бактериологической войны от наиболее авторитетного для Японии эксперта – США, привели к печальной ситуации. Сегодня многие японцы заявляют, что на самом деле ничем подобным генерал Сиро и его подчинённые не занимались, документы, предъявленные во время Хабаровского процесса, – фальшивка (чаще, впрочем, японцы вообще ничего не знают о трибунале 1949 года), и вся история создания оружия массового поражения в Японии – плод фантазии коммунистических пропагандистов и писателей-фантастов.

Это тем более удивительно, что менее чем в часе езды от центра Токио давно и совершенно открыто функционирует музей, посвящённый не менее секретной когда-то организации – армейскому Техническому научно-исследовательскому институту № 9, больше известному как лаборатория Ноборито – по названию района, в котором это учреждение находилось.

Первые опыты

Сразу после окончания Первой мировой войны в Японии Императорским указом № 110 был организован Технический научно-исследовательский институт Императорской армии, ставивший своей задачей изучение чрезвычайно широкого круга вопросов, связанного с переоснащением войск с учётом опыта войны в Европе. Особое внимание, разумеется, было уделено исследованию оружия массового поражения – химического, впервые масштабно применённого на полях битв Первой мировой.

В 1927 году в структуре института было выделено небольшое особое подразделение, изначально получившее название «секции Синода» или «лаборатории Синода» – по имени его первого командира капитана Синода Рё 185. Присматривали за лабораторией и координировали её деятельность сразу четыре вышестоящие организации: 2-е Управление и 8-й отдел Генерального штаба (военная разведка и стратегия, и пропаганда, соответственно), Управление военной жандармерии (с функцией контрразведки) кэмпэйтай и Управление вооружений армии186.

Помимо лаборатории Ноборито (будем называть эту структуру так с самого начала, чтобы не путаться), в этом же организационном блоке находились располагавшиеся в других местах некоторые другие подразделения, в том числе и гораздо более широко известная ныне разведывательная школа Накано с филиалами Футамата и Нарасино. Доступные документы не дают возможности в полной мере представить основные направления деятельности «сектора Синода» до 1935 года, но можно предположить, что в тот период лаборатория осуществляла отдельные изыскания в области радиоэлектронной техники, специального разведывательного и контрразведывательного оборудования, а также бактериологического оружия. К такому выводу можно прийти, анализируя дальнейшие направления развития этого подразделения, которые могли быть осуществлены только на основе ранее наработанной базы теоретических изысканий, практических испытаний и наличия специального оборудования.

В октябре 1935 года, когда лаборатория ещё находилась в Токио и входила в состав НИИ Императорской армии, с её деятельностью ознакомился лично император Хирохито187 – невероятная честь для отдельного воинского формирования и штрих, подчёркивающий его особую роль в структуре вооружённых сил. Важно заметить: сегодня в Японии не существует тенденции замалчивания этого факта, несмотря на то что, как известно, после поражения во Второй мировой войне личность императора была дистанцирована от военной темы. Тем более если речь заходила о всякого рода сомнительных военных экспериментах. Война – отдельно; император – отдельно, но уж если приезжал, то такого не скроешь.

Тем более что практически сразу же после завершения высочайшей инспекции деятельность лаборатории резко активизировалась. В следующем году сектор капитана Синода приступил к разработке технического обеспечения сразу нескольких проектов. В декабре того же года капитан Мацуяма Наоки, инженеры Сасада Сукэсабуро и Ямада Гэндзо занялись созданием, возможно, первого в истории электромагнитного оружия, способного разрушить человеческое тело – так называемых «лучей смерти».

Проект «Ку-го»[61], как официально обозначалась эта разработка в документах, представлял собой огромный магнетрон мощностью 100 киловатт – по сути, СВЧ-печь, очень большую микроволновку. Только её излучение было направлено не внутрь, в камеру печи, а наружу. По мысли создателей, чудо-оружие должно было обладать фантастической (по представлениям почти столетней давности) способностью уничтожать как наземные, так и летящие цели (например, американские бомбардировщики), в том числе на высоте в несколько километров. Несмотря на то что была построена, как минимум, одна опытная установка «Ку-го», до стадии практической реализации этот проект не дошёл. Испытания проводились на мелких животных (достоверно известно об использовании в этих целях кроликов и обезьян), но максимальным достижением на этом пути стала гибель нескольких несчастных зверушек, сгоревших в результате обстрелов японским гиперболоидом на расстоянии около 90 метров. И то при условии, что кролика удавалось удержать на одном месте в течение пяти минут.

В ноябре 1937 года, через четыре месяца после начала Второй японо-китайской войны, лабораторию Синода вывели из состава Технического научно-исследовательского института армии и переместили к юго-западу от Токио, в город Кавасаки, местечко Ноборито, где на холме Икута (у его подножия располагается одноимённая железнодорожная станция) развернулось строительство новой базы лаборатории, получившей в тот период название «Испытательный центр Ноборито». Это был совсем небольшой лагерь, состоявший из однотипных одноэтажных бараков, окружённых забором и колючей проволокой, охрану которого несли подразделения военной жандармерии кэмпэйтай, военнослужащие которых ничего не знали о характере деятельности на охраняемой ими территории.

Одновременно капитан Сатакэ Киндзи, инженеры Мацудайра Ёрихиро и Икусима Эи занялись исследованием радиоволн и созданием надёжного и точного радара для армии и жандармерии. Разработка получила название «Ти-го»[62], но особых успехов не удалось достичь и здесь188. Правда, на основе изысканий, осуществлённых в лаборатории, были построены вполне рабочие радиопеленгаторы. Именно им в результате удалось засечь сигналы радиопередатчика нелегальной резидентуры Рихарда Зорге, но их точность не позволяла локализовать место выхода в эфир настолько, чтобы можно было понять, откуда именно идёт передача, и произвести задержание разведчиков. Макс Клаузен продолжал успешно связывать «Рамзая» с «Висбаденом» (приёмной радиостанцией во Владивостоке) до ареста всей группы в октябре 1941 года, последовавшего отнюдь не по техническим причинам.

Фиаско окончились и опыты подразделения капитана Мураока Масару и инженера Оцуки Тосиро, занимавшихся созданием «искусственных молний», способных, по мысли их создателей, поражать живую силу и технику противника на большом расстоянии мощнейшими электрическими разрядами. Японским изобретателям снова не удалось сконструировать достаточно для гиперболоида мощную энергетическую установку. В 1943 году из-за нехватки сил и средств основные работы по этим проектам начали сворачивать, а личный состав, занимавшийся их разработкой, передавать в помощь коллегам,