Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

презрением. — Я отдал им серебро лишь потому, что они не дали бы мне уйти, утомили бы наездами. У них было много кавалерии, а я, за неимением лишних денег, кавалерии взял ровно столько, сколько нужно для разъездов и разведки. Так что всё, что они смогут выставить, это горцы. Да ламбрийцы.

— Ну, так это же хорошие воины, — замечает герцог.

— Это отличные воины, уж и не знаю я лёгкой кавалерии лучше ламбрийской, не знаю лучших арбалетчиков, чем они же, а горцы… — тут он даже вздыхает, — горцы есть горцы. Но и у тех, и у других есть один большой недостаток.

— И что же это за недостаток? — интересуется принц. И вопрос этот показался Волкову вовсе не праздный.

— И те и другие очень дороги, — отвечает генерал. — И никогда не будут терпеть задержек с деньгами.

Тут герцог всё понял, он помолчал немного и вдруг произнёс:

— Говорят, что вы воздвигли какой-то необыкновенный замок. Мне донесли, что он и сам неприступен, да ещё и стоит так, что к нему попросту не подступиться. Вполовину его река, а вполовину — топи да пески прибрежные. — Тут сеньор снова смотрит на своего вассала и ждёт ответа.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 7

⠀⠀

И Вассал отвечает своему сеньору, благо, что ему всегда есть, что ответить:

— Сеньор, хотелось бы вам напомнить, что с тех пор, как вы передали мне во владения лен, в мои пределы дважды вторгались горцы… Дикари не знающие чести, известные всем своей непреклонной свирепостью и жестокостью. Первый раз мне удалось побить их прямо на реке, но второй раз они были хитрее, и я едва смог остановить их уже в середине моих владений. А до Эшбахта им тогда остался всего день пути. А там, в Эшбахте, у меня тогда и простых стен не было, чтобы отсидеться. То была просто деревня. Это хорошо, что мне в помощь были посланы добрые люди от соседей, из Фринланда. Не будь их, так уж и не знаю, говорил бы я сейчас с вами. Так что хороший замок мне, в моих пределах, совсем не лишний будет.

— Тем более, что он ещё и всю торговлю на реке под присмотр берёт, — замечает, как бы между прочим, курфюрст. — Говорят, что, если на западных стенах вашего замка поставить хорошие пушки, мимо него, на лодках, разве что ночью проскользнуть возможным станет. Да и то, если только бурлаки пойдут по дикому, противоположному от вас берегу.

— Так то хорошо для нас с вами, сеньор, — ничуть не смутившись отвечал генерал.

— Для нас с вами? — уточняет герцог.

— Конечно, — продолжает Волков. — Случись что, так мы Ланну и Фринланду в одночасье всю торговлю по реке, то есть всю южную торговлю прикроем.

— Да, наверное, — соглашается Его Высочество, вот только в этом его согласии чувствует вассал какое-то сомнение сеньора. И поэтому барон продолжает:

— Но это лишь в том случае, если я замок тот дострою, сеньор. Он же у меня недостроен и пушки мне там никак пока не поставить, да и мало их у меня. — И тут он делает намёк своему сеньору. — Уж больно велики траты на этот замок, я на многие, многие годы отдал себя в рабство ростовщикам и банкирам.

И так как герцог его намёк, кажется, игнорирует, он продолжает:

— И заниматься мне своим делами совсем нет времени, так как я всё время исполняю долг свой вассальный.

Но сеньор и тут его не слышит:

— А ведь с горцами, с теми, что за рекой от вас, давно мир и любовь.

— Пока, да, — соглашается генерал.

— И торговля у вас с ними хорошая. Говорят, ваши товары допускают на их ярмарки, а ваш племянник женился на горской женщине знатного рода. Живёт с нею на том берегу, она родила ему двух детей уже. И всё у них хорошо. Но замок вы всё равно воздвигаете неприступный.

— Так это сегодня всё хорошо, — сразу отвечает барон. — Одному Богу ведомо, что случится с нами завтра. Но чтобы не случилось, всем неприятелям нашим, — он сказал именно «нашим», то есть не отделяя себя от сеньора, — один вид крепкого замка на реке в удобном месте, будет отличным усмирением. А врагам, так истиной костью в горле встанет.

И на всё это сеньору нечего было возразить. А что он мог сказать: я тебе не верю? Ты не против горцев замок возводишь, не против Ланна и Фринланда, ты против меня его возводишь, отсидеться в случае раздора со мной полагаешь. Герцог мог такое сказать, не постеснялся бы. Но, кажется, сеньор имел какие-то виды на своего вассала, и потому снова сменил тему:

— И всё-таки, отчего же вы не пожелали возглавить свадебную миссию в Винцлау? Уверен, в том была бы вам выгода большая. И Ребенрее и Винцлау вас бы не позабыли. — Он делает паузу. — Возможно от нового маркграфа вы получили бы хороший надел. Какую-нибудь тихую долинку с пашнями и лугами. И одним мостиком через реку, чтобы взымать за переезд плату. Уверен, молодому курфюрсту, тоже не помешал бы такой доблестный рыцарь как вы. Тем более, что и супруга его к вам благоволила бы.

Герцог так и толкал его в это предприятие, подталкивал вассальным долгом и заманивал прекрасными посулами. Земля в Винцлау! Эко хватил, не помелочился. Хотя, конечно, иметь хоть десять тысяч десятин земли где-нибудь в Цирле!.. Да с виноградниками, с мелкими речками холодными, что катятся с гор до самых запруд с мельницами. Со стадами коров, что пасутся на склонах. Да, всё это было бы прекрасно. Но нет. Барон понимал, что там может приключиться. И ему придётся тащить на себе, на своих плечах тяжёлую войну, что потянется долгими, изматывающими годами. Осады, штурмы, сбор армий, дезертирство из-за неуплаты содержания и солдатские бунты. А ещё бесконечные переходы по адской жаре летом, и под лютыми горными ветрами зимой, и непрекращающаяся кровавая «возня» с засадами и контрзасадами, на передовой, ловля чужих обозов, разорение вражеских магазинов, рейды во тылы противника и всякое прочее из того, чем он уже неоднократно пресыщался.

Нет, нет и нет, он не хотел ехать за перевал, и пусть герцог его не соблазняет, и он твёрдо отвечает своему сеньору:

— Ваше Высочество, я не могу уехать в Винцлау, когда мой собственный дом в огне. Я для того и вернулся, чтобы пожар сей усмирить. Иначе я был бы там до сих пор, как о том обещал маркграфине.

— Ваш