Экология внимания - Citton, Yves;

чтобы воспользоваться этими изменениями. Студенты читают и пишут печатные тексты в классе, потребляют и создают собственные цифровые тексты на экранах (с помощью компьютеров, iPhone, планшетов и т. д.), но при этом мало что переходит от досуга к обучению в классе и наоборот. Сравнительное изучение медиа может привести к созданию курсов и учебных программ, которые признают все три модальности чтения - близкое, гипер- и машинное - и готовят студентов к пониманию ограничений и возможностей каждой из них. 18

Итак, КОМПАРАТИВНЫЕ МЕДИА-СТУДИИ можно определить как реконфигурацию литературоведения, которая стремится "обучать грамотности в диапазоне медиа-форм, включая печатные и цифровые, фокусируясь на интерпретации и анализе паттернов, смысла и контекста через близкие, гипер- и машинные практики чтения". 19 Таким образом, речь идет об изучении того, как, через какие атрибуты и с каким воздействием на человеческое внимание и интеллект наши различные медиа-аппараты структурируют нашу среду обитания.

Литературоведение и гуманитарные науки, безусловно, следует защищать, но это ни в коем случае не освобождает их от необходимости трансформироваться, чтобы они могли лучше противостоять вызовам и надеждам, которые возникли (так быстро) в связи с цифровизацией. Вполне справедливо беспокоиться об их институциональном статусе, но не в том случае, если мы будем выступать за возвращение к прошлому или хвататься за то, что от него осталось, мы будем способствовать их делу". Книга Пьера Байяра, в которой он учит нас говорить о книгах, которых мы не читали, по-своему провокационна и относится к тому же плюрализирующему движению, которое здесь пропагандирует Кэтрин Хейлз, поскольку она проходит через множество способов, которыми мы можем смотреть на книгу - от далекого и очень поверхностного (мы слышим, как о ней говорят, смотрим на название и заднюю обложку) до близкого, глубокого, медитативного и почти религиозного изучения короткого рассказа или стихотворения. 20 Гуманитарные науки должны принять ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ЧТЕНИЯ, признавая взаимодополняющую (а не конкурирующую) природу близкого чтения, дистанционного гиперчтения и машинного чтения.

В развитии экологии внимания нам поможет, прежде всего, способность модулировать фокус - таким образом, чтобы мы могли, зависимости от момента и настроения, чередовать глубокое погружение в книгу с ее рассмотрением с большого расстояния в контексте ландшафта, который она образует с другими культурными объектами. Ценить только глубокое погружение, культивируемое нашими старыми добрыми книгами, в отличие от поверхностной навигации, которую приносит интернет, - все равно что выбирать между питьем и едой. Несомненно, вы можете жить только на супе или получать всю жидкость из арбузов , но так ли это, на самом деле, поможет вернуть наших современников и наших потомков к литературному столу?

Хорошо информированной и тонкой книге Николаса Карра больше подходит английское название ("The Shallows"), чем сенсационный вопрос (взятый из полемической статьи), вынесенный в заголовок французского перевода [Is the Internet Making Us Stupid?]. Отнюдь не ратуя за возвращение в Средневековье, автор размышляет об общей тенденции к мелкотемью, вызванной различными "машинами для отвлечения внимания", которыми мы окружены в нашей цифровой среде. Настоящий - и отличный - вопрос, который он задает, заключается не в том, чтобы понять, делает ли интернет нас глупыми, а в том, сможем ли мы скорректировать нашу среду таким образом, чтобы защитить глубокие переживания. Таким образом, его размышления подводят нас к сердцу того, что следует считать экологией внимания. В этом сердце мы заново откроем то, что он характеризует как "литературный мозг", но расширенный на целый спектр - одновременно очень широкий и очень специфический - переживаний, которые можно в целом определить как "эстетические".

Эстетические лаборатории

Размышление о внимании ставит, казалось бы, неразрешимую проблему, узел которой парализует наши самые важные социально-политические дискуссии. Наша эпоха часто жалуется - и вполне справедливо - на то, что ее тяготят процедуры оценки, ставшие одновременно инвазивными, отнимающими столько времени, что это парализует, и уродующими, поскольку они призваны разрушить то, что они пытаются учесть. Классический аргумент защитников гуманитарных наук состоит в том, чтобы подчеркнуть, насколько их дисциплины обречены с самого начала, с того момента, когда мы пытаемся подчинить их числовой логике, хотя по "сути" они находятся в неисчислимом. Несмотря на лицемерие - те же преподаватели, выступающие в качестве апологетов неисчислимого, не стесняются ставить своим студентам числовые отметки, - этот аргумент указывает на проблему, которая на самом деле чрезвычайно важна, проблему ВАЛОРИЗАЦИИ ОЦЕНКИ, которую экология внимания помогает нам выявить (как мы это делаем с третьей главы): Если уделение внимания чему-то помогает вам распознать в нем ценность, которая оправдывает то внимание, которое вы уделите ему позже, то все наши процедуры оценки страдают фундаментальным недостатком, поскольку они активно способствуют созданию ценности, которую они претендуют только на объективное измерение.

Как мы уже имели возможность убедиться, этот фундаментальный недостаток, лежащий в основе автореферентного круга, является, тем не менее, лишь оборотной стороной достоинства. Сила [virtus] человеческого внимания заключается именно в его способности открывать новые "ценности": среди "миллионов внешних вещей, которые доступны нашим чувствам", оно выделяет определенные объекты или явления, которые заслуживают внимания за тот вклад, который они могут внести в наше благополучие. Поэтому мы часто вправе отвергать существующие оценки, поскольку их процедуры скрывают процессы валоризации, которые они воспроизводят и навязывают оккультно. Но, самое главное, это неприятие должно заставить нас поставить под вопрос наши способы валоризации - наиболее общим и явно гегемонистским, даже если он еще не колонизировал все сферы нашей социальной жизни, является КАПИТАЛИСТИЧЕСКАЯ ВАЛОРИЗАЦИЯ, которая измеряет ценность товара или деятельности только на основе его способности максимизировать прибыль инвестора. За отказом от рейтинга университетов в Шанхайском рейтинге, за отказом от некоторых увольнений, за оккупацией общественных парков от Мадрида до Нью-Йорка и Стамбула мы видим рост одного и того же осознания - все еще смутного в некоторых средах, но проясняющегося все быстрее - глубоко вредного характера этой гегемонии.

Поэтому экология внимания как рефлексия над процессами валоризации играет центральную роль в разоблачении иллюзий и обманов, которые с помощью определенных способов оценки серьезно и трагически искажают ценности, которыми мы наделяем (или должны наделять) внешние вещи. Но конкретный случай литературного внимания, оцененного Николасом Карром, показывает, что эстетический опыт в целом играет роль лаборатории валоризации: в соответствии с характеристикой Жака Рансьера "реконфигурация распределения чувственного", 21 погружение в эстетический опыт приводит к валоризации ранее неожиданных ощущений и чувств и/или к модификации связанных с ними валоризаций.

Стремясь подвести итог "экологии литературоведения", взяв в качестве привилегированного примера чтение поэзии, Жан-Мари Шеффер дает очень хороший анализ той центральной роли, которую играет внимание в нашем